Тоннель призраков - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 9

– Мы сообщим в полицию, – холодно произнес Мересс уже по-английски. Очевидно, он принадлежал к тем французам, которые не считали возможным постоянно изъясняться на языке своих островных соседей, хотя язык уже давно признан международным на континенте. Кроме того, Мересс был озадачен тем, что убийство произошло именно в этом вагоне, вагоне первого класса, где находилась привилегированная «русская группа». Для него эти новые акционеры компании были всего лишь подозрительными иностранцами, не сообщившими о том, каким образом им удалось так сказочно разбогатеть за несколько лет. Мересс десять лет назад работал на линии Париж–Берлин–Москва и еще помнил те времена, когда русские туристы предлагали водку и икру в обмен на ничтожные суммы. Теперь все разительно переменилось. Приезжавшие из России миллионеры жили в лучших отелях, ездили только первым классом, носили самые дорогие часы, упаковывали багаж в самые дорогие чемоданы и одевались так, словно соревновались друг с другом в богатстве. Мересс всегда плохо относился к внезапно разбогатевшим нуворишам. В его деревне, где сотни лет жили крестьянским трудом, привыкли к тому, что богатства умножались несколькими поколениями предков, прежде чем человек имел возможность выкупить собственную землю или перестроить свой дом.

– Скоро мы выясним причину задержки и поедем дальше. До появления полиции прошу вас ничего здесь не трогать, – ледяным тоном произнес Мересс.

– Ему нужно закрыть хотя бы лицо, – сказал Дронго.

– Нет, – твердо возразил Мересс, – ничего не трогать. Можете пересесть в конец вагона. Но я вынужден вас предупредить, господа, что все пассажиры, находящиеся в вагоне, должны оставаться здесь до прибытия полиции.

В этот момент появились запыхавшиеся Кунин и Родионов.

– У вас есть что-нибудь? – спросил полковника Дронго.

– Ничего не нашли, – раздраженно пожал плечами Родионов. – В трех вагонах находится человек пятьдесят-шестьдесят. Как определить, кто из них убийца? Полагаю, это невозможно.

– Мимо меня никто не пробегал, – еще раз подтвердил Кравалис.

– Я находилась в другом конце вагона, – вдруг заявила Сандра, – как раз вышла из вагона-ресторана, и свет потух. Мимо меня тоже никто не пробегал.

– Тогда выходит, что убийца в нашем вагоне, – сказал Дронго, и все с тревогой посмотрели друг на друга. Сандра перевела Анри Мерессу эти реплики. Тот кивнул, явно удовлетворенный подобным развитием ситуации. Он и без того был уверен, что убийцу следует искать именно здесь.

– Нужно, чтобы никто отсюда не выходил, – твердо заявил Мересс. – Закройте двери между третьим и четвертым вагонами. И сами сядьте в конце вагона, чтобы никто не вышел. Если понадобится вода или что-нибудь из ресторана, вы, Сандра, можете выйти. Я пришлю Кристиана в помощь, чтобы не было «скучно».

Он говорил по-французски, думая, что его не поймут. Но Кунин знал язык, и когда Мересс вышел из вагона, перевел слова бригадира.

– Он приказал закрыть двери между вагонами и не выпускать никого в ресторан. По-моему, он подозревает кого-то из нас, – добавил Кунин. – И даже острит, что Сандре может стать «скучно».

– Господи, когда же мы поедем, – запричитала вдруг Зинаида Михайловна. – Мне даже подумать страшно, в каком месте мы стоим. Над нами не только много метров земли, но еще и английский канал. Я так не хотела отправляться через этот чертов тоннель.

– Успокойтесь, Зинаида Михайловна, – попросил Дронго. – Я не думаю, что с нашим поездом что-нибудь случится. Здесь европейские стандарты безопасности. Все будет в порядке.

– И это вы говорите после того, как застрелили Александра Абрамовича? – гневно спросила Анохина. – И кажется, сейчас мы теряем его жену. Или вам мало одного убитого?

– Прекратите, – строго приказал Беляев, – не нужно истерики. Мы обязаны разобраться и понять, что тут случилось. Если Кравалис прав, значит, убийца находится в нашем вагоне.

– Вы с ума сошли? – испуганно вскрикнула Зинаида Михайловна. – Что вы такое говорите?

