Альфа Эридана - Колпаков Александр Лаврентьевич. Страница 3

Председатель помолчал и более спокойным голосом продолжал:

- Люди восьмого тысячелетия просят Скитальцев Космоса

принять участие в экспедиции. Кто хочет быть вторым пилотом?

Воцарилось молчание. Релятивисты задумались. - Пуститься

вновь по Реке Времени, чтобы причалить к берегу еще более далекой эпохи будущего? Потерять только что приобретенных друзей?.. Я уже не смог бы... Буду доживать свои дни в Городе Вечности, - поймав взгляд Руссова, сказал Ибаньес, штурман звездолета 2160 года. - Вы согласны со мной?

Руссов посмотрел на него отсутствующим взглядом и встал.

Старые релятивисты продолжали тихо переговариваться. Люди

восьмого тысячелетия смотрели на них с понимающей, доброй улыбкой. Собственно говоря, Совет никогда и не настаивал на их участии в очередных экспедициях, считая, что релятивисты выполнили свой долг перед человечеством. В конце концов у Совета не было недостатка в энтузиастах, постоянно осаждающих Сектор Межзвездных Проблем.

Руссов уже протискивался к трибуне председателя. - Я готов

занять свободное место на "Палладе", - глухо проговорил он.

- Мне кажется, что с тебя довольно, - мягко заметил Председатель Совета, угадав в этом сильном пятидесятилетнем человеке старейшего ветерана освоения космоса. - Оставайся с нами, Иван Руссов... Человечество помнит твои скитания... Ведь это "Циолковский"? Геовосточный Трудовой Союз?..

Руссов утвердительно кивнул головой и настойчиво повторил:

- Я готов лететь на "Палладе"... - Хорошо, - ответил после

недолгого молчания Председатель. Завтра ты познакомишься с экипажем "Паллады". Астронавты сейчас проходят предстартовую подготовку на суточном спутнике [Суточный спутник Земли - искусственный спутник, обращающийся вокруг планеты на высоте ее шести радиусов и делающий один оборот в сутки. Он постоянно висит на небосводе на одном месте (для земного наблюдателя).], и ты присоединишься к ним.

x x x

"Паллада стремительно ускоряла свой полет, каждую минуту "проглатывая" кусочек бесконечности длиной в 18 миллионов километров. Это был первый корабль, который двигался за счет реактивной тяги, возникающей при отбрасывании невидимых радиоквантов высокой частоты. Правда, квантовый звездолет разгонялся в несколько раз медленнее фотонно-мезонных ракет, так как радиокванты были гораздо легче фотонов и мезонов, но зато они не грозили испепелить отражательный параболоид. До сих пор самой сложной проблемой в фотонных ракетах оставалось усмирение чудовищно раскаленного светового луча, падающего на поверхность параболоида. Непроизводительно расходуемые для питания охлаждающих систем десятки миллионов киловатт, сверхмощные магнитные экраны - а значит, новые миллионы киловатт энергии, - сдерживающие убийственную мощь излучений, нейтронные завесы, точнейшие по своей синхронности операции обновления атомной структуры параболоидов - все это было теперь преодолено.

"Паллада" мчалась через космос, развивая скорость в "семь девяток после нуля".

Руссов был счастлив. Он снова плыл по безбрежному океану пространства-времени. Голубоватые огоньки уходящих назад звезд приятельски подмигивали с боковых экранов, в то время как гигантский вогнутый экран радара грозил ему черным мраком бесконечности, а успокоительная мелодия, лившаяся из приборов охраны электронных связей, казалось, говорила: "Мы на страже, сын Разума... бесконечность склоняется у твоих ног". Еле уловимый бас квантовых генераторов напоминал о десяти миллиардах киловатт энергии внутринуклонного распада, ежеминутно преобразуемых в бешено рвущийся реактивный луч радиоквантов. Звуковой генератор гравиметра самозабвенно тянул бархатистое "ре", сообщая об отсутствии тяготеющих масс на расстоянии по крайней мере десятка световых лет. На экране главного обзора еле угадывались тускло-багровые пятна: то светили из неизмеримых далей инфракрасные звезды, ставшие видимыми благодаря допплеровскому смещению спектральных линий. Релятивисткие часы, соединенные со счетчиком звездных скоростей, каждый час издавали тонкий звук, словно удивляясь тому, что на Земле за эти же шестьдесят минут истекло 20 суток!

