Возвращенный оккультизм, или Повесть о тонкой семерке - Подводный Авессалом. Страница 16

Человек, поддавшийся атакам сильного черного и сожранный им, может оказаться в ужасном положении — его точка сборки переместится в позицию, соответствующую миру тотальной агрессии и страха — это уже мания преследования, иногда в сочетании с сильным комплексом вины перед миром за свою агрессивность — Гистург проецирует на человека ответственность за свои деяния, человек ощущает себя в ответе за мировое зло. Обратный вариант безумия это мания власти над черными силами, которые кажутся человеку послушными слугами.

Второй вариант победы крупного черного над человеком это также его поглощение, с сохранением социального статуса, но передачей управления его воли непосредственно Черному Королю или одному из жестких эгрегоров, им инвольтируемых. Такой человек — всегда фанатик, обладающий большой силой и мощной энергетикой с жесткими вибрациями, управление которой, правда, ему не принадлежит, хотя у окружающих, вероятно, и возникнет такая иллюзия. В эту категорию попадают почти все профессиональные спортсмены — и, конечно, их тренеры и менеджеры. (Вообще вся система профессионального спорта, в том виде, как она сложилась к концу ХХ столетия, относится к ведомству Гистурга, с некоторой инвольтацией Фокермы).

Еще ниже стоят асоциальные рабы Черного Короля — наемные и маниакальные убийцы, вообще вся система уголовного мира (здесь, впрочем, также ощущается влияние Фокермы) и, кстати говоря, их жертвы. В целом неконтролируемый рост черного и повышение его агрессивности может означать, что жизнь человека в опасности.

Служение высокому эгрегору — дело серьезное и возвышенное; здесь уместен жанр трагедии, но уж никак не комедии и тем более фарса… читатель действительно так думает? Значит, он не сталкивался с искушениями крупного змея, инвольтированного Большим Змеем и способного превратить в хохму все, что угодно.

— Так ты, дружок, полагаешь, что занят чем-то серьезным и важным, общественно или, на худой конец, космически-полезным? А ты бы взглянул на свое копошение Глазами Вечности, а потом рассказал об этом любимой девушке, и она широко распахнет свои прекрасные глаза и не менее прекрасные коленки, ха-ха, и тогда-то ты и увидишь истинную цену своей деятельности — ныне, присно и во веки веков, — тут змей, уже не в силах выдерживать патетический тон, теряет отчасти вертикальное состояние и плюхается на землю в виде обычной змеи, колыхаясь от смеха всеми своими изгибами.

Мастер профанации, демагог, циник и садист, змей старается быть добродушным, но когда это не удается, нисколько не смущается — ведь он старается для своего хозяина, открывает ему глаза на истинное положение вещей, и если оно иногда колется — что ж, такова правда жизни, и лучше вытерпеть ее сейчас, чем жить в розовой иллюзии. Любимая игра змея — передергивание, т. е. резкое нарушение акцентов, как эмоциональных, так и ментальных. Его задача — сбить человека с трудно достижимого равновесия точки сборки, находящейся в положении видения мира глазами высокого эгрегора, и крупный змей — виртуоз этого искусства. Если не помогают снежки, он спускает снежную лавину.

Начинающий христианин возвращается, в самом благополучном настроении, из церкви, после исповеди и причастия. Кто встречает его дома, радостно улыбаясь и раскачиваясь на кончике хвоста, с маленьким золотым крестиком на шее? "Здравствуй, вставший на Путь Истинный, — радостно восклицает змей, — а вот и я, твой главный враг, пришел с тобой бороться! Ну, кто кого?" И змей, обвив человека вокруг ног и рук, заглядывает ему в глаза и начинает искушать.

