Медалон - Фаллон Дженнифер. Страница 34

— И что теперь? — прошептала она, опасаясь, что ее голос прогремит на всю абсолютно безлюдную улицу. Все находились в амфитеатре. Начался мелкий дождь, и булыжники на мостовой блестели в свете луны.

— Р'шейл, ты не сможешь пробраться туда. У нас нет шансов. — Она посмотрела на него, ее глаза засверкали.

— Ты не прав, один есть.

Р'шейл огляделась и побежала по аллее между Большим залом и чуть менее внушительным Административным холлом, откуда Цитаделью правила Франсил. Дэвидд догнал девушку у тупика — доходящей до плеч кирпичной ограды. Р'шейл ухватилась руками за край, подтянулась и забралась наверх. Затем она повернулась, чтобы помочь Дэвидду. Дэвидд последовал за девушкой. Встав в полный рост, балансируя на узкой стене, он поднял голову и присвистнул.

— Ты, должно быть, шутишь!

— Надеюсь, ты не боишься высоты, — ответила она.

Р'шейл тоже подняла голову и указала на тянущийся под окнами каменный карниз, до которого ни Дэвидд, ни она самостоятельно дотянуться не могли. Лейтенант только сокрушенно вздохнул при мысли о подобном безрассудстве и, покорно подставив Р'шейл руки, помог ей взобраться на карниз. Оказавшись наверху, девушка осторожно повернулась и, устроившись на мокром камне, лежа на животе, протянула руку Дэвидду. Вскарабкавшись на карниз, молодой человек помог Р'шейл подняться на ноги, и, осторожно ступая, они направились вдоль здания к его задней стене. Высокие украшенные витражами окна светились тусклым светом от горящих внутри здания факелов, но разглядеть что-либо через цветное стекло было практически невозможно. Приглушенные голоса внезапно сделались громче, словно собрание дружно проголосовало «за» или «против» чего-то. Затем раздался мужской голос с сильным акцентом — слов Р'шейл разобрать не могла, но ни секунды не сомневалась, что он принадлежал лорду Пайтеру. Вздрогнув, она снова заставила себя сосредоточиться на движении. Р'шейл могла не бояться высоты, но, если она поскользнется на мокром карнизе, результат падения на булыжную мостовую внизу будет плачевным.

Наконец они добрались до маленького резного балкончика. Дождь немного усилился. Далеко на севере то и дело сверкали молнии, освещая им путь внезапными белыми вспышками. Дэвидд забрался на балкон и, перегнувшись через балюстраду, помог Р'шейл. Как только она оказалась рядом, лейтенант принялся колдовать над замком балконной двери. Р'шейл била дрожь — под дождем ее платье промокло насквозь. Замок поддался на удивление быстро. Обхватив себя руками, чтобы хоть как-то защититься от холода, девушка стрельнула в Дэвидда любопытным взглядом.

— Как ты это сделал?

Лейтенант прижал палец к губам и аккуратно приоткрыл дверь. Они скользнули внутрь, и Дэвидд толкнул дверь обратно, поморщившись, когда петли протестующе скрипнули. К счастью, скрип потонул во внезапно раздавшихся громких криках собравшихся внизу сестер. Присев на корточки, Дэвидд быстро и беззвучно двинулся по галерее. Р'шейл подобрала юбки и, низко пригнувшись, поспешила за ним. Ей пришлось сложиться вдвое, чтобы голова не показывалась над мраморной балюстрадой тянущегося вокруг Большого зала верхнего яруса. Пройдя примерно до середины галереи, Дэвидд остановился и подозвал Р'шейл. Он лег на живот и подполз к самому краю, откуда было отлично видно все происходящее внизу. Р'шейл тихо пристроилась рядом.

Дэвидд выбрал самую лучшую позицию для наблюдательного пункта. Отсюда открывался прекрасный вид на мраморный подиум, на котором располагался Кворум, белые накрахмаленные платья на фоне моря голубых юбок и плащей. Еще одним цветовым контрастом были красные мундиры Лорда Защитника и двух его помощников — Тарджи и Гарета, — которые молча стояли за спиной своего командира. Стену за подиумом украшал огромный символ Сестринской общины. Большой зал был наполнен прибывшими на ежегодное собрание со всех концов Медалона голубыми сестрами.

