Чувство Святости (СИ) - Беатов Александр Георгиевич. Страница 37

К одной из разновидностей игры в пограничную ситуацию следует отнести и религиозную деятельность с оттенком диссидентства или откровенного сектантства. В этом случае сектант заручается не только оправданием голоса совести в том, что делает "правое дело" борьбы за истину, но также претендует на религиозную индульгенцию во всех своих поступках. Если диссидент в глазах окружающих людей - просто благородный герой, подобный Робину Гуду, то религиозный диссидент, готовый пойти на жертву и даже легко стать террористом и даже смертником - уподобляется классическому мученику, заочно и заранее оправданным или благословенным чуть ли не самим Богом.

В эмиграционных потоках двадцатого и двадцать первого веков оказались разные выходцы из России, в том числе и автор этих строк. Из многочисленных мемуаров, написанных самими эмигрантами, можно вынести то, что почти все испытали переход через некий рубеж и границу. Только некоторые, подлинно чистые духом люди, не превратили эту трансфигурацию в игру. Большинство же, с которым приходится сталкиваться на берегах "Нового Света", испытывают удовольствие ассимиляции: называют детей исключительно нерусскими именами, сами не выучив английского языка, разговаривают дома на смеси "нижегородского" с английским, а точнее на смеси американского с украинским или русским; чтобы получить моральное удоовлетворение и защититься от возможной ностальгии при каждой встрече с себе подобными ругают родину, вплоть до каждого последнего события, в которое вовлечены их бывшие власти; и что самое страшное, некоторые, особенно интеллектуальные, с высшим образованием и хорошим языком - активно сотрудничают с новыми властями в провокационной пропаганде против своей бывшей родины. Казалось бы, никто не тянет за язык. Тут много всякой возможности найти себе достойное занятие. Нет! Выбирают то, что щекочет нервы. Получают приток адреналина от откровенного предательства. "Нате! Я - за бугром! Меня не достать и не наказать! Я вас не боюсь!" Злопыхают этакие "Антимровы-Безмерные" на Face book'е забыв о совести, в угоду своему работодателю за хорошую зарплату. Это ли не социальная игра? Всё время в выигрыше! Полил грязью своё отечество - и вроде бы полегчало. Удивительно, что некоторые из таких людей были когда-то религиозными...

Духовность - не эволюция. Это - откровение. И если откровение забыто, потеряно, то наступает духовная деградация. Особенно легко она происходит в условиях материального изобилия. Происходит незаметная подмена ценностей, объективация субъективного, деперсонализация, духовный склероз.

В нашу классификацию мы должны включить и тех, кто оказался в пограничной ситуации не специально, а волей случая; - тех, с кем случилось горе, несчастье, беда, трагедия или... наоборот: радость, удача, счастье... Но такое состояние быстро проходит. И как правило, человек скоро выпадает из пограничной ситуации обратно в привычное течение обыденной жизни, зачастую не вынося из неё никакого положительного опыта. Это бывает в большинстве случаев. Но некоторые оказываются способными удержать в памяти то состояние, что было испытано, сублимировать новый опыт, реализовать его в дальнейшей жизни, очищенной от старых социальных игр. Так, кто-то даже пожелает остаться в пограничной ситуации, подобно герою фильма "Парад планет", где Олег Борисов сыграл роль астрофизика Костина, человека вырванного из реальности; или, по меньшей мере, удержаться на пороге, если сумеет найти в жизни такую роль, которая оставляла бы его всё время на краю пропасти, чтобы трезвить и не давать возможность забыться игорным развлечением. Так, например, скорее бессознательно, чем из понимания жажды быть ближе к подинной реальности, для создания искусственной пограничной ситуации, несколько похожей на ту, в которой пребывает солдат, молодые люди стремятся к героической аскезе и отправляются в путешествия, забираются в непроходимые пустыни и леса, поднимаются в горы или даже переплывают на плоту океан, подобно Вильяму Виллису, американскому мореплавотелю-одиночке (См. Книгу Анджея Урбанчика "В одиночку через океан. Сто лет одиночного мореплавания", Изд. "Прогресс", М. 1974). И это, несомненно, помогает им лучше понять себя.

