Хэдон из Древнего Опара - Фармер Филип Хосе. Страница 13

— Теперь, я полагаю, ты собираешься бегать вокруг него до тех пор, пока он не умрет от кровотечения, — сказал рефери. — Иди сюда и дерись, не то я сдеру с тебя шкуру.

Хэдон надеялся затянуть бой до тех пор, пока они оба настолько устанут, что будут не в состоянии поднять руки. Потом Кагага выиграет по очкам благодаря своей агрессивности, а Хэдон проиграет из-за того, что ему ее не хватает. Хэдона бы не беспокоила боль и он отдохнул на следующий день, а Хевако в то время изматывал бы Кагагу. Но этого могло и не произойти. В конце концов, у Хевако мог сохраняться шанс искалечить его на следующий день.

Хэдон атаковал неохотно. Последовал обмен яростными ударами по корпусу, слышались глухие звуки от ударов кулаками, бормотание, а затем на Хэдона обрушился кулак Кагаги, отбросивший его голову назад; Хэдон упал на колени. Он пытался встать — никто не посмел бы сказать, что он опустился умышленно, — но не смог сделать этого. Хэдон слышал, как рефери досчитал до двенадцати, и спустя несколько секунд, шатаясь, поднялся на ноги. Кагага в изумлении уставился на него, радуясь неожиданной удаче, а лицо Хевако стало красным, как зад павиана.

Минутой позже Хэдон, идя без посторонней помощи в душ, ухмыльнулся, увидев Хевако. Лицо Хевако покраснело так, будто павиан к тому же посидел на раскаленном камне.

Единственным видом соревнований на следующий день был матч за золотую боксерскую корону. Кагага воспользовался тактикой своего противника, с которым дрался за день до этого. Но, в отличие от Хэдона, ему не удалось соизмерить границы терпения рефери. По его спине неожиданно прошелся кнут; боксер прыгнул вперед, на кулак Хевако, потом упал без сознания; половина передних зубов у него оказалось выбитой.

По окончании церемонии награждения Хевако подошел к Хэдону:

— Послезавтра начинаются соревнования по борьбе. — У меня не вышло шанса разделаться с тобой в боксе, но тебе не удастся улизнуть от меня в состязаниях по борьбе. И как только я дотронусь до тебя руками, я сломаю тебе хребет.

— Тогда рефери непременно оглушит тебя своей дубинкой, и тебя вовсе могут отстранить от Игр, — ответил Хэдон. — Конечно, я не виню тебя за то, что ты так жаждешь избавиться от меня именно сейчас. Ты же понимаешь, что если мы когда-нибудь окажемся лицом друг к другу с мечами в руках, ты конченый человек. Хотя я мог бы лишь отрубить твой нос, чтобы преподать тебе урок.

Хевако плюнул в Хэдона, но остерегся ударить его и удалился с самодовольным видом с золотой короной на голове.

— Почему этот человек так ненавидит тебя? — спросил Таро.

— Не знаю, — ответил Хэдон. — Я никогда ничего не делал такого, что могло бы обидеть его, во всяком случае — вначале. Это как раз один из тех случаев, когда не любишь человека, сам не зная почему.

Хевако не пришлось дотронуться руками до Хэдона. Хэдон выбыл из участия в соревнованиях после победы над ним буйволоподобного юноши из Минеко. Хевако выглядел разочарованным; Хэдон просто ухмылялся, зная, что это его бесит. Хевако чуть не проиграл золотую корону. Во время последнего состязания он схватил пальцы своего соперника и попытался вывернуть их. Это было не по правилам, и потому рефери хлопнул своей дубинкой Хевако по голове сзади. Тот потерял сознание на длительное время, которого вполне могло хватить на то, чтобы соперник прижал его, и Хевако был близок к тому, чтобы проиграть третий раунд. Хэдон, стоя сбоку, вновь ухмыльнулся Хевако, увидев, что тот поморщился, когда на его голову одевали золотую корону.

Отрезвила мысль о соревнованиях по следующим семи видам. Не считая последнего, за победу в них золотая корона не присуждалась. Человек или выживал, или нет. С настоящего момента рефери перестанут следить за соблюдением правил.

