Неприступная красавица - Фарр Диана. Страница 4

Я вижу, что вам это кажется невероятным, но это правда.

Она была в таком восторге, когда он пригласил нас в театр в свою ложу. Она страшно на меня рассердится за то, что я от него сбежала. — Было видно, что она очень расстроена и дрожит. — Но я ничего не могла с собой поделать, — прошептала она и заглянула в глаза Дереку. — Он был совсем не таким, как вы.

Сердце Дерека сжалось. В груди защемило. Их взгляды снова встретились и на мгновение задержались, и он почувствовал, что его опять к ней тянет.

Однако по глазам Синтии он понял, что у нее возник какой-то вопрос. Она нахмурила тонкие брови.

— Дерек, а откуда вы знаете сэра Джеймса?

— Да кто же не знает сэра Джеймса Файли?

Она была явно удивлена.

— Но он-то вас не знает.

— О, в этом нет ничего странного. Меня никто не знает. — Он усмехнулся, но его ирония вмиг растворилась. Впервые его безвестность оказалась недостатком. Кем бы ни была эта девушка, а она упомянула о своих поклонниках во множественном числе, она вряд ли остановит свой выбор на человеке без положения в обществе. Мисс Фицуильям явно принадлежала к лондонскому высшему свету.

«Мой отец — герцог Баллимер». Черт бы все побрал! Она была не просто мисс Фицуильям. У дочери герцога всегда есть титул. Она леди Синтия. Возможно, и мелочь, но этот титул отдалял ее от него. Проклятие!

По выражению его лица она, видимо, угадала ход его мыслей.

— Что-то не так? — шепотом спросила она. В глазах появилось беспокойство.

Он попытался было сформулировать ответ. Но тут все вокруг неожиданно огласилось странным грохочущим звуком, слабо отозвавшимся в залах наверху. Дерек был так поглощен своими чувствами, что в течение нескольких секунд не мог понять, что происходит. Потом до него дошло: это были аплодисменты! Они доносились из того временно забытого им мира, где по долгу службы он должен был находиться. Приближался антракт. Если он не поспешит и не займет свое место у ложи лорда Стоуксдауна, его отсутствие будет замечено.

— Боже милостивый! — воскликнул он и вскочил, увлекая за собой Синтию.

— Что… что?..

— Извините! Я потерял счет времени. Сейчас будет антракт, дорогая моя. Все выйдут из своих лож и начнут прогуливаться по фойе.

— О Господи! Что же нам делать?

— Присоединиться к ним и сделать вид, что мы тоже гуляем. — На мгновение, не желая отпускать Синтию, он снова взял в ладони ее лицо. — Я не могу оставаться с вами, — неохотно признался он. — Хотя мне очень бы этого хотелось. Синтия, что я должен сделать? Отвести вас к вашей матери? Или вы могли бы пойти куда-нибудь еще, чтобы не встретиться с сэром Джеймсом? Я с радостью буду сопровождать вас к другу, к какой-нибудь родственнице…

— Нет. Отведите меня обратно в ложу сэра Джеймса. В конце концов мне придется встретиться лицом к лицу с ним и моей матерью, — добавила она бесцветным голосом.

Он не стал с ней спорить. То, что она сказала, было вполне логично, а кроме того, у них уже не оставалось времени.

Он повел ее вверх по лестнице к фойе, где действительно уже прогуливалась нарядная публика. Стараясь держаться в тени, он немного приблизил ее к себе и тихо шепнул:

— Вы меня еще увидите.

Она подняла на него прекрасные глаза. В них была печаль.

— Я надеюсь.

Прежде чем он успел ответить, она выскользнула из его рук и растворилась в толпе.

Глава 2

Для прогулок в Гайд-парке в отличие от элегантных салонов высшего света приглашения даже в самые модные часы не требовалось. В последующие три дня после посещения оперы Дерек Уиттакер появлялся в знаменитом парке точно в пять часов, разодетый в пух и прах, и присоединялся к армии щеголей, курсировавших взад-вперед по аллеям. В это время года по парку фланировали толпы молодых людей, так что он без проблем мог смешаться с теми, кто искал здесь встреч со своими возлюбленными. Прогуливаясь в самых людных местах в компании то одного, то другого одетого с иголочки франта и непринужденно болтая, Дерек незаметно прочесывал взглядом толпу, но все три дня — увы! — оказались безрезультатными.