Супруга Горшмана начала приходить в себя. Сандра принесла стакан воды, но несчастная словно оглохла и онемела, глядя на всех обезумевшими глазами.

– У нее шок, – сказал Родионов. – Лучше перевести ее в конец вагона.

Молодые женщины, Алена и Лена, подняли Юлию Соломоновну и повели в дальний конец вагона. Деркач посторонился, давая им дорогу, затем подошел к Дронго.

– Вы ведь специалист, кажется, – сказал он вызывающе. – Я слышал, что вы лучший специалист в Европе по расследованию убийств. Может, вы все-таки объясните нам, что происходит? Кто мог его убить? Кому нужно было убивать Александра Абрамовича?

– Во-первых, откуда вы меня знаете? – осадил издателя Дронго.

– Слышал, – ухмыльнулся Деркач. – Я выпустил довольно много разного рода криминальной литературы. Мне только непонятно, как могли на глазах такого специалиста, как вы, решиться на подобное наглое убийство.

– Может, хватит? – спросил Родионов. – Вы, кажется, немного зарываетесь, господин Деркач.

– Нет, я отвечу, – возразил Дронго. – Убийца действительно продумал свои шаги в мельчайших деталях. Очевидно, каким-то образом ему самому или с помощью сообщников удалось вызвать аварию, остановить состав, испортить электричество и, воспользовавшись общей суматохой, застрелить Горшмана. Вы спрашиваете, кто мог это сделать? Мне кажется, что человек, прочитавший так много книг по совершению преступлений и даже выпустивший уйму романов про загадочные убийства, вполне мог спланировать такое преступление.

– Вы ненормальный, – сказал Деркач, вспыхивая. – Как вам могло прийти такое в голову?

– Вы сами спросили, кому было выгодно. Если учесть, что вы отправились в эту поездку с совершенно очевидной целью получить кредит у Горшмана, а вам в нем отказали, то у вас были причины для подобной расправы.

– Бред какой-то, – произнес книгоиздатель, доставая платок. – А я думал, вы серьезный специалист. Наслушались разных бабьих сплетен, – он метнул в сторону Анохиной гневный взгляд. Та уже открыла рот, чтобы ответить, когда услышала голос Беляева.

– Нет, не бред, – сказал бизнесмен. – Я сам слышал ваш разговор с Александром Абрамовичем. И слышал, как вы просили у него денег и как он вам отказал.

– Значит, все можно валить на меня, – огрызнулся Деркач. – В таком случае любой может оказаться под подозрением.

– Нет, – ответил Дронго, – убийца стрелял с расстояния в несколько метров. А Беляев сидел рядом с убитым.

– Откуда вы знаете? – спросил Деркач. – Или вы можете проводить патологоанатомические вскрытия одним взглядом? – издевательски поинтересовался он.

– Нет, не взглядом. Но если бы в Горшмана стрелял Беляев, то при таком близком расстоянии на теле погибшего обязательно должны были остаться пороховые ожоги, которых у Горшмана нет. Достаточно посмотреть на его раны, чтобы понять, где именно находился убийца.

– Значит, по-вашему, это я убил Александра Абрамовича? – спросил Деркач. – Вот теперь я понимаю, почему у нас следователи кретины. Если даже такой специалист, как вы, так ошибается.

– Я не сказал, что вы убийца. Я сказал, что вы могли его убить. И у вас были веские причины желать ему смерти.

– Черт знает что! – воскликнул Деркач, уже не решаясь спорить.

– А где в таком случае его оружие? – спросил прагматичный Кравалис.

– Этот вопрос меня тоже интересует. Если убийца находится среди нас, то он должен был в течение нескольких секунд не только выстрелить в Горшмана, но и спрятать оружие. Ведь он понимал, что оружие могут найти.

– В таком случае где этот пистолет? – оживился Деркач.

– Пока я не знаю. Но если рассуждать строго по логике, то вашим сообщником мог стать Кравалис, который находился в тамбуре между вагонами – оттуда легко выбросить пистолет.

– Значит, пока мы стоим, нужно поискать вокруг вагонов, – предложил Кравалис.

– Нам не разрешат выйти, – напомнил Кунин, – это несерьезно, господа. И невозможно.

– И я оказался под подозрением? – уточнил Кравалис.