История ислама с основания до новейших времён. Т. 1 - Мюллер Август. Страница 24

Глава III. Хиджра. Мухаммед в Медине

Шел март 620 г. Как и всегда, многочисленные толпы иноземцев из различных местностей страны потянулись к Мекке, чтобы присутствовать на празднествах пилигримов. За торжественными процессиями вокруг Кабы следовала, по старинному обычаю, общая перекочевка к священной горе Арафат, лежащей милях в трех на запад от Мекки, вдоль дороги в Таиф. Оттуда паломники на другой день переходили обыкновенно в долину Мина; за милю от Мекки врезывается в нее горный путь. Здесь приносились жертвы, закалывали животных и тем заканчивалась серия религиозных церемоний. Как и ныне, не сразу прекращалось пестрое движение возвращающихся в город Хаджиев. Между маленькими и большими группами, двигавшимися там и сям по долине, появлялся иногда и Мухаммед, зорко подстерегавший всякий подходящий случай, чтобы затеять беседу. Предание гласит так: «Пророк едва достиг Акабы [65], как очутился неожиданно пред группой людей из племени Хазрадж [66], которых Господь вознамерился просветить. Увидя их, посланник Божий обратился к ним, вопрошая: «Кто вы?» Они ответили: «Люди из племени Хазрадж». – «Не соседи ли иудеев?» – промолвил он. Они сказали: «Да». Тогда пророк предложил: «Не сесть ли нам? Побеседуем». Они согласились, говоря: «Хорошо». И подсели иноземцы к нему. А он стал проповедывать им об истинном Боге, и возвестил им ислам, и преподал Коран. Господу Богу угодно было совершить чудесное по отношению к исламу, ибо, хотя в стране их жили иудеи, владевшие писанием и знанием [67], они сами пребывали упорно в язычестве и идолопоклонстве. Случалось нередко хазрад-житам одолевать в своем округе иудеев; но те каждый раз, когда начиналась новая распря, не переставали твердить все одно и то же: погодите, вскоре проснется пророк, время его близится, за ним мы последуем и с помощью его победим вас, как разбиты были Ад и Ирам [68] когда-то. Меж тем как посланник Божий говорил так с теми людьми, провозвещая им истинного Бога, стали они промеж собой тихонько переговариваться: «Что скажете, о мужи! Ей-же-ей, это и есть тот самый пророк, на которого указывали нам иудеи. А в самом деле, не предупредить ли нам их?» С верою прислушивались они к тому, о чем он проповедывал им, приняли ислам, который он им возвещал, и сказали ему: «Между нашими земляками вечные неприязни да ссоры, все нас оставили. Через посредничество твое истинный Бог, быть может, нас соединит. Дело твое поэтому мы охотно представим нашим землякам, станем проповедовать и объявим им эту самую веру, нами от тебя принятую. И если истинному Богу угодно будет привести их к тебе не разрозненных, не будет тогда более могущественного человека во всей стране, кроме тебя». Затем оставили они посланника Божьего и вернулись в свой округ, исполненные веры и сознательного рвения». Этот безыскусственный наивный лепет старинной легенды, по-видимому, удачно и верно передает тот исторический момент, когда так долго бесполезная проповедь Мухаммеда наконец обрела более благоприятную почву и предвещала неожиданный успех. Подобно иудеям всех времен, и израильские племена Иасриба, вытесненные из лучших кварталов хищниками арабами, ждали, конечно, спасения от Мессии. Весьма возможно также, что скорым появлением его могли они не раз пугать неудобных своих соседей. Со своей стороны и арабы в промежутках дружественных отношений могли лучше, чем где-либо в другом месте, познакомиться ближе с религией их невольных городских соседей. Поэтому надо полагать, что не только отдельные рассказы из Ветхого завета, но и связанные с ними главные основы иудейской религии, а также соответствующие понятия божеского откровения чрез пророчества были им более или менее известны.

Влияние религиозного характера могло проложить себе путь среди жителей Иасриба и иными воздействиями. Ранее было упоминаемо вскользь о последователях некоторых христианских сект. Переселяясь из Сирии, а еще более из Месопотамии, проникали они чрез северные области и быстро распространялись по всей Аравии, хотя и довольно разбросанными группами. Следы их встречаются за последние годы жизни Мухаммеда и в пограничных областях. Ранее, без сомнения, они были значительно многочисленнее. Очень возможно, что Ханифы и Сабеи, как они назывались по-арабски, встречались нередко и в самом Иасрибе, и в окрестностях. И так становится само собой понятным, почему большая часть хазраджей и аусов выказали такую восприимчивость к новой вере, о чем по отношению к мекканцам не могло быть даже и речи. Но эта восприимчивость выступает вскоре слишком ярко, сохраняется в течение всего дальнейшего развития в такой неизменно высокой степени, что невольно рождается предположение, что жители Иасриба должны были обладать особыми качествами духа, диаметрально противоположными господствующему равнодушию среди остальных тогдашних арабов. Но при скудости известий о времени домухаммеданском трудно сказать что-нибудь положительное. Поэтому труд напрасный – доискиваться, насколько связано это обстоятельство с южноарабским происхождением обоих племен. Во всяком случае, можно считать за достоверный факт, что еще до 620 г. Иасриб волновали религиозные вопросы. Многие начинали уже сомневаться в действительности идолопоклонства и святости наиболее здесь почитаемой Манаты; они заметно клонились к более чистым представлениям, и число таких было значительно более, чем в Мекке.

Так или иначе, до нас почти ничего не дошло, каким образом эти первые, самые ранние последователи Мухаммеда действовали в позднейшей столице ислама, дабы выполнить обещания, данные ими при расставании. Их деятельность в качестве миссионеров встретила, конечно, сильное сопротивление благодаря старинным непрекращающимся раздорам между аусами и хазраджами. Мысль покончить вечные ссоры присоединением огулом к посланному самим Богом руководителю могла, однако, в течение года, найти отголосок у некоторых из них. Тем более что оба племени давно уже тяготились распрями, продолжением коих легко могли воспользоваться когда-нибудь иудеи, чтобы попытаться еще раз прогнать непрошеных гостей. Но непосредственное общее соглашение оказалось пока невозможным. По крайней мере в следующий праздник пилигримов, весною 621 г., появилось в Мекке лишь 12 человек из Иасриба, принявших ислам, – 10 хазраджей и 2 ауса. На той же уединенной стезе Акаба встречаются они с пророком, там же, где происходила прошлогодняя беседа. Здесь обязывает он новых прозелитов торжественно исполнять главные заповеди новой веры: не давать Богу никого в товарищи [69], не воровать, не нарушать брака, не убивать своих собственных детей, не выдумывать и не распространять никакой клеветы, повиноваться во всем, что ведет к добрым целям, пророку. Если все это исполните, добавил он, заслужите рай, если же кто-нибудь из того, что я сказал, опустит, то наказать или простить его будет зависеть от Бога. В то же время дал он им одного из испытаннейших приверженцев своих, Мус’аба Ибн Умейру, хорошего знатока откровений, с тем чтобы сопровождал он их в Иасриб, объяснял Коран, руководил ими в познании ислама и открыл им понимание веры.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.