Дом зла - Фарр Каролина. Страница 16

Он усмехнулся, не обращая внимания на ее топ:

– Потому что вы не ребенок? Разумеется. Я знаю, Марта. Вы – стареющая женщина, скрученная ревматоидным артритом. Рэтбоун раздевает вас на ночь и одевает по утрам. И Рэтбоун должна делать вам инъекции, так?

Она фыркнула:

– Вы же знаете это! И делает много всего другого, разве что не ест и не пьет за меня! Ну и что? Я плачу ей за это!

– И каждый раз, когда мы говорим о Рэтбоун и о том, что она делает для вас, вы бранитесь, что она неуклюжа, как рыбак, и что у нее обе руки левые, и что она постоянно причиняет вам боль, стоит ей дотронуться до вас. Верно?

– Ну и что? Вы же не думаете, что я разрешу этой жене Керра или дуре Изабель помогать мне?

– Ни в коем случае, – весело ответил ей доктор Честер. – Мисс Монтроуз, приподнимите ее, пожалуйста, я хочу осмотреть. Подложите под нее несколько подушек, чтобы ей было удобно, пока мы ее осматриваем.

– Да, доктор.

Она смотрела на меня, пока я собирала подушки, сброшенные ею небрежно с кушетки.

– Не смейте прикасаться ко мне, Монтроуз!

– Вы можете подняться самостоятельно, миссис Уорбартон? – спросила я кротко, держа подушки наготове и чувствуя, что доктор Честер наблюдает за нами, раскрыв свой чемоданчик.

– Разумеется, могу!

Но когда, морщась от боли, она попыталась сдвинуться с места, я услышала ее стон, и страшная боль отразилась в ее глазах. Она пыталась встать и не могла.

Тогда я сказала:

– В действительности очень легко подвинуть пациента, не причинив ему боли. Если хотите, я потом покажу миссис Рэтбоун, как это делается ...

Мне кажется, она даже не успела опомниться – с такой быстротой я подняла и посадила ее. Потом ее мышцы напряглись, сопротивляясь, но было поздно. Я уже придерживала ее и подкладывала подушки под спину, потом уложила ее обратно. Она расслабилась.

– Вы должны научиться расслаблять мышцы, миссис Уорбартон, – сказала я мягко, – доверьтесь медсестре. Я знаю, как болезненны воспаленные суставы, но напряжение и сопротивление усиливают боль.

– Она права, Марта, – доктор Честер подошел со стетоскопом, – прекрасно, она уже подняла вас. И причинила вам боль, как Рэтбоун?

– Нет, – призналась женщина недовольным тоном, – потому что она моложе и сильнее.

– И вам не было больно, а? – Он взглянул на меня и подмигнул. – Я хочу попросить вас сегодня сделать за меня укол миссис Уорбартон, мисс Монтроуз. У меня на правой руке есть небольшая проблема, аналогичная той, что у миссис Уорбартон. Найдете шприц у меня в чемодане. Спирт и ампулу с лекарством. Лучше в дельтовидную мышцу. Ей прописан пятинедельный курс гормонов. Начал бы раньше, если бы знал, что она собирается бродить по дому, как делала вчера, переписывая завещание.

– Какая разница! И не думайте, что я позволю этой женщине втыкать в меня иглу. За что тогда я плачу вам?

– За знания. Я понимаю, что и как делать и как поступать в дальнейшем, – ухмыльнулся он.

Но он не был так несерьезен, как хотел показать. Такие уколы обычно делают сами врачи, а не медсестры. Но я молча приготовила шприц, выбрав новую и острую иглу, и обнажила ее руку, не обращая внимания на негодующие взоры. Кожа уже огрубела и была вся в красных точках от предыдущих уколов, которые ей делались в течение длительного времени.

Он внимательно проверил ампулу и шприц. Из-за лучшего кровоснабжения в мышцах лекарство быстрее всасывается, чем при подкожном введении. Большинство докторов предпочитают дельтовидную мышцу предплечья для своих инъекций, но тонкая рука миссис Уорбартон была не лучшим местом и уже вся в следах от уколов. Я сразу подумала, что будет легче нам обеим, если делать инъекции в ягодицы. И решила про себя спросить об этом доктора Честера при первой возможности.

Я протерла сморщенную огрубевшую кожу спиртом и мгновенно воткнула иглу под правильным углом в мышцу. Я легонько нажала и, когда не увидела на коже капелек крови, порадовалась, что не попала в сосуд. Я ввела лекарство без проблем.

