Тайна Замка грифов - Фарр Каролина. Страница 29

Комната была едва ли больше стенного шкафа. Здесь находились только стол и тяжелый стул. Но на столе стоял телефон, который вполне можно было назвать антикварным.

– Повертите эту ручку, пока не прозвенит звонок. Когда телефонистка ответит, назовите ей свой номер. Вы знаете, какой вам нужен номер, мадемуазель?

– Нет, не знаю...

– Не важно. У нас прямая линия с Орийяком. Там для вас найдут то, что нужно.

Я села за стол и достала из сумочки блокнот и ручку. Мадам Клоэт замешкалась в дверном проеме:

– Мадемуазель еще что-нибудь нужно?

– Нет, спасибо, мадам, – твердо ответила я.

– Хорошо. – Она казалась разочарованной. – Я подожду в гостиной.

Дождавшись, пока ее шаги затихли, я подняла трубку и повертела ручку. Через десять минут французского многоголосья я наконец попала в американское посольство. Секретарь внимательно выслушал меня и подробно расспросил, почему мой дядя хочет выехать в Соединенные Штаты.

– С этим не будет больших затруднений, – в заключение сказал он. – Я немедленно вышлю необходимые бумаги по почте. Ваш дядя сам должен заполнить их и заверить у нотариуса. И поскольку ваш дядя – человек состоятельный, думаю, будет несложно найти фотографа, который согласится прийти в замок и сделать нужные для визы снимки.

Я поблагодарила его, повесила трубку и вышла в коридор. Мадам Клоэт сидела в гостиной на том же расшатанном стуле. Рядом с ней стоял пустой бокал. Ее глаза были закрыты, рот слегка приоткрыт. Звучный храп сотрясал крепко сбитое тело женщины, стул жалобно скрипел. Я подавила смешок и пожалела, что со мной нет в этот момент фотоаппарата. Выйдя на цыпочках из дома, я тихо прикрыла за собой дверь, решив, что заплачу за звонок завтра.

Когда я въезжала в ворота поместья, солнце уже садилось и окна замка светились мягким теплым светом. Я еще не видела его таким красивым. Деревенские возвращались с полей, вырисовываясь темными силуэтами на фоне яркого неба. К моему удивлению, дядя заперся в библиотеке, настрого запретив беспокоить его. Габриель передала мне его извинения и сообщила, что у него какое-то неотложное дело, которое не может ждать до утра. И что более удивительно, она была со мной довольно любезна и отнеслась с полным безразличием к моему визиту в деревню. Наверное, дядя Морис сообщил ей об Этьене Метье и портрете.

Я ужинала одна за огромным столом, при свете горящих свечей. Прислуживала молчаливая Габриель. После кофе я сразу же поднялась в свою комнату. Устроившись на подушках в кровати, я попробовала читать, но шрифт расплывался, и на его месте появлялось загорелое лицо Этьена.

Вскоре приглушенные звуки, доносившиеся с кухни, умолкли, и замок погрузился в тишину. Я выключила лампу и удобно улеглась под одеяло. Завтра... Завтра я увижу Этьена...

Я пробудилась от громкого стука в дверь.

– Мадемуазель! Вы не спите, мадемуазель?

– Да, Габриель? Что такое?

Я зевнула и потянулась, потом протянула руку за халатом.

– Месье Жерар желает, чтобы вы присоединились к нему за завтраком. Через тридцать минут.

– О'кей!

Я вылезла из-под одеяла и отправилась в ванную, а через полчаса я нашла дядю Мориса в столовой. Он пил горячий шоколад со свежими теплыми круассанами.

– Ну, Дениза, ты хорошо спала?

– Просто отлично! – Я погрела руки на кувшине с горячим шоколадом. – Как бревно.

– Хорошо. Сожалею, что не смог поужинать с тобой прошлым вечером и услышать от тебя новости. Все идет нормально?

– Никаких трудностей, как вы и сказали, дядя Морис. Секретарь посольства обещал выслать необходимые бумаги, которые вам нужно будет заполнить. Наверное, они уже на почте.

– Отлично.

Дядя Морис подробно расспросил меня о телефонном разговоре, и когда мы закончили обсуждение, на столе от завтрака ничего не осталось, кроме нескольких крошек хлеба. На часах было почти десять. Наверное, Этьен уже ждет меня.

– Дядя Морис, могу я взять машину, чтобы поехать в деревню? – Я встала и отодвинула свой стул. – Первый сеанс назначен на сегодня, на утро, и я опоздаю, если пойду пешком.

– Ах да, художник ждет. Хорошо, вот ключи. И я хотел бы, чтобы ты сделала для меня еще один звонок. Альфонсу Рузье... Я сейчас запишу тебе его номер. – Он достал из кармана записную книжку и левой рукой неуклюже нацарапал на листочке несколько цифр. – Это его номер в Париже. Он мой брокер. Скажешь ему, что посылка уже в пути и что после нее будет еще одна, последняя, но большая. Очень большая. Ты сможешь запомнить это?

– Да, дядя Морис. – Я тайком бросила взгляд на часы. Пять минут одиннадцатого! – Это все?

– Еще одно, Дениза. – Дядя наклонился и достал из-под стола сверток, размером с коробку от обуви, завернутый в плотную бумагу и опечатанный воском, и протянул его