На четвертый день он нанял верховую лошадь. На это он потратил больше денег, чем мог себе позволить без ущерба для своего бюджета, но преимущества верховой езды стали очевидны очень скоро. Он не только более тщательно прочесал парк, но имел возможность рассматривать толпу с высоты своего положения и видеть больше и дальше. Сначала он проехал рысцой вдоль берега Серпантина [2], потом дважды — по более многолюдным местам парка. Когда он был на середине Роттен-роу [3], его усилия были наконец вознаграждены. Он увидел Синтию.

Она сидела в открытой четырехместной коляске лицом к нему. Лошади шли медленно, поскольку движение затруднялось скоплением экипажей и всадников, ехавших в обоих направлениях. Дерек был рад этому обстоятельству. У него была возможность собраться с мыслями. Когда он увидел Синтию, его сердце забилось с такой бешеной скоростью, что даже лошадь, почувствовав напряжение всадника, забеспокоилась.

Синтия показалась ему волшебным видением. Лучи солнца, пробивавшиеся сквозь ветви платанов, освещали кружевной край ее зонтика, который трепетал на ветру высоко над ее головой. Ее лицо было слегка повернуто в сторону собеседницы, которую она слушала с почтительным вниманием. Но когда Дерек посмотрел на нее, она обернулась к нему, словно почувствовав его взгляд. И он снова ощутил то непреодолимое притяжение, которое возникло между ними в вечер их знакомства. Что-то было в этой девушке, помимо ее потрясающей красоты, что влекло его к ней. Он ощущал это так же явно, как тепло солнца на своем лице.

Он дернул поводья лошади и радостно улыбнулся. Он даже поднес было руку к шляпе, но тут до него дошло, что Синтия его не узнала. Бросив на Дерека рассеянный взгляд, она отвернулась и продолжила беседу со своей спутницей.

Смутившись, Дерек придержал лошадь. Признаться в том, знакомы они или нет, было, конечно, прерогативой леди. Но он был уверен, что его Синтия не могла сделать вид, что не заметила его. Их не представили друг другу официально, но все же…

Ну, разумеется, спохватился он. То, что она его игнорирует, было свидетельством хорошего воспитания, и ничем более. Надо, чтобы их представили.

И тут неожиданно он нашел выход. Он никогда раньше не видел пожилую леди, которая сидела рядом с Синтией, но он узнал дородного господина, сидевшего напротив них.

Как же его зовут, дьявол его побери? Хендерсон. Некто Хендерсон. Дерек вспомнил, что несколько недель тому назад этот господин присутствовал на политическом обеде, который давал в своей резиденции лорд Стоуксдаун.

Это, конечно, не было достаточным поводом, чтобы приблизиться к карете, но отчаявшийся человек всегда совершает неординарные поступки. Дерек подъехал к экипажу, где сидела Синтия, и обратился к некоему Хендерсону:

— Хендерсон! — воскликнул Дерек с выражением неописуемой радости на лице. — Как поживаете, сэр? Прекрасная погода сегодня, не правда ли?

— Что? — Хендерсон глядел на Дерека в недоумении. — Ах да. Прекрасная. — Было совершенно очевидно, что он не имеет ни малейшего представления о том, кто такой Дерек. — Как поживаете?

— Очень хорошо, спасибо, сэр. — Дерек обернулся к дамам и одарил их лучезарной улыбкой. — Леди. — Вежливым жестом он приложил руку к краю шляпы, изо всех сил стараясь не смотреть на Синтию. Потом он снова обернулся к Хендерсону, чтобы намекнуть ему, где они познакомились. — Вам, наверное, будет интересно узнать, что лорд Стоуксдаун намеревается выступить с официальным запросом, касающимся, насколько мне известно, дилеммы, связанной с налогами.

До Хендерсона, кажется, дошло. Ассоциация с лордом Стоуксдауном, очевидно, помогла ему вспомнить лицо Дерека.

— Вот как? Очень хорошо. Полагаю, он выступит в верхней палате?