Еще оставался Таро. Что если они вдвоем выйдут в финал? Одному придется убить другого, а Хэдон, определенно, не имел намерения превратиться в труп. Мысль об убийстве Таро угнетала. В очередной раз он задумался о том, зачем ему вообще было участвовать в этих состязаниях.

Однако ответ был очевиден. Хэдон желал стать величайшим человеком королевства. Таро тоже сделал это по своей инициативе, зная, что может оказаться с мечом в руках лицом к лицу с Хэдоном.

Спустя два дня на стадионе, вокруг озера, вновь собралась толпа. В центре внимания находились, во-первых, огромные голодные морские крокодилы, скользившие по воде. Во вторую очередь любопытство зрителей привлекали два каната, протянутые между двумя крепкими столбами над частью озера. Один, дальний канат, протянулся ниже первого. Конец третьего каната был привязан к середине первого ближнего каната, а другой его конец держал служащий, стоявший на башне, расположенной высоко над краем озера.

Играл духовой оркестр; публика шумела; средь столпившегося народа бродили торговцы, продававшие фрукты, пирожные и пиво. Затем заиграли туш, и толпа стихла. Хэдон, как завоевавший наибольшее количество очков, был удостоен чести выступать первым. Он забрался по высокой лестнице на платформу, где ему вручили свободный конец каната. (Этот канат был привязан к другому концу каната, который шел под прямым углом через этот край озера. За этим канатом параллельно ему, но ниже, был натянут еще один канат). А внизу плавали огромные серые крокодилы, открывая пасти со множеством страшных зубов.

Хэдон бросил взгляд в сторону кабины с навесом, в которой расположились Авинет и Минрут. Они сидели далеко от него и казались крошечными, и поэтому юноша не мог видеть выражение королевы лица. Выражало ли оно страх за него и надежду? Или подобно тому, что должно было отражаться в глазах Минрута и на лицах большинстве зрителей, оно выражало желание, чтобы Хэдон потерпел неудачу, и надежду на то, что он и крокодилы разыграют перед ними увлекательное представление?

В этот момент он ненавидел публику. Толпа представляла собой сборище потерявших свою индивидуальность людей, которые стали не более, чем хищниками. В действительности еще хуже, поскольку хищники действуют согласно природе, дарованной им Кхо, и убивая слабых и больных, совершают полезное деяние. Интересно, если бы он был в той толпе, отличался бы он от остальных?

Раздался звук стартовой трубы. Шум толпы стих. Хэдон согнул колени, захватил обеими руками конец каната и стал ждать. Вновь зазвучала труба, как это происходило много раз за минувшие две тысячи лет, потому что этот, смертельно опасный трюк, как и прыжки с высоты, был древним обычаем Тотема Рыбы-Орла. Хэдон оттолкнулся, держась за канат, подтянул ноги, хотя крокодилы и не могли достать его, и стал то сгибаться, то разгибаться. Затем добрался до конца дуги и вернулся обратно. Резко рванув всем телом, он снова вернулся в прежнее положение. Дважды юноша увеличивал амплитуду качания. На третий раз, почти достигнув вершины дуги, он наскоро помолился и отпустил канат. Он тут же взмыл по направлению к канату, находящемуся впереди, и упал, сомкнув пальцы на самом его дальнем канате. Смельчак висел, качаясь, в то время как крокодилы внизу ревели и пенили воду, извергая неистовое дыхание из своих легких и молотя по воде хвостами. Он находился вне пределов их досягаемости, но испытание еще не закончилось. Хэдону предстояло передвигаться по канату, держась за него руками, до тех пор, пока не доберется до платформы. Затем — ему ненавистна была сама мысль об этом — он должен будет взять балансировочный шест и пройти по канату до его противоположного конца.

Хэдон без труда добрался до платформы, несмотря на то, что ладони его были мокрые от пота. Едва он восстановил дыхание, служащий вручил ему шест; в третий раз раздался звук трубы. Хэдон шагнул на канат, натянутый не так туго, как хотелось бы, и медленно пошел, поднимая босые ноги и цепляясь ступнями за канат. Внизу крокодилы молотили воду.

Хэдон практиковался в ходьбе по канату с двух лет. Но присутствие крокодилов делало рискованный трюк еще более опасным. Если спортсмен потеряет равновесие и будет вынужден ухватиться за канат, он не выйдет из борьбы. Но придется возвратиться обратно на платформу и начать все сызнова.