Следующей разновидностью социального проявления пограничной ситуации мы рассмотрим юродство. Этот вид пограничной ситуации, наверное, "благороднее" тех, что рассматривались выше. Ибо юродивый в своих поступках менее ориентирован на окружающих, нежели даже диссидент. Он ничего не ожидает, кроме насмешек и непонимания. Он абсолютно не ожидает никакого выигрыша из своей игры в юродивого. Скорее, его "игра" это - разрушительная антиигра, подобно литературному жанру антиутопии, занявшему своё особое место наряду с жанром утопии.

Юродивый не ищет одобрения в глазах окружающих. Он самоуничижает себя, вызывая лишь насмешки и презрение. Именно таким образом юродивый вводит себя в ту же самую пограничную ситуацию, что и солдат: лишая себя последнего, не имея ничего, кроме своего тела, уничижая тело и, таким образом, обнажая свою душу и очищаясь от всего лишнего, что мешает слиться с реальностью бытия.

Интересно обратить внимание на такое явление, как нищенство и бездомность - как на разновидность юродства. Может быть не все нищие оказываются на паперти, в подземных переходах или бездомными странниками только из нужды? Это может быть особой потребностью души, желающей ничего не иметь кроме "звёздного неба" над головой и нравственного закона внутри ("Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением... - это звездное небо надо мной и моральный закон во мне", - писал Кант).

И тем не менее юродивый, как и религиозный диссидент, особенно уповает на одобрение своего поведения Богом. Впрочем, экзальтируя в созданной пограничной ситуации, юродивый не афиширует своих личных претензий, не претендует на звание классического мученика. Свидетелем и судиёй своего поведения он признаёт исключительно одного Бога.

Это и есть исключительный и крайний образец того, как следует жить тому, кто решится полностью оградить себя от всяких социальных игр, и крайность такой игры -- это антиигра под названием "Юродство".

Из краткого обзора социальных игр (к более систематизированному подвергнутому подробному анализу отсылаем читателя к работам Эрика Берне) можно заключить, что внешняя жизнь своими многочистенными соблазнами, конечно, мешает духовной. Для того, кто рассчитывал на выигрыш и потерпел фиаско, открывается шанс переосмыслить ценности, начать жить подлинной жизнью. Поняв, что такое - подлинная жизнь, человек даже может специально привести себя в пограничную ситуацию по отношению к миру, и, нейтрализовав его таким образом, оказаться тем самым способным без помехи со стороны магического влияния окружающего обратить свой взор к подлинно реальному миру духовному, мистическому.

И чем более, находясь в такой пограничной ситуации он будет ощущать разницу между двумя мирами, тем острее будет способен продвигаться к расширяющимся перед ним горизонтами духовного мира.

"Память смертная" - чувство пограничной ситуации. Ведь смерть - это переход через последний рубеж, как и рождение, одна из самых немногочисленных и значительных пограничных ситуаций, что случаются с человеком в его земной жизни.

Видение различия и несовместимости двух миров в плане их противоречия в аспектах мистики и магии возможно лишь взором из мира духовного, который способен восстановить гармонию и снять всякие противоречия, разрушить иллюзии, разбудить от сна, в котором мы пребываем, находясь в полузабвенном состоянии привычного течения жизни. Но для того, чтобы проснуться, сначала нужно войти в духовный мир. Даже прибегая в сознательным потугам интеллектуальных костылей, без реального духовного опыта, мы будем продолжать пребывать в полу-сне.

Вхождение в мир духовного Откровения возможно посредством особой творческой молитвы, при которой происходит трансцендирование к горнему миру.