Молот ведьмы - Фарр Каролина. Страница 21

— Мы разговаривали о Саше, — постаралась я ответить очень спокойно. — Марине кажется, что он обладает некоей властью над женщинами.

— А ты не веришь, так? В его-то возрасте! Хотя Саша не подвластен годам. Разве ты не заметила черный цвет его бороды и волос? Между тем его прислала бабушке еще сама царица. Это было в 1917-м, перед большевистской революцией. При дворе были люди, которые могли убить Сашу так же, как они убили Распутина. Он видел убийство Распутина, и царица боялась за его жизнь. Такие сильные люди, как Саша, в России способны производить детей в любом возрасте.

— Мы не говорим о его способности по части деторождения.

Шерил рассмеялась.

— Но разве это не основа власти над женщинами? Саманта, ты ведь не ханжа, надеюсь?

— Конечно нет, но не в этом дело. Марица верит, что он способен подчинить женщин своей воле и приказывает им приходить к нему, когда он захочет. А после они ничего не помнят. Ведь это ты имела в виду, Марица?

Теперь улыбка исчезла с лица Шерил, взгляд ее стал холоден и суров.

— Марица просто глупая девица. Бедный Саша! Каких только нелепых историй о нем не сочиняют! — Она повернулась к служанке. — Оставь нас! Иди в мою комнату и жди меня там! Поможешь мне переодеться. Параша куда-то сбежала. Я разыскивала ее утром, перед тем как мы встретили тебя с Игорем в лесу. Даже послала его в Дарнесс-Киль спросить, не видели ли ее там. Иди же быстрее! Я надену красный свитер и серую юбку. Приготовь их. Потом можешь вернуться сюда и забрать поднос у мадемуазель Саманты.

— Слушаюсь, мадемуазель... — Марица замешкалась.

— Что тебе еще? В чем дело?

— Параша не пошла в деревню вчера ночью. Она слишком много выпила вина. Когда мы уходили, Параша уже ушла к себе. Она спала. Я знаю, потому что заходила позвать ее с нами в деревню. Но не смогла ее разбудить.

— Значит, она перешла в чью-то другую постель, — ледяным тоном произнесла Шерил. — И следовательно, Игорь не найдет ее в Дарнесс-Киле. Ничего, вскоре появится с каким-нибудь глупым объяснением, и мне придется в него поверить. Между прочим, Саманта, Питеру не нравится, когда я сержусь на слуг, но они просто испытывают мое терпение!

Я готова была ей посочувствовать, глядя вслед Марице.

— Она рассказала, что встретила вас в лесу с мистером Мэнсфилдом.

Черты лица Шерил вдруг потеряли строгость, она засмеялась.

— Да. Мы очень рано поехали искать Парашу. Я рассердилась, когда она не появилась утром, чтобы помочь мне одеться... Как жаль, Саманта, что ты не ездишь верхом! — добавила она неожиданно.

— До сих пор меня это нисколько не удручало.

— Пожалуйста, не сердись на меня.

— Сердиться на тебя? С чего ты взяла? — Я с трудом выдавила улыбку.

— Но ты ведь рассердилась, правда? И прошлой ночью, и сейчас. Потому что тебе кажется, что я... проявляю слишком большой интерес к Ричарду. Ты влюбилась в него, верно?

— Ну знаешь ли, Шерил... — начала я возмущенно.

Она одной рукой обняла меня за плечи:

— Прошу тебя, Саманта. Ведь мы друзья... ты и я. Мы стали друзьями до того, как приехал Ричард, и я хочу остаться твоим другом. Я не стала бы пытаться увести его от тебя, даже если бы могла. Но и не могу, поверь. Он влюблен в тебя.

— Ты говоришь странные вещи, Шерил, — смутилась я. — Это просто игра твоего воображения.

— Ты выйдешь за него замуж, — твердо сказала она. — Я уверена в этом. И вы будете оба счастливы. Поэтому не пытайся злиться на меня, Саманта. Если даже тебе кажется, что я проявляю к нему интерес. Я просто не могу удержаться. Я женщина и немного одинока здесь, конечно не считая Питера. Ты можешь понять это, верно? Поэтому, когда такой молодой человек, как Ричард, появляется в доме, вполне естественно, что я... хочу немного расправить крылышки. Говорить с ним, быть в его обществе. Но поверь, я не меньше была бы счастлива, если бы и ты присоединилась к нам сегодня. Но если бы увидела хоть малейший знак с твоей стороны, что я лишняя... то тут же убежала бы и оставила вас вдвоем. Прошу тебя, поверь мне, Саманта.

