Возвращенный оккультизм, или Повесть о тонкой семерке - Подводный Авессалом. Страница 30

Вообще нужно иметь в виду, что скрытая агрессия и ненависть гораздо более опасны, чем явные, так как идут на более высоких вибрациях и затрагивают более тонкие тела человека и слои тонкого мира, их отравляя; особенно опасна скрытая агрессия, длительно повторяющаяся и идущая в одном направлении — она создает энергичную и ядовитую тонкую сущность, которая скорее всего материализуется в очень неприятном событии, но даже если этого не произойдет, отравит большую область тонкого мира. Поэтому если муж регулярно бьет жену, а она его постоянно тихо ненавидит, то ее воздействия на тонкий мир, скорее всего, гораздо более деструктивны, хотя, конечно, и его одобрять не за что.

б) соревновательная семья.

Пафос этой семьи — соревнование за инвольтацию семейного черного; в данном случае цель семейного дьявола — отравить семью с окружающим ее миром, поэтому инвольтацию семейного черного получает тот член семьи, который находится на фронте, в самой горячей точке сражения. Внутри такой семьи может быть даже относительно мирная обстановка; младенец яростно трясет погремушку, мать строчит на швейной машинке, отец звонит по телефону на биржу, старшая дочь лихорадочно пишет шпаргалки к экзаменам, а сын отжимается на кулаках.

Зато попадая во внешний мир, а особенно в ту или иную переделку (что бывает довольно часто), любой член этой семьи чувствует такой боевой задор, что иногда у него даже темнеет в глазах, ноги рефлекторно становятся шире плеч, колени слегка сгибаются, а рука поднимается вверх и поворачивается ударной стороной вперед. Потом, дома, боевые подвиги подробно обсуждаются, и самый удалой боец получает семейную награду, например, дочь — складной нож или отец — танк для прогулок.

в) все против одного.

Это, может быть, самый неприятный вариант, когда семейный дьявол делит роли в семье на многих преследователей с сильной инвольтацией семейного черного и одну жертву — практически без такой инвольтации. Кармическая задача такой семьи — самой обуздать своего черного и пожалеть жертву, хотя она может быть по виду никчемной и довольно противной. Если семье не хватает благородства, исходы могут быть разными: или жертва погибает, усугубляя проклятие семьи, или подвергается остракизму и живет как сирота, или находит самостоятельный канал к сильному эгрегору и полностью порабощает семью — тогда семейный дьявол встает уже над бывшей жертвой и семейное проклятие переходит на нее. Кармическая задача семьи может быть разрешена и жертвой, если она сумеет искренне и на хорошей энергетике пожалеть свою семью — но чаще всего у нее на это не хватает ни благородства, ни сил.

Пафос этой семьи — ирония и сарказм, которые не оставляют камня на камне на чем бы то ни было. Здесь иронизируют друг над другом, над начальством малым и большим, мироустройством, Богом, дьяволом и собственным трехмесячным младенцем, у которого, кстати говоря, уже появилась характерная семейная кривая усмешка.

Однако не следует думать, что проявления крупного семейного змея этим ограничиваются. Общий тон издевательства висит над всеми сюжетами, разыгрываемыми в семье — они постоянно переходят в откровенный фарс и в этом жанре остаются навсегда. Змей ничего не воспринимает всерьез — но он очень любит всякую серьезность и искренность, которые суть основные продукты его питания. Поэтому когда кто-то из членов семьи устает жить в обстановке тотального цинизма и насмешек над всем, что могло бы по идее стать святым, и пытается чем-то всерьез заняться или (не дай Бог) начинает искренне формировать себе идеал, семейный змей может некоторое время этому попустительствовать — но с тем, чтобы потом всласть поплясать на его обломках.

Хотя проявления змея многосторонни, обычно семейный змей паразитирует на каком-то определенном занятии или сфере деятельности семьи. Самые распространенные типы семейных занятий под управлением змея — это повышение материального благосостояния (так называемое процветание) и сексуальные проблемы и развлечения.

