Assassin’s Creed. Последние потомки - Кирби Мэтью. Страница 10

– Так почему симуляция стала нестабильной? – спросил Хавьер.

– Этот «Анимус» не предусматривает общую симуляцию для двух человек, – ответил Монро. Он закончил отключать Хавьера и склонился над Оуэном, отсоединяя его и помогая встать на ноги. Его движения были быстрыми и грубыми.

– Мои доработки могут оказаться перегружены. Если это случится, все отключится.

– И ты отправил нас туда, зная об этом? – спросил Оуэн.

– Эх, да. Я знал, – ответил Монро.

Затем он вытолкал их из автобуса, проведи мимо мониторов к передней двери.

– Мне жаль. Я думал, он справится.

– Ничего не понимаю, – сказал Хавьер.

– Эй, – воскликнул Монро, – у тебя по крайней мере случился опыт работы с «Анимусом».

Затем он открыл дверь.

– Но теперь вам пора.

– Погоди, – сказал Оуэн.

Странные действия Монро объяснялись тем, что он совершенно очевидно пытался избавиться от них. Ребята в школе доверяли ему, потому что он был крутым, такой бунтарь, да еще и айтишник, и он закрывал глаза на многое, что они делали со школьными компьютерами и онлайн. Он всегда был спокойным, но сейчас выглядел психованным.

– Правда, что сейчас произошло? – спросил Оуэн.

– Ничего, – ответил Монро и вытолкал их на лестницу. – Просто всплеск адреналина. Я немного испугался.

Хавьер вышел первым и первым ступил на землю.

– Погоди, нам что, угрожала опасность?

Оуэн вышел из автобуса следом и обернулся к Монро. Тот потер лоб:

– Возможно. Но я думаю, что я вовремя вас вернул.

– Вы думаете? – переспросил Оуэн.

– Я это сделал, – сказал Монро. – Я вытащил вас вовремя.

Теперь уже Оуэн поймал себя на том, что начал психовать, но лишь слегка, задаваясь вопросом, могла ли машина каким-то образом повредить его мозг.

– Просто идите домой. Быстро, – сказал Монро. – С вами все будет в порядке.

Затем он захлопнул дверь. Оуэн и Хавьер остались стоять снаружи, оба молчали. Они лишь посмотрели друг на друга и затем – на автобус. Завелся мотор и загорелись все фары – бледный дальний свет и красные габариты светили сквозь внезапно возникшее облако выхлопного газа. Механизм зарычал и автобус тронулся с места. Оуэн и Хавьер отошли, когда Монро выруливал с парковки. Затем он медленно уехал, оставив их одних в промзоне.

– Что это, на хрен, такое было? – спросил Хавьер. – Куда он поехал?

– Не знаю, – ответил Оуэн.

– Чего он так распсиховался?

– Прежде чем покончить с симуляцией, он кое-что спросил.

Хавьер поежился:

– Это было странно, чувак.

– Что именно? Монро? Или «Анимус»?

– И то, и другое. Вообще все. И «Анимус». Я имею в виду, это было какое-то сумасшествие, нет?

– Да, – ответил Оуэн. – С ума сойти.

Хавьер сунул руки в карманы:

– Ладно, я лучше домой пойду.

– Давай, – Оуэну было интересно – после всего этого изменится ли между ними что-то завтра в школе? – Я тоже пойду.

Они разошлись. Оуэн возвращался домой на тех же автобусах, но теперь идти пешком пришлось гораздо дольше, потому что последний из них уже перестал ходить до утра. К моменту, когда он добрался до дома бабушки с дедушкой, на краю темного неба уже забрезжил свет, и этого было достаточно, чтобы сказать, что ночь подошла к концу. Но все равно было еще слишком рано для того, чтобы кто-то проснулся. Тем не менее, во всех комнатах горел свет.

Глава 5

Его бабушка с дедушкой и мать не спали, они сидели за кухонным столом. Бабушка – в своем пушистом халате цвета «розовый висмут», волосы под сеточкой завиты на бигуди. Дедушка был в какой-то наспех накинутой футболке и домашних штанах, а мать – полностью одета. Когда Оуэн вошел, они все уставились на него, а мать вскочила со стула и бросилась к нему, чтобы обнять за шею.

– О, слава богу! – воскликнула она. – Я думала, ты…

Она не закончила.

– Думала, я – что? – спросил Оуэн.

