Бегство в Опар - Фармер Филип Хосе. Страница 3

Хэдон обнажил свой меч — Каркен, Древо Смерти, и воткнул его тупой конец в тонкий слой твердой земли. Потом зарядил свинцовый биконический снаряд в пращу и двинулся к узкому входу в ущелье.

Офицер к этому времени вновь был на ногах — приводил в порядок своих солдат. Покрикивая на них, он внезапно заметил Хэдона. Хэдон ухмыльнулся и принялся вращать над головой пращу за концы ремней горизонтальными кругами. Побледнев, офицер закричал. Вероятно он протестовал против того, чтобы нуматену применял пращу против другого нуматену, а не от страха перед смертельной опасностью. Но Хэдон считал, что офицер потерял всякое право на личный поединок в ту минуту, когда спустил собак. И вообще, он, Хэдон, решил не играть в этот раз по правилам. Глупо отдавать свою жизнь во имя принципов, если это означает, что ни Лалила, ни другие не спасутся. Его высочайший долг перед Авинет — жрицей великой Кхо, которая сделалась беглянкой, скрываясь от богохульника Минрута. То же самое относилось к Лалиле и ее ребенку.

Под таким углом было трудно пользоваться пращой. Траекторию конусообразного снаряда рассчитать непросто. Часто метатели плохо учитывали подобное положение и посылали снаряд слишком низко. Сотни часов посвятил Хэдон тренировкам с пращой и успешно охотился в джунглях вокруг Опара. Хэдон освободил конец ремня как только тот снизился, и снаряд набрал скорость. На пути снаряда возникло какое-то расплывчатое пятно, оказавшееся носом офицера. Нос исчез в брызгах крови. Офицера отбросило вниз с горы. Он свалился на спину и, проскользив футов шестьдесят, остановился, упершись головой в выступ скалы.

Свинцовые снаряды, посланные отнюдь не одной пращой, падали рядом. Хэдон отступил назад, скрываясь из поля зрения. Несколько штук пролетели выше — мимо края ущелья. Другие врезались в скалу ниже, расшвыривая от нее осколки.

За эти несколько секунд наблюдения Хэдон заметил, что пару других собак утащили обратно по склону. Одну собаку Хэдон сейчас видел хорошо — она находилась за пределами ущелья и лаяла, ловя запах Хэдона. Она наверняка пройдет по его следу в лес, затем вернется по собственным следам и, очевидно, обнаружит его. Однако какой-то запас времени у него еще есть.

Внезапно ущелье огласилось звоном колокольчиков и рычанием. Хэдон выглянул из-за выступа. Так он и знал. Командовавший теперь рекока, или сержант, спустил остальных собак. Теперь он орал на подчиненных, и они карабкались вверх на четвереньках.

Сержант, наверное, надеялся, что собаки займут внимание Хэдона, пока он со своими людьми пройдет ущелье. «Сержант, видать, неплохо соображает, — подумал Хэдон. Надо побыстрее вывести его из игры”.

Хэдон метнул еще один снаряд.

Четыре собаки выскочили из конца прохода, впереди пара более резвых охотничьих, две служебные — вслед. Камень ударил первую собаку в заднюю левую лапу и сшиб животное. Собака все же поднялась, воя и пытаясь догнать других. Лапа ее волочилась. Собака упала и больше не поднималась.

Хэдон прошел к краю ущелья, в обратном направлении от скалы. Теперь он заметил шестерых солдат с пращами, усталыми движениями служивые раскручивали орудия. Как только он обнаружит себя, снаряды полетят в него.

Хэдон перевалил валун через выступ в узкий проход ущелья и сам последовал за ним; подняв валун, пошатываясь, он подошел к входу в щель. Опустив огромный камень, Хэдон ждал. Вскоре он услышал тяжелое дыхание.

Хэдон присел, держа меч над головой.

Вдруг он заметил руки, уцепившиеся за выступ входа. Затем показалась голова сержанта. Побагровевшее от напряжения лицо мгновенно сделалось белым — он заметил Хэдона. Сержант завопил, пальцы его разжались… Хлестнул тену. Сержант полетел вниз, оставив на скале руки, быстро истекшие кровью.

