Медалон - Фаллон Дженнифер. Страница 44

Фардоннец протянул Тардже руку и помог подняться на ноги.

— Благослови тебя Майра, друг, — сказал он.

— И тебя, — ответил Тарджа. Для него не стало открытием, что фардоннец поклонялся речной богине, но несколько удивило, что он оказывает активную помощь медалонским язычникам.

— Скоро рассвет, — тревожно заметил Дрендик. — Мне хотелось бы поскорее убраться отсюда, пока эти милашки в красных мундирах не додумались обыскать мое судно. Давайте-ка спускайтесь вниз и скажите Брэку и этим двум бездельникам — моим братьям, чтобы они шли ко мне. Мы отправляемся немедленно.

Мэнда поднялась на цыпочки и чмокнула капитана в щеку.

— Да благословит тебя Желанна еще многими-многими сыновьями, Дрендик.

— Желанна и так была ко мне излишне добра, — пожаловался тот, — думаю, пора сбавить обороты.

Мэнда повела своих спутников в кают-компанию. Спустившись по ступенькам, они оказались в узком коридорчике, в котором Тарджа едва мог пройти не согнувшись. В конце коридорчика находилась дверь — Мэнда открыла ее не постучав. Кают-компания была полна народа, сгрудившегося вокруг маленького столика. Большинство людей Тарджа и Р'шейл видели в таверне.

Гэри вскочил с узкой скамьи и радостно обнял сестру.

— Тебе удалось! — воскликнул он. — И ты привела их!

— Возможно, и не совсем по доброй воле, но они согласились нам помочь. Капитан, Р'шейл — это мой брат Гэри, а это — Падрик, Ярн, Алдернон, Мерон и Хэрри, — юноши у стола настороженно посмотрели на вновь прибывших — все, кроме годящегося им в деды Падрика: он даже не скрывал своей враждебности. — Ну и, конечно, Гэзил и Эйбер — братья капитана, — и она указала на двух опиравшихся на спинку скамьи фардоннцев. — А вы, судя по всему, Брэк, — она обернулась к стоящему у двери высокому мужчине, внимательно разглядывающему их бледно-голубыми глазами. — Дрендик звал вас наверх.

Два матроса — оба более молодые и значительно более стройные версии своего старшего брата — и высокий голубоглазый мужчина вышли в коридорчик.

— Откуда нам знать, что им можно доверять? — спросил Хэрри, как только члены команды вышли из кают-компании.

— Я дал слово, — ответил Тарджа.

— Неужели нас может убедить слово защитника, да еще и такого, который уже нарушил одно, данное своим товарищам? — возразил ему Падрик.

— По большому счету мне совершенно все равно, что ты об этом думаешь. Я сказал, что помогу вам и сделаю все, что в моих силах. Но не пытайтесь обратить нас в свою веру и не пытайтесь найти благородные мотивы там, где их нет. Мэнда помогла нам, и мы в благодарность поможем ей. Вот и все.

— Рассуждает, как профессиональный убийца, — хмыкнул Ярн. — Зачем он нам нужен?

— А затем, — вступила в разговор Р'шейл, и в ее голосе послышались стальные нотки, — что, организованные должным образом, вы сможете свергнуть Джойхинию Тенраган и сестер Клинка.

Шокированные ее словами, язычники замерли, словно лишившись дара речи.

Первым пришел в себя Гэри:

— Мы сможем даже вернуть Медалон на старый путь.

Тарджа не сводил с Р'шейл глаз. Он открыл было рот, чтобы возразить, сказать, что он не обещал ничего подобного. Он мог показать им, как защитить себя; объяснить, по каким законам действуют защитники; рассказать, какова их тактика. Но он не давал согласия свергнуть власть общины. И уж точно не собирался возвращать Медалон к язычеству. На лице Р'шейл застыло свирепое дикое выражение. Тарджа понял, что пестуемые ею всю зиму злость и обида на Джойхинию никуда не исчезали, даже когда девушка делала вид, что ей все равно. Эти язычники предоставили ей шанс сравнять счет, ранить Джойхинию самым неожиданным образом, и она ухватилась за этот шанс обеими руками.

— Настало время Верховной сестре изведать страдание.

Язычники молча переглянулись, ошеломленные ее яростью. Тарджа внимательно смотрел на Р'шейл. Ей было наплевать на язычников и их веру. Р'шейл просто хотела отплатить за двадцать лет лжи и унижений. Она жаждала мести.