Размышляя, как много она успела пропустить, Р'шейл с любопытством изучала стоявших на подиуме. Мэгина напряженно застыла в центре, даже с такого расстояния было видно, как она рассержена. Внизу, на маленьком пятачке у ступеней, прямо перед Верховной сестрой, стояли лорд Пайтер и маленький человек с выбритой тонзурой. Р'шейл внимательно посмотрела на жреца, из-за видения которого кариенцы хотели ее забрать. «Наверное, он не совсем нормальный», — подумалось ей. Лица служителя Хафисты видно не было, но его великолепный плащ производил довольно сильное впечатление. Вышитый на плаще во всю спину символ Всевышнего — пятиконечная звезда, пронзенная сияющей серебряной стрелой, — был окаймлен золотой нитью. В правой руке жрец держал длинный жезл с тем же символом, только на этот раз инкрустированным драгоценными камнями, на конце. Пламя факелов играло на самоцветах и отражалось от них разноцветными искорками.

— Ваше беспокойство принято к сведению, милорд, — обратилась к послу Мэгина; в ее голосе звенел лед. — Но Кариен не имеет права диктовать Медалону, какой должна быть его внутренняя политика. Я разберусь с язычниками, когда наступит подходящий момент.

— Вот в этом-то и проблема, Верховная сестра, — парировал лорд Пайтер не менее холодным тоном. — Беда в том, что неизвестно когда наступит этот «подходящий момент». Сейчас в Медалоне язычников больше, чем было, когда харшини вместе со своими варварскими обычаями были изгнаны с этой земли!

Собравшиеся сестры встревожено зашумели. Заявление лорда Пайтера было слишком явным преувеличением — сомнений в этом не было ни у кого. Однако то, что он мог обвинить Медалон в нарушении двухвекового соглашения, было поводом для беспокойства.

— Своими дикими обвинениями вы только отнимаете у собрания время, милорд. Возвращайтесь к своему королю с искренними пожеланиями здоровья и благоденствия. Можете также посоветовать ему заниматься своими делами.

Р'шейл была поражена подобным отсутствием дипломатии в ответе Мэгины. Она взглянула на Джойхинию и заметила, как лицо той удовлетворенно засияло. Мэгина сама рыла себе яму. Даже Дэвидд, до сих пор сохранявший полное молчание, услышав подобную бестактность из уст Верховной сестры, не сдержался и что-то тихо прошептал себе под нос. Резкий запах сырой шерсти от мокрого платья Р'шейл и мундира Дэвидда щекотал ноздри.

Лорд Пайтер протестующее зашипел. Джойхиния скользнула вперед и вытянула руку, чтобы успокоить испуганное бормотание изумленной толпы.

— Милорд, Верховная сестра вправе встревожиться тем, что вы столь голословно обвиняете нас в нарушении соглашения. Обоснуйте ваши заявления или позвольте ей управлять Медалоном, как она считает нужным.

Если бы Р'шейл не знала, как тонко и умно Джойхиния срежиссировала эту сцену, она бы и сама исполнилась впечатления от такой поддержки Верховной сестры со стороны ее матери («Приемной матери», — мрачно напомнила себе девушка). Р'шейл могла бы поклясться, что большинство голубых сестер с легкостью клюнули на происходящее. В их глазах Джойхиния продемонстрировала лояльность Верховной сестре — это было настолько же трогательно, насколько фальшиво.

— Элфрон!

Ожидавший сигнала жрец выступил вперед.

— За последние два года в Медалоне было раскрыто сто семнадцать случаев язычества, — провозгласил жрец таким высоким голосом, что зазвенело в ушах. Интересно, может, жрецы Хафисты были евнухами? Р'шейл ничего об этом не знала, но в голосе служителя явно не хватало того тембра, что присутствовал в голосах знакомых ей мужчин. Это в какой-то мере объясняло его безумные видения. — До прихода к власти сестры Мэгины с аналогичными случаями поступали просто — конфискация имущества и тюремное заключение для еретиков. Когда Верховной сестрой стала сестра Мэгина, имели место лишь три случая конфискации — и ни одного случая заключения.

— Возможно, это означает, что язычники находятся под контролем, — возразила Джойхиния. Краем глаза Р'шейл заметила движение — Гарет что-то шептал Тардже. Он наверняка обеспокоился, где кариенцы смогли добыть эти данные.

— Увы, миледи, дела обстоят не так, — ответил Элфрон. — Мы обнаружили быстрый рост язычества по всему Медалону — от его южных до северных границ — и передали эту информацию Верховной сестре. Большинство культов и ныне продолжают беспрепятственно множиться.