– Они хорошо учат вас в Лос-Анджелесе, мисс Монтроуз, – с удовлетворением произнес доктор Честер, – я бы сам лучше не сделал. Ну как, Марта? Больнее, чем обычно?

Марта Уорбартон осторожно согнула руку и взглянула на него:

– Что вы имеете в виду? Каждый раз, когда вы делаете мне укол, Кеннет, такое впечатление, будто вы используете молоток и нож для колки льда. Она не сделала мне больно, но это не означает, что я нуждаюсь в медсестре. Я плачу вам. Чтобы вы меня лечили. И когда я захочу перемен, я найду другого доктора, а не медсестру.

– И я бы вам позволил это сделать, если бы в нашей округе нашелся еще такой дурак, который стал бы приезжать сюда почти каждый день, – недовольно фыркнул доктор Честер. – Марта, у меня пациентов больше, чем может обслужить человек моего возраста. И большинству я гораздо необходимее, чем вам. Если кортизон вам поможет, его надо будет колоть регулярно и точно по предписанию. И это должен делать медработник, достаточно опытный, чтобы во время заметить побочные эффекты. Я не могу находиться около вас все время, принимая на себя вашу желчь. Если бы хотел...

– Ах ты, старый... – Она покраснела, что предвещало взрыв.

– То, чем вы больны, – не смертельно, и пора свыкнуться с болезнью, – он как будто и не слышал ее оскорблений, – а ухаживать за вами – самое неблагодарное занятие за сорок лет моей практики. Вам необходима помощь мисс Монтроуз, нравится вам это или нет. И если я не смогу приехать, потому что другой больной будет срочно нуждаться в помощи, она сделает вам укол. Если вдруг начнется аллергическая реакция на кортизон, мисс Монтроуз сумеет распознать симптомы и тут же доложит мне. Я тогда подкорректирую лечение, и он продолжит его, пока я не приеду...

– Ха! – произнесла Марта презрительно. – Вы сами не уверены в этом новом лечении, что мне прописали!

– Вам нужна медсестра, Марта, – сказал он серьезно. – Или вы согласитесь иметь рядом квалифицированную медсестру, или я вынужден буду рекомендовать Дэвиду положить вас в госпиталь или в дом престарелых, где о вас позаботятся более тщательно.

– В этом вы не вольны, – отрезала она. – Я все еще хозяйка "Вороньего Гнезда"!

– Что вы имеете против мисс Монтроуз?

Она взглянула туда, где я возилась со шприцем. Потом недовольно произнесла:

– Кто сказал, что я против этой девушки? Я ничего не имею против. Но ни вы, ни мой сынок не можете заставить меня делать то, чего я не хочу. И она тоже.

– Но нет для этого причин, Марта. Вы ведете себя как избалованный ребенок.

– Могу сказать то же про вас, Кеннет Честер. И даже больше. Вы ведете себя как упрямый мул!

Пока они обменивались взглядами, за дверью послышались шаги. И потом кто-то осторожно постучал.

– Посмотрите кто там, мисс Монтроуз, – резко сказал доктор.

Я подошла и приоткрыла дверь:

– Да?

Мужчина, стоявший на пороге за дверью, улыбался, но при виде меня улыбка исчезла с его губ. Он был высок и ладно скроен, с широкими, сильными плечами футболиста. Глаза темные, почти черные, и блестящие, как у всех Уорбартонов, черные волосы. Я сразу поняла, что передо мной Дэвид Уорбартон, настолько сильным было фамильное сходство, за исключением того, что на лице его не было ни мрачности, ни злобного выражения. Только печать грусти около глаз.

Он смотрел мне в лицо, по его выражению я поняла, что он увидел мое сходство с женой.

– Мистер Уорбартон? – спросила я мягко. – Я Диана Монтроуз, медсестра, которую нанял по вашему поручению доктор Честер.

– Медсестра? – Он немного оправился от шока. – О да, конечно. Простите меня, мисс... Монтроуз, не так ли?

– А, Дэвид! – вмешался доктор Честер, – Входи. Ты как раз вовремя. Это мисс Диана Монтроуз, наша новая медсестра, и очень хорошая медсестра, могу добавить. Мисс Монтроуз, это отец Робин.

Дэвид вошел вслед за мной в комнату и протянул мне руку:

– Добро пожаловать в "Воронье Гнездо", – рукопожатие было крепким и быстрым, – я только что от Робин. Вы ей очень понравились. Надеюсь, вы пробудете с нами долго.