В видении Бога - Рамдас Папа. Страница 10

Как-то вечером в разговоре с Рамчарандасом Рамдас затронул тему привязанности и чувства собственности.

– Привязанность к вещам чревата страхом и тревогой, от нее люди теряют покой. Чувство собственности держит твой ум в напряжении, и он отказывается концентрироваться на абсолютной истине твоего существа. Поэтому отбрось привязанность к предметам, которые имеешь при себе. «Владей вещами, но не позволяй им овладевать тобой». Принимая подарки, считай, что сам Бог дает тебе эти вещи, и в тот момент, когда выпадает случай расстаться с ними, отдавай их с такой же радостью, с какой получал. Пойми, что ты всего лишь возвращаешь их Тому, кто дал их тебе. Относись так к любому приобретению и к любой потере. Господь дает, Господь же и забирает.

На следующий день, ближе к обеду, Рамчарандас сказал:

– Свамиджи, я хочу купить кое-какие религиозные книги на каннада. Можно, я схожу в город?

– Хорошо, Рам, – разрешил Рамдас, – но возвращайся быстрее и смотри, не забредай никуда на ночь.

Рамдас знал, что у Рамчарандаса имелись кое-какие деньги, отданные на хранение матери Бхаванишанкеррао. Маллешварам находился примерно в двух милях от центра города. На обратном пути, уже недалеко от Маллешварама, Рамчарандас повстречался на главной дороге с двумя садху. Они сказали ему, что ничего не ели с утра и будут премного обязаны ему, если он поможет им хотя бы четырьмя аннами. Рамчарандас потратил в городе всё, что взял с собой, но некий запас еще оставался у матери Бхаванишанкеррао, и Рамчарандас пообещал, что поможет им, если они пойдут вместе с ним.

– Но будет лучше, – огласил он условия сделки, – если сначала вы удостоитесь даршана махатмы, живущего неподалеку. Я отведу вас к нему, а потом уж точно добуду для вас обещанные деньги.

Садху не возражали, и он привел их у себя на «хвосте». Рамчарандас побежал вперед и объявил, в ликовании потирая руки:

– Свамиджи, я привел на ваш даршан двух садху!

– Прекрасно, Рам, – ответил Рамдас.

Садху вошли в комнату. Рамдас пригласил их сесть на свою циновку. Судя по их возрасту, один был гуру, другой – чела. Старший был средних лет, темнокожий, упитанный и хорошо сложенный. Он придвинулся к Рамдасу, переместившись на его циновку, а младший уселся на голом полу на почтительном расстоянии. Рамчарандас занял свое законное место.

Теперь Рамдас мог более внимательно рассмотреть детали внешности старшего садху. Мужественное лицо смелой и грубой лепки обрамляла короткая густая борода, пышные курчавые волосы, схваченные в хвост, длинными локонами свисали с плеча. Тело было крепким и мускулистым. Он носил короткий, облегающий жакет с рукавами до локтей, с шеи свисал толстый красный шнурок с одной бусиной рудракши. К шнурку была привязана маленькая бутылочка. Запястья были унизаны железными браслетами. Его своеобразный акцент выдавал уроженца Тамил-Наду.

Удивительная лила

– Принеси мне соломинку, – потребовал садху без предисловий, поманив пальцем Рамчарандаса. Тот вышел и сорвал соломинку. Садху разломил ее на маленькие кусочки и попросил Рамчарандаса открыть рот. Рамчарандас подчинился, и тот бросил ему в рот горсть измельченной травы. Тут случилось невероятное: солома мгновенно превратилась в россыпь сухой гвоздики.

– Теперь принеси немного песка, – скомандовал садху.

Рамчарандас не заставил себя ждать. Садху зачерпнул горсть песка и снова велел ему открыть рот. Он насыпал ему в рот песку, и Рамчарандас с восторгом зажал зубами кусок пальмового сахара. Но, как станет ясно из дальнейшего рассказа, ему было не суждено веселиться слишком долго.

Проведя первый сеанс колдовства, садху взялся за Рамдаса.

– Послушай, у тебя такой исхудалый вид. Посмотри на меня: видишь, какой я мощный и здоровый? Я хочу, чтобы и ты стал таким же. Я могу сделать тебя крепким и сильным. Согласен?