В первом случае семья сначала пылко алчет очередного вожделенного предмета потребления (в зависимости от уровня ее благосостояния это может быть ковер, автомобиль или самолет), но вскоре после его приобретения вслед за взрывом ликования происходит резкое разочарование в покупке, поскольку вся энергия от нее пожирается семейным змеем, или, иначе говоря, улетучивается через дыру в семейном эгрегоре, так что новая вещь уже и не радует, и ставится очередная, пока практически недостижимая цель. Аналогичная судьба ожидает и прибавку к зарплате мужа, долгожданную, но почему-то совершенно не меняющую семейного благосостояния. Основной лозунг семьи, выдвинутый змеем: "Вот купим… — заживем!" (вместо многоточия подставляется очередная локальная цель семьи), почему-то всегда проваливается — истинного процветания как-то не получается.

Во втором случае на принципиальную высоту ставится сексуальный вопрос, который супруги пытаются разрешить "на уровне" сначала с помощью специальной литературы и аппаратуры, наглядных пособий и т. п., а затем вовлекая в орбиту семьи привлекательных особей обоего пола. Что при этом начинает происходить, описать очень трудно, поскольку у каждой семьи есть свои особенности, но змей ухитряется изображать собой фаллический и ионический символы одновременно, а иногда и некоторое подобие целого группового секса.

Все это может, в зависимости от обстоятельств и уровня семьи, происходить на физическом, астральном или ментальном планах, т. е. в действиях, эмоциях или разговорах — редко сразу на всех этих уровнях, однако дети, как правило, бывают включены в действие (как и в случае "процветающей" под змеем семьи), причем растление малолетних идет сверху вниз, начиная с ментального плана (иногда на нем и останавливаясь).

Конечно, лицемерный змей не позволит поставить вопрос о разврате; его (змея) цель — поиски взаимной гармонии, наиболее удачных партнеров, совместимости одновременно физической и эмоциональной; в эзотерически подготовленной семье змей может завернуть такой оправдательный текст, который будет одновременно и обвинительным по отношению ко всему остальному миру, отсталому, невежественному и тотально бездуховному.

Для членов этой семьи характерно острое чувство одиночества всех ее членов и их эмоциональные фрустрации всех видов: вытесненная ревность, постоянные самообманы и (через некоторое время) плохо подавляемое отчаяние в связи с усталостью от погони за удовольствиями, энергетика которых (преимущественно пожираемая змеем) неспособна компенсировать силы, потраченные по дороге.

По самому характеру Большого Змея, архетипическому для всех вообще змеев, понятно, что инвольтация семейным змеем личных змеев членов семьи непостоянна, и когда эта инвольтация неожиданно прекращается, человек впадает в сильную депрессию и думает: "А к черту все эти удовольствия… даже и непонятно, что я в них находил", — и с удовольствием читает "Крейцерову сонату" Льва Толстого, в то время как его притихший змей в толстовке ест явно вегетарианский салат и бормочет: "Это он уже когда писал, а в молодости-то был очень даже… ого-го!"

Это очень тусклое семейство; главное и общее его настроение это глубокое уныние. Родители скучно провели медовый месяц, без радости ездят в отпуск и в целом, что называется, с трудом тянут лямку ежедневного бытия. Как выразилась одна американская домохозяйка с сильным серым: "В Чикаго не живут — только существуют".

Главная мысль (и ощущение), которую транслирует в семью ее крупный серый, звучит примерно так: "Все вокруг идет все хуже и хуже, цены растут, а зарплата и силы убывают, вот-вот совсем кончатся, да и серьезные болезни тоже не за горами". Главная цель семейного серого — задушить любые проявления жизни в семье, свести ее на уровень откровенной борьбы за существование, а потом и вовсе уничтожить; подобное торжество семейного серого хорошо описано в последней части "Господ Головлевых" М.Салтыкова-Щедрина.