— Но я...

— Прошу тебя!

Я внимательно посмотрела ей в глаза. И вдруг Шерил показалась мне такой юной, что я с трудом дала бы ей ее восемнадцать.

— Ладно. Признаюсь, он мне нравится и я немного ревновала без особых причин. Но этой ревности не избежать, когда влюбляешься. Впрочем, я запомню, что ты мне сказала, Шерил. И постараюсь больше не давать волю ревности. Неужели это было так заметно?

— Уф! Мне — очень. Я ведь знаю, что такое ревность. Потому что довольно часто сама ее испытываю по отношению к Питеру.

— Но Питер — твой отец.

Она только снисходительно улыбнулась и пошла к двери. Потом обернулась:

— Я никогда и никого не смогу полюбить или выйти замуж, пока жив Питер, Саманта. И знаю, что Питер чувствует то же самое по отношению ко мне.

Шерил закрыла за собой дверь, а я села завтракать.

Итак, Марина провела ночь в деревне за несколько миль от дома. Или это придумано? Я все еще не была уверена до конца. Но если это была не Марица, то кого же я тогда видела?

Я работала без перерыва все утро. Марица со смущенным видом появилась и сообщила, что готов ленч, но я была не голодна и продолжила писать.

Во второй половине дня кто-то постучал и нетерпеливо подергал ручку моей двери.

— Саманта! — услышала я голос Ричарда. — Могу я войти? Я хочу поговорить с тобой.

Хотя работы у меня еще оставалось примерно на час, я встала и открыла дверь. Улыбнулась, потом даже засмеялась, потому что вид у него был сердитый и обиженный, как у маленького ребенка.

— Я пытался тебя увидеть целый день. Но меня все время отвлекали, уводили то туда, то сюда.

— Входи, Ричард.

— Звонил дядя Грегори. Я не смогу дождаться, когда ты закончишь писать, как мы договаривались. Мне приказано лететь в Нью-Йорк сегодня же вечером, привезти законченные тобою главы и фотографии.

Я не могла скрыть разочарования.

— У него для меня какое-то специальное задание, — пояснил Ричард. — Что-то срочное. Не уверен, но, кажется, мне предстоит заграничная командировка, за океан.

Конечно же он заметил, как у меня разочарованно вытянулось лицо.

— О нет... То есть я имею в виду, это замечательно для тебя. Но куда тебя отправляют? И насколько?

— Для дядюшки Грегори не существует никаких законов и правил, кроме его собственных. Никто никогда не получает от него прямого ответа на прямой вопрос. Но кое-что он сказал, и это может тебя заинтересовать. Наш посреднический отдел работает как бешеный, развернул просто фантастическую рекламную кампанию, чтобы продвинуть твою книгу. Они стараются так, что надо ждать результатов. Я сообщу тебе подробности дел, как только вернусь в Нью-Йорк.

— Спасибо, — произнесла я без энтузиазма, думая только об одном — он улетает и мы не увидимся теперь очень долго.

— Тебе не приходило в голову, Саманта, что Питеру понадобятся эти высокие стены, чтобы спрятаться за ними, когда разразится скандал в связи с выходом твоей книги? Множество обиженных и разъяренных женщин, мужей и других людей могут попытаться добраться до него со злым умыслом.

— Но ведь наши юристы предварительно хорошенько поработают с материалом. Они не допустят клеветы. Что же касается остального... Питер имеет право рассказать правду о своей жизни и рассчитывать на интерес публики.

— Можно задать тебе вопрос, Саманта?

— Да, какой?

В его карих глазах появились лукавые искорки.

— Ты действительно расстроилась, когда я сказал об отъезде в Нью-Йорк? Или просто изобразила печаль из любезности?

— Я ужасно, ужасно расстроилась, поверь. И испугалась, что они сразу же пошлют тебя за границу, — прошептала я.

Он запер дверь, подошел, обнял меня, и мои губы раскрылись навстречу его поцелую. И вдруг желание, какого я никогда еще в жизни не испытывала, переполнило меня...

Когда он неохотно оторвался от моих губ, я поняла, что мне нужна поддержка, потому что меня плохо держали ноги. Я прижалась к Ричарду, и он отвел меня к стулу, усадил и сам присел на краешек моего рабочего стола, свесив одну ногу.