Психология свободы - Ткачёв Виктор Григорьевич. Страница 21

Ну, ещё раз, для верности. Если есть поведенческая сфера, "дающая заказ" на вариант поведения, призванный к тому-то и тому-то, то человек (психотехнически) способен искать его актами из поведенческой сферы другой, так сказать, игрушечной по отношению к сфере-"заказчику". Другими словами, на заказ способен подвизаться в моделирующей поведенческой сфере! Способен жизнью своей генерировать сферу поведения, модельную по отношению к сфере-заказчику. Этакое "модельное поведение" и есть у нас обдумывание, в отличие от того, как это у животных.

Взять для конкретики внешнее поведение (призванное видимым образом трансформировать внешнюю среду – как среду обитания нашего тела), так мы, – всмотритесь, – сначала моторно проигрываем его в себе, то поведение, а только потом уже "выпускаем на волю". Это-то и есть обдумывание человека, отличное от обдумывания зверя. У коего и проигрывание "выпущено на волю" тоже. Что не мешает ему выступать обдумыванием, однако! Этакость  тоже обдумывание, но психотехнически на ступень грубее, нежели человеческое. И рабочий выход у такого – соответственно на ступень менее качественный. Вот и всё.

2. Наговоренным, однако, мы неспециально вышли к очередной психотехнической категории. Сфера поведения! Так, обдумывать что-то – это одна сфера поведения, совершать какие-либо социально-бытовые акты – грубо говоря, развёрнуто-моторными сократительностями мышц рук и ног, – это другая сфера, и так далее. То есть в зависимости от технохарактера моторики, в которую ты вкладываешь статус поведения, и определяется сфера последнего.

Сферой поведения, наиважнейшей для животного, выступает сфера внешнего поведения. Да и для большей половины людей – тоже. Так уж – по-животному, получается! – сложились приоритеты у нашей цивилизации.

Ну, а ещё важная – сфера внутрителесного поведения. Для животных она на втором месте по важности, то же и для всех почти людей. А в случае болезни эта сфера переходит даже на первое место, – по крайней мере, начинает разделять его со сферой внешнего поведения. И, как известно, одни болеть умеют, другие – нет. Что ж, на то и поведенческая отрасль, чтоб в ней были свои виртуозы!.. Ещё каждый легко может вспомнить, как ему приходилось – иной из зим – дрожать и тужиться, дабы согреться. Вот то и было зачаточное распространение им своего сознания на внутрителесное поведение. А статей у последнего – тьма, не одно согревание.

И хоть и рано пока, но уж к слову надо заговорить и о сфере внутреннего поведения. Ведь каждому из нас в принципе возможно как-то вести себя и внутри себя как психики, – если позволите так сказать! Например, проводить себя меж альтернатив: типа "думать – не думать" – на текущий момент времени, радоваться чему-то там в таком моменте – или нет, – это всё и будет примером внутреннего поведения. В одной из его возможных статей! С тем здесь, кстати, что внутрителесное поведение – где-то тоже одна из таких статей. Вплотную примыкает, во всяком случае. (Имманентная условность граней меж поведенческими сферами! Неизбежная в жизни перемежаемость наших "поведений"! Но пока в это не вдаёмся, и будем считать как сказали.)

Вернёмся, однако, к сфере внешнего поведения. Оттого оно и прозывается внешним, что совершается над элементами внешней среды. Внешне ориентировано! Иначе ещё можно сказать, совершается над элементами окружáющей среды. Окружающей – по отношению к вашему телу. Это среда из зданий, людей, ветра, солнца. Но и ваше тело в ней – тоже один из таких её элементов. Такая хитрость! Отчего над ним вы тоже можете справлять "внешнее поведение". Чесать себе голову, красить свои губы, и далее в том же духе.

Внешнее поведение есть поведение, составляющееся предельно развёрнутыми телесными движениями. В смысле движений тела в целом или его частей. Если непредельноразвёрнутые и встречаются, то попросту несут вспомогательный характер к первым. Которые есть бег, прыжки и тому подобное – и у животного, и у человека. Только вот у животных, бедняг, сфера внешнего поведения есть сфера, всегда вынужденная сама собой искать хороший поведенческий вариант (если можно так выразиться, в порядке  заостряющей стилизации). Ну, новое внешнее поведение – как наиважнейшее – человек обдумывает, прежде чем совершать, а животное... внешнеповеденчески сразу тыкается как-то там по-новому, ежели возникла нужда в новизне. А что ему остаётся делать, ежели среда обитания предъявляет новые требования, а "тонко обдумать" их оно не умеет?! Ну, не умеет внутренне проигрывать варианты по ним. Внутри своей психики – лишь намечательной моторикой. Или сказать – символической. Потому и вдаряется в "грубое обдумывание" – как обдумывание через посредство внешнего поведения.

А именно, экспромтно проводит в среде какой-то новый набор действий (не шибко-то отличный от накатанного старого, разумеется, – совершать большие скачки даже в "тонком обдумывании" трудно, а уж тем более – в таком вот "вынесенном наружу"), за новизну "получает по голове" – определённым образом от среды обитания, начинает затем совершать вариант другой, который есть, что называется, на ходу скорректированный первый, за него "получает по голове" снова, уже несколько по-иному, опять на ходу корректирует до нового, и так далее, пока среда перестаёт "бить по голове", что означает наткнувшесть на удачный вариант. Который тут же крепко запоминается животным, и им оно в дальнейшем всегда будет пользоваться – во всякой ситуации, схожей с тою, которая вынудила его этот вариант выкристаллизировать.

То бишь сознание у животного, тем самым можно считать, есть, – если говорить в смысле "вообще-вообще". Но оно у него, так сказать, вынесено в среду обитания. Существует за счёт намеченностей им, животным, себя во внешней среде. Сознание животного виртуально витает вне его – в лице просто самой возможности участия того животного в будущих актах описанного "внешнего обдумывания" (оно же "грубое обдумывание", если кто не понял).

Можно сказать, животное психо-выливает себя в среду обитания, и постоянно этак живя, как феномен сознания у себя присутствует лишь явочным порядком. Сказать иначе – как такой феномен в себе способно реализоваться всегда только "задним числом". Ну, то сознанье в виде сообразившести, что сейчас его у тебя уже нет, но только что было. И так момент за моментом! Тень сознанья в качестве оного! Нечто вот этакое имеет место у высших животных.

Внешнеповеденческая ретроспектива – в части всего былого "внешнего обдумывания", да в смычке с потенцией подобной перспективы – такое на каждый момент настоящего и являет животному "тень собственной сознательности". То есть, как сознание животное не имеется за счёт своего "сейчас", в отличие от человека. Но своеобразно всё ж имеется – за счёт всей временнóй подразумевательности.