– Где ты был? – спросил дед, и его голос звучал чуть более жестко, чем днем в мастерской.

– Просто на улице, – ответил Оуэн.

– Что ты там делал? – продолжил дед.

– Гулял, – сказал Оуэн.

Бабушка вздохнула, уперлась локтями в стол и потерла глаза.

– Гулял, значит, – сказал дед.

– Да, – ответил Оуэн. – Просто гулял.

– Ладно, теперь ты дома, – сказала мать.

Оуэн попытался улыбнуться:

– Простите, что заставил вас волноваться.

Она еще раз обняла его, прежде чем отпустить.

– Думаю, нам всем лучше лечь и попытаться хоть немного поспать. Тебе утром в школу, а мне – в первую смену.

Но дедушка продолжал сидеть. Раскинув руки, словно крылья, он воскликнул:

– Это все? Все, что ты можешь сказать по этому поводу?

– Папа, пожалуйста…

– Нет, – он покачал головой. – Нет. Это серьезно. Ты не знаешь, чем он…

– Я знаю, что он пришел домой целый и невредимый, – сказала мама. – Вот что важно.

– Важно не только это, – дедушка посмотрел Оуэну прямо в глаза. – Важно, что он делал на улице в такое время. Ты не должна допускать, чтобы это так просто сошло ему с рук. Ты не должна…

– Это мой сын, – ответила мать. – И я воспитываю его по-своему.

– Ты живешь под нашей крышей, – заявил дед. – И, если ты помнишь, он – не единственный парень в этой семье, который болтался где-то по ночам. Я, например, не хочу, чтобы прошлое повторилось.

Это остановило маму Оуэна, и она, похоже, забыла все, что готова была сказать в его защиту. Оуэн четко видел, что он снова остался сам по себе.

– Ты раскусил меня, дед, – сказал он. – Я ходил грабить банк.

Бабушка со стуком опустила руки на стол. Дед выпучил глаза, а мать вздохнула.

– Да, – продолжил Оуэн. – Знаешь, у меня было прямо непреодолимое желание это сделать. Похоже на то, когда тебе очень хочется гамбургер или типа того. Мне прямо необходимо было ограбить банк, как будто это инстинкт. Но не волнуйся – на обратном пути я отдал деньги в детский дом. Я такой типа Робин Гуд.

– Оуэн, прошу тебя, – сказала мать, – ты так лучше не сделаешь.

– Ты тоже, – ответил он.

– Не говори с матерью подобным тоном! – воскликнул дед, указав пальцем прямо на Оуэна. – Прояви хоть немного уважения.

– Уважения? – сказал Оуэн. – Я даже не знаю, что вы имеете в виду под этим словом.

– Нет, ты знаешь, – ответил дед. Он встал, и послышался скрип стула, который он оттолкнул икрами, и стола, в поверхность которого уперся кулаками. – Как минимум, я пытался научить тебя уважению.

– Как? – спросил Оуэн. – Постоянно поливая дерьмом моего отца?

В разговор вступила бабушка.

– Мы просто говорили правду…

– Это не правда! – крикнул Оуэн.

– Это правда, – ответила бабушка, понизив голос до шепота. – Твой отец был игроком, у него была зависимость, и никто из нас о ней не знал. Он собрал команду своих старых друзей и ограбил банк. Он застрелил ни в чем не повинного охранника, у которого дома остались жена и двое детей. Твоему отцу повезло, что его не приговорили к смерти.

– Считай, приговорили, – сказал Оуэн.

Ее губы сжались.

– Мы не хотели, чтобы ты не любил своего отца. Но мы хотели бы, чтобы ты был честен сам с собой насчет него.

Оуэн и был честен. Поэтому он и не поверил ни единому слову из того, что она только что сказала. Было просто невозможно, чтобы его отец совершил все эти поступки. Совершил – и думал, что это будет легким выходом. Горькой правдой было то, что отца подставили его друзья.

– Если говорить о честности, – сказал дед, – я все еще хочу знать, чем ты занимался. Не строй из себя умника, просто скажи мне. Поскольку мне не нравится ни одна мысль из тех, что приходят мне в голову, о том, что ты делал в такой поздний час.

Оуэн решил, что единственным верным решением будет рассказать им часть правды.

– Я встречался с Хавьером.

– С этим бандитом? – спросил дед. – Зачем?

– Он не бандит, – сказал Хавьер, испытывая его терпение. – Я… нам нужно было кое-что обсудить.