Обережные слова для защиты от бед - Степанова Наталья Ивановна. Страница 6

«Здравствуйте, Наталья Ивановна! Спасибо вам за ваши книги, у моей матери в домашней библиотеке собраны почти все издания. Со мною произошла большая беда.

Недавно однокурсницы затащили меня к бабушке, которая гадает на кофейной гуще. И была с нами одна девочка, Лилия, которая никогда и ни с кем особенно не дружила, была мрачной и молчаливой. И все мы получили от бабушки приятные предсказания, только этой Лилии старушка с тяжелым вздохом сказала: „В ближайший месяц ждет тебя, девочка, большая беда.

Смерть свою встретишь, и погубит тебя автомобиль. На дороге умрешь, под колесами!“ Мы все ахнули и даже разозлились! Пришли, можно сказать, ради развлечения, и вдруг такое! На обратном пути утешали эту Лилию: успокойся, дурочка, ты просто этой бабке не понравилась. Но Лилия, как ни странно, особенно и не переживала. Только обмолвилась: „Да ничего страшного, в моем роду тоже колдуньи есть, найду я на злую судьбу управу!“

В отличие от нас всех Лилия богата – ее отец владеет крупным предприятием в нашем городе. Одета она лучше всех, и шуба у нее есть норковая, и даже украшения фамильные. Может быть, поэтому и держалась особнячком.

Прошло несколько дней, мы уже почти забыли о зловредной бабке с кофейной гущей. Однажды утром я заметила, что на Лилии новые сережки – красивые такие, что глаз не оторвать. Из тусклого золота, с большими рубинами и изумрудами. Слишком дорогая и вычурная вещь для того, чтобы ходить на лекции. Даже для Лилии, которая привыкла „выпендриваться“. Я сделала ей комплимент. Все происходило в уборной, где мы находились вдвоем – причесывались у зеркала перед началом занятий. Сказала я ей: „Что за дивные у тебя серьги, никогда не видела такую красоту! Наверное, антиквариат?“ А она так посмотрела на меня в зеркало и вдруг говорит: „Да нет, подделка. Три копейки стоят. Но если тебе они нравятся – на, вот, дарю!“ Сняла сережки и буквально силой мне их в ладонь впихнула. Я пыталась отказываться, но она была непреклонна.

Никогда у меня не было такой красивой вещи. Дома я сережки надела, и глаз от себя отвести не могла. Мне казалось, что я выгляжу, как восточная красавица из гарема султана.

Отец сережки заметил, удивился. Я ему, конечно, рассказала, что это подделка, дешевка, но он покрутил в руках, под лупой камни рассмотрел и нахмурился – а похожи на настоящие, проба стоит. Мама причитать начала, уговаривала меня вернуть подарок. „Ты совсем не знаешь Лилию эту, не дружила с ней никогда, с чего ей дорогими вещами разбрасываться?“ Но я всех убедила, что нет ничего страшного в том, чтобы принять недорогой подарок от однокурсницы. И чтобы совесть спокойна была, на следующий день принесла в институт домашние мамины ромовые бабы, хотела Лилию угостить. Но она на занятия не явилась, и больше я ее никогда не видела. В деканате сообщили, что она взяла академический отпуск.

А еще через два дня случилось страшное. Переходила я улицу – как положено, по переходу, на зеленый свет. И вдруг из-за угла на полной скорости вывернула машина. Помню это как в замедленной съемке – я пыталась отскочить, метнулась обратно… Я запомнила даже искаженное ужасом лицо водителя. Потом выяснилось, что у него внезапно отказали тормоза. Удар был очень сильным, я пролетела в воздухе почти двадцать метров. Глаза чернотой заволокло, и последним, что я слышала, был странный голос, надтреснутый и противный, который как будто бы звучал в моей голове. „Уплачено! – сказал он. – Обмен засчитан!“ И все. Пустота. Пришла в себя только в реанимации. Девять сложных переломов, пришлось удалить селезенку, сотрясение мозга, сильно пострадало лицо. Врачи говорили, что это чудо – остаться в живых после таких травм. И что шансы мои выкарабкаться – невелики. Реаниматолог еще странное сказал: „Как будто бы сама судьба вас догнала, бывает же такое!“

После его слов я и вспомнила и Лилию, и наш поход к гадалке, и страшное предсказание старухи, и внезапно подаренные дорогие сережки, и странное исчезновение девушки.

Теперь я прикована к постели, и состояние мое с каждым днем все ухудшается. Иногда я как будто бы просыпаюсь и хотя бы могу говорить, но большую часть времени лежу как овощ, все как в тумане. Это письмо пишет под диктовку моя мама. Она давно читает вас, вы помогли ей разрешить многие сложные ситуации. Мы очень верим, что вы сможете мне помочь!»

Дым, ты мой дым,

Летаешь ты высоко, бываешь ты далеко.

Возьми беду с крещеного тела,

Освободи от черного дела.

Кто позавидовал, погадал

Или худое слово сказал,

Или ругнулся или кто усмехнулся,

Кто смерти пожелал,

Кто на меня лютую порчу наслал

В плохую минуту, в плохую секунду.

Свой голос, свой волос

И всю свою ярость напустили:

По моим мощам, по моим костям,

На печень, на сердце, на алую кровь.

Или то молодые молодицы,

Или юные красные девицы,

Вдовцы, вдовицы,

Старые старики, средовые мужики,

Девки, ребята, малые дитята,

С кого горе снимали и меня отправляли,

Уроки, призоры, присудные разговоры,

Измены, перемены, завидованье.

Кто прикуп мне всучил,

Кто на меня хворь положил,

Пусть та душа взовьется,

Всей кровью своей захлебнется,

Не ест, не спит, в мою сторону глядит.

И что худой человек мне отдал,

Чтобы сам себе все до капельки забрал.

И будьте, мои слова, крепки.

Ключи, найдите свои замки,

Прилипчивы, не отлипчивы.

Что я сказала, что не сказала,

Все чтобы все равно

По моему слову стало.

Ключ, замок, язык.

Аминь. Аминь. Аминь.