Внизу кричали. Хэдон встал, с предельным усилием выжимая валун над головой. Сделав шаг вперед, он отбросил от себя камень. Валун угодил в солдата, склонившегося над телом сержанта и невидящим взором уставившегося на несчастного. Камень смял шлем, “прокатился” по телу и продолжил свой путь по склону. Еще один солдат, пронзительно завопив, пытался откатиться с пути валуна, но глыба проехала по его руке. Хэдон отпрянул, заметив врагов, вращавших пращи. Снаряды ударили в утес над ним. Осколки породы вонзились в лицо, руки Хэдона.

Он побежал назад по ущелью. Вряд ли солдаты сразу же предпримут новые действия. У него будет время заняться собаками. По крайней мере он рассчитывал на это.

Животные возвращались. Они выскочили из мрака дубового леса в тот момент, когда он достиг выхода. Охотничьи псы остановились, увидев его. Служебная собака с рычанием понеслась к нему. Хэдон опустил пращу. Он ждал. В тот миг, когда служебный пес бросился вперед, пытаясь схватить его за горло, Хэдон взмахнул мечом. Лезвие отсекло голову. Удар отбросил тело. Хэдон по инерции повернулся, отступил, но хлынувшая кровь обагрила ноги.

Теперь двинулись вперед охотничьи собаки. Хотя порода выводилась для выслеживания, псы были обучены также и нападению. Один пес подбежал к Хэдону и остановился на расстоянии меча. Другой крутился сзади, бросаясь на Хэдона и хватая за ноги. Хэдон переложил тену в левую руку, вытащил нож и метнул его. Собака отпрыгнула в сторону, но опоздала: нож вонзился в туловище перед правой задней лапой. Теперь можно было взять тену в правую руку. Охотничий пес, пытавшийся укусить его за ногу, замер. Потом он с лаем отскочил назад, на тропку сбоку.

Хэдон тоже отступил и, не сводя глаз с собаки, опять проделал прежнюю операцию: переложил меч в левую руку, быстро вытащил нож, вытер его о траву и ждал.

Но уже через десяток секунд Хэдон двинулся навстречу псу. Тот отступил, сохраняя дистанцию около тридцати футов, то пытаясь вырваться вперед, то пятясь назад.

Хэдон продолжал двигаться к краю обрыва. Внезапно собака сообразила, что происходит. Оставалось двадцать футов — и пес полетит с вершины скалы.

Собака отступила под углом от Хэдона; он двигался на нее — взаимное движение теперь происходило по прямой. Хэдон метнул нож — лезвие вошло в шею.

Спустя минуту он осторожно выглянул из-за выступа. Большая часть отряда собралась футов на тридцать ниже ущелья. Двое находились почти у входа. Передвигаясь ползком, они сжимали в руках копья. Не иначе как замышляли одновременно подняться к самому входу и бросить копья, если Хэдон еще там.

Хэдон метнулся к собаке, подхватил тело и поспешил с ним к верхней части ущелья. В тот миг, когда солдаты поднялись на ноги, он швырнул вниз собачью тушу. Она сшибла с ног одного солдата, и он покатился по склону вниз на сбившихся в кучу людей. Второй солдат с копьем испуганно глазел, явно не понимая, что происходит.

Хэдон осмотрелся. Под руками — ни камня, ни крупного валуна, который было бы под силу катить вниз. Хэдон быстро перебрался через гребень и лег на дно прохода. Солдат заметил его и стал карабкаться вверх, явно намереваясь пробраться в проход. Он встал, увидев бегущего на него Хэдона, и поднял копье для броска. Нож Хэдона опередил копье, войдя до основания в рот солдата. Смельчак рухнул на спину.

Нож пропал, но копье упало рядом.

3.

Прошел час. Хэдон в ожидании присел возле входа. Солдаты ретировались на полусотню ярдов ниже и футов на сорок от одной стороны ущелья. Они сидели, переговариваясь. Казалось, что они ссорятся или спорят. Не удивительно: собаки мертвы, а значит, воинство лишилось их незаменимой помощи в выслеживании беглецов. Трое уже ни на что не годны, восемь человек погибли. Оставалось двадцать девять, но они могли войти в ущелье только по одному, а противник теперь вооружен даже лучше, чем прежде.

Хэдон окинул взглядом широкую долину. Справа, далеко внизу, среди деревьев то и дело виднелась дорога. На ней — крошечные фигурки. Солнце временами отражалось на касках, играло на острие копья. Подходило подкрепление — с собаками. До наступления ночи новой команде не добраться до ущелья, но и рассвета они дожидаться не станут, зная, что Хэдон может скрыться под покровом темноты. А их основная цель — Авинет — убежит еще дальше