...Звездолет заканчивал этап торможения, оставив позади себя почти двадцать два парсека. Пространство вокруг "Паллады" как бы "прогибалось" изнемогая под действием чудовищной эквивалентной массы [Эквивалентная масса - масса, возникающая при огромном выделении энергии при торможении звездолета согласно знаменитому закону взаимосвязи массы и энергии, открытому Эйнштейном.], порождающей мгновенное поле тяготения, в сотни раз более напряженное, чем сила тяжести у поверхности Земли.

Жизнь экипажа текла с размеренностью хорошо отрегулированного механизма. Совершенная система электронных автоматов с безупречной точностью вела корабль по курсу, и спутники Руссова спокойно, точно они не покидали Землю, делили свое время между трудом, отдыхом и сном. Ровно в шесть часов "утра" мелодично звучал гонг - обитатели звездолета собирались в павильоне гигиены. Гимнастика, освежающие ванны и излучения, простая сытная пища прекрасно настраивали людей к началу трудового дня.

Штурманы и механики, инженеры и пилоты осматривали приборы и механизмы. Астроном терпеливо проверял координаты Альфы Эридана, зеленый диск которой все ярче разгорался на экранах. Математик и два его помощника-программиста в сотый, наверное, раз уточняли программу маршрута и команды аварийным роботам на случай непредвиденных осложнений. Главный пилот Варен, белокурый бронзовый атлет, мурлыкая песенку, сосредоточенно чертил кривые вероятностных погрешностей, чтобы внести поправки в дневниковые записи автомата. Ученые работали в салоне-информарии, готовясь к исследованию другого мира.

Руссов еще в Городе Вечности изучил сложную астронавигационную технику восьмого тысячелетия. К концу перелета Руссов в совершенстве владел астронавигационными приборами и механизмами "Паллады". И когда на Земле истекало седьмое десятилетие, что соответствовало пятьдесят четвертым суткам в собственном времени корабля, а на главном экране уже ярко пылал зеленый диск Альфы Эридана, он уверенно встал у пульта рядом с Вареном, чтобы вывести "Палладу" на стационарную орбиту одной из шести планет, действительно обнаруженных здесь, как и предсказывали астрономы Земли.

"Вечерами", после обеда и отдыха, астронавты собирались в большом круглом зале, где были бассейн с голубоватой водой, пахнущей свежестью морских просторов; небольшой сад, кусочек земных субтропиков; спортивная площадка, музыкальные инструменты, настольные игры. Почти ежедневно космонавты устраивали концерты, декламировали древних и современных поэтов, читали отрывки из любимых произведений, музицировали, разыгрывали веселые сценки.

Однажды вечером особенно шумный успех выпал на долю электронного инженера Жонта и телефотографа Светланы Сергеевой. Когда Жонт взял первые аккорды, раздалась музыка, звучная и сильная, как гармония небесных сфер. Грудной голос Светланы влился в музыку аккомпанемента так незаметно, что Руссов не мог определить, в какой момент это произошло. Он просто упивался светлыми, чистыми звуками. Мелодия то стихала, то усиливалась, как шум крыльев раненой птицы. Импровизация закончилась ярким каскадом музыкальных аккордов.

Дружный всплеск аплодисментов вызвал на раскрасневшемся лице Светланы радостную улыбку. С неожиданным изумлением Руссов понял, что люди восьмого тысячелетия при всем своем совершенстве просты и незатейливы, как ветерок в степях его родины.

Он стал внимательно присматриваться к Светлане. Весело

напевая, девушка быстро и ловко настраивала свой телефотоаппарат, похожий на древнюю пушку. Работа так и кипела в ее ловких руках. Изредка он встречал веселый взгляд ее живых серых глаз.

Несколько дней он порывался подойти к ней, но каждый раз останавливался в нерешительности. Он никак не мог освоиться с тем, что она "младше, но умнее" его на целых шесть тысячелетий. Но однажды Руссов подошел к девушке. Открытый внимательный взгляд и дружеская улыбка встретили его.