Главная цель змея — добиться, чтобы человек воспринял его всерьез, что фактически означает изменение положения точки сборки человека и прерывание связи с высоким эгрегором. Но если маленького змея еще можно как-то проигнорировать, то с крупным это не удается, потому что он действительно разрушает медитации, профанирует энергетические потоки и искажает ментальную картину мира. "Вот ты говоришь, Бог есть, — ерничает змей, и от одного его вида человеку уже настолько тошно, что вся его вера съеживается и уходит так далеко, что и не поймешь, есть она или вовсе нет, — а как же он меня, гада, до сих пор терпит, и мою злокозненность не истребляет? Что же получается, я Его сильнее?" Подобная мысль для духовного прозелита нестерпима, и он обращается в полное уныние и отчаяние, и даже следы бывшей благостности, приходившей после посещения церкви, куда-то бесследно исчезают.

Если человек не имеет достаточно терпения, веры в свое дело и чувства долга перед высоким эгрегором, который только и может сократить размер крупного змея (сам человек этого сделать не в силах), то он вступает в сражение со змеем и бывает им постепенно съеден. Как всегда, в этом случае возможны два варианта: либо человек теряет свою волю и становится служителем Большого Змея, но остается в рамках социума, либо практически полностью теряет свою энергию и превращается в тихого циника, который "знает всему цену", но основной его удел — апатия, поскольку все его энергетические каналы отобраны Большим Змеем и переданы Фокерме. Наоборот, служитель Большого Змея это крупный и энергичный циник и профанатор, умеющий сдвигать окружающим точку сборки так, что они действительно теряют почву под ногами, т. е. связь со своими ведущими эгрегорами, особенно (относительно) высокими, и вся их жизнь и деятельность получает профанированный смысл. До известной степени триумфом Большого Змея было распространение вульгарного фрейдизма, сводящего все движущие силы и проблемы человека к сексуальным, при недостаточной разработке самим Фрейдом концепции сублимации; и введение в конце его жизни дополнительного фундаментального инстинкта смерти (в нашей терминологии — фигуры серого) не смогло вывести фрейдизм из-под власти Гагтунгра — читатель, конечно, понимает, почему.

Какой же эволюционный работник не любит быстрой езды, да еще в хорошую погоду, под ярким солнцем и по твердой земле? Не все, однако, коту масленица, случается и великий пост. Откуда ни возьмись, появляется хмарь, из неба вместо благодати начинает капать мелкий холодный дождик, а дорога непостижимо быстро раскисает и превращается в хлюпающее болото. Каждый шаг дается с огромным трудом, а тяжесть на плечах возрастает, кажется, втрое. Великое Уныние правит человеком, и главная его цель — стать Великим Отчаянием. Так манифестирует себя инвольтированный серый, и для человека, привыкшего жить в сильном энергетическом потоке, со счастливым ощущением смысла жизни своей и власти над миром, подобные состояния, когда то и другое теряются по-видимому навсегда, чрезвычайно тягостны. Основная цель серого заключается в том, чтобы съесть всю энергию человека, а в случае, когда у него есть устойчивые энергетические каналы — замкнуть их на себя. Это получается само собой, как только человек начинает волевым образом бороться с серым, убеждая себя словами или делами, что не все потеряно, болото можно высушить, тучи разогнать и т. д. Но дело в том, что это болото не простое, а заколдованное и бездонное, великое порождение Урпарпа — оно может поглотить любое количество энергии, не изменившись никак и не выдав во внешний мир никакой реакции, а серые тучи над головой человека — испытание его терпения, точнее, бескорыстности его служения высокому эгрегору, который только и может их разогнать. Поэтому любой волевой и силовой протест в этой ситуации ведет только к ее ухудшению и уменьшению личной энергии человека.

Большой серый, появляясь, буквально валит человека с ног, поскольку полностью лишает жизнь смысла и красок — остается одна лишь тяжелая и монотонная работа, непонятно, во имя чего, ибо идеалы потускнели, цели недостижимы (сил очевидно не хватит), и остается только чувство долга, но и сам этот долг быстро теряет смысл — для чего и для кого нужно все происходящее, совершенно непонятно. Важное качество крупного серого это умение создать человеку иллюзию, что так, как обстоит дело сейчас, будет всегда — если не хуже, и прорваться через такую иллюзию необычайно трудно.