Глава 19

Поднявшись на палубу, Брэк отправился на нос и принялся отвязывать швартовый конец. С тех пор как Брэк ступил на борт «Дочери Майры», Дрендик уже не первый раз помогал беглым язычникам. Если принять во внимание это его занятие, а также контрабанду, было просто чудом, что у фардоннца хватало времени на легальную торговлю. Однако последняя поднявшаяся на судно парочка встревожила Брэка. Они были не похожи на обычных беглецов — испуганных и благодарных за любую помощь. Они были опасны — взбунтовавшиеся отпрыски Верховной сестры, за головы которых было назначено вознаграждение и по пятам которых шел весь корпус защитников. Одно их присутствие ставило под угрозу всех находящихся на судне.

Брэк укладывал в бухту толстенный канат, размышляя о новых пассажирах, когда перед ним внезапно появилась речная богиня в широком шерстяном плаще, сотканном руками мастериц Заставы. Она придала лицу выражение, которое считала неотразимым и призванным очаровывать и соблазнять. К несчастью, применительно к Майре это вызывало противоположный эффект у всех свидетелей ее появления.

Одним из недостатков богов (даже первичных богов), как считал Брэк, было то, что все они неизбежно пытались придать своему образу качества, приписываемые им их почитателями. Только такие могущественные боги, как Кальяна — богиня любви, Зигарнальд — бог войны, Дэйсендаран — бог воров, бог моря — Каэларн, были достаточно сильны, чтобы принимать ту форму, которую им хотелось. Большинство же наивно полагало, что им следует появляться в том виде, в котором — как они считали — их ожидают увидеть верующие. Майра не была исключением. Исходя из этого, речная богиня была полуженщиной-полурыбой, но, увы, совершенно не напоминала элегантную русалку. Ее спину украшал встопорщенный, колючий, усеянный шипами плавник, с лица блекло глядели маленькие серебристые немигающие глаза. Довершали милый образ перепончатые пальцы рук и ног, а также жабры, создающие впечатление, что повелительница реки обладала обвисшими складчатыми щеками. Она улыбнулась Брэку своим вариантом улыбки, донельзя довольная тем, что застала его врасплох.

— Не ожидал увидеть меня, Брэкандаран?

Брэк покачал головой и нервно стрельнул глазами в сторону кормы, где трудился Дрендик с братьями. Проследив за направлением его взгляда, Майра расхохоталась влажным, булькающим, омерзительным смехом.

— Они меня не видят, — успокоила она своего визави.

— Что ты здесь делаешь? — спросил тот. Дрендик бы ужаснулся подобной фамильярности и неуважению, но Брэк неплохо разбирался в характере богов. Они редко заявлялись без особой нужды. Майра пришла по делу, и если он как можно скорее не вытянет из нее суть этого дела, то леди вполне может позабыть о цели своего визита.

— Неужто ты не рад мне, Брэкандаран?

— Да я просто вне себя от счастья, — уверил ее Брэк. — Так что ты здесь делаешь?

— Ты навещал Каэларна, да? — Бог моря был почти так же могущественен, как Кальяна или Зигарнальд и куда как сильнее скромной речной богини.

— Я никогда не видел его. Кроме того, я бросил океан, чтобы вернуться к тебе, — напомнил он, чтобы хоть как-то потешить ее самолюбие. — Так зачем ты пришла, Майра?

— Что? А, это… Я пришла сказать тебе о ребенке.

— Каком ребенке? — Брэк из последних сил старался сохранять спокойствие. Майра, как и ее река, обладала переменчивым нравом.

— О ребенке Лорандранека, — само собой разумеющимся тоном отвечала она.

— Майра, я наполовину человек. Мне нужны подробности. Что ты должна мне сказать о ребенке Лорандранека?

Майра тяжело вздохнула.

— Я чувствую его. Такое было много сезонов назад. Зигарнальд велел мне сказать, когда я снова это почувствую. Вот я тебе и говорю, — она насупилась и принялась разглаживать свою чешуйчатую кожу. — Мне не нравится Зигарнальд. С его приближением река наполняется кровью.

Глаза Брэка округлились от изумления:

— Так ты чувствовала ребенка раньше? Почему ты никому не сказала?