– Махарадж, – Рамдас покаянно сложил руки, – Рамдас полностью удовлетворен нынешним состоянием своего тела. Бог сделал его таким, каков он есть, и ему не нужно ничего другого.

– Нет, нет, – не желал слушать садху, – тебе нужно потолстеть, не годится быть таким тощим.

Без лишних слов он снял со шнурка бутылочку и высыпал из нее на правую ладонь немного пепла.

– Открывай рот! – громко приказал он.

Рамдасу ничего не оставалось, как покориться. Пепел тут же оказался у него во рту.

– Глотай! – прозвучала следующая команда. Рамдас проглотил пепел.

– Пепел обладает особыми чарами, он превратит тебя в богатыря, – пообещал садху и отправил бутылочку на место. Далее разыгралось второе действие спектакля.

К вечеру сильно похолодало, и Рамдасу пришлось надеть шерстяную шапочку и закутаться в одеяло. Шапочка срочно понадобилась садху. Рамдас тут же снял ее и отдал ему. Тот попытался натянуть ее на себя, но голова его была гораздо крупнее, чем у Рамдаса, и шапка оказалась ему мала.

– Не подходит! – с досадой воскликнул он, возвращая шапку.

Не растерявшись, он потребовал одеяло, в котором сидел Рамдас, и Рамдас с готовностью вручил его садху. Повертев его в руках, он швырнул его обратно: одеяло оказалось не только колючим и грубым, но и слишком громоздким. Наконец глаза его остановились на тигровой шкуре. Пощупав ее, он убедился, что она гладкая и шелковистая, и в его взгляде, устремленном на Рамчарандаса, вспыхнуло возбуждение.

– Это очень хорошая шкура, – отметил садху и потянул за краешек, – дай-ка я рассмотрю ее получше.

Рамдас приподнялся, чтобы садху мог вытянуть из-под него шкуру. Лицо садху расплылось в довольной улыбке.

– Давай, забирай ее. – Он махнул своему челе. – Можешь накинуть себе на плечо, она мягкая и ничего не весит.

На Рамчарандаса было любо-дорого посмотреть. Парень изменился в лице. Теперь внимание садху переключилось на него. Он не потрудился заметить, какое отчаяние написано на его побледневшей физиономии, ибо следующим объектом его интереса являлась роскошная красная шаль, которую он пристально разглядывал. Он впился в нее глазами, и Рамчарандас, быстро сообразив, что последует дальше, решил, что лучше расстаться с шалью до того, как садху попросит ее. Одним движением размотав драпировку, Рамчарандас, как послушный воспитанный мальчик, положил шаль к ногам садху.

Садху оценил степень проницательности Рамчарандаса. Шаль, встретив новую счастливую судьбу, украсила второе плечо челы. Волнующие события отвлекли Рамчарандаса, и он выронил джапа-малу. Теперь она во всей красе лежала на его сиденье, сверкая черными блестящими бусинами. Это зрелище приковало взор садху. Здесь надо сказать ему в оправдание, что он был человеком со вкусом – да что там, просто гениальным актером.

Без лишних церемоний – они и не требовались – он подобрал с пола джапа-малу и, театрально отставив руки, растянул между ладонями. В следующий миг она уже висела у него на шее, грациозно свешиваясь на широкую грудь. Ухмыляясь до ушей, он всласть налюбовался собой и выразил неподдельную радость увиденным. Началось третье действие, кульминация драмы.

Рамчарандас обещал садху четыре анны. Пришло время потребовать их, и садху напомнил об обещании.

– Махарадж, – признался Рамчарандас, – деньги у матушки, которая живет в фарлонге отсюда. Мне нужно забрать их у нее.

– Не страшно, – проявил снисхождение садху. – Можешь пойти и забрать их. Я готов подождать твоего возвращения, мне это не составит труда. Ступай сейчас же, сынок.

Рамчарандас выскочил за дверь и уже через десять минут появился вновь, зажимая в руке маленький вязаный кошелек, в котором хранилось все его богатство. Должно быть, он бежал что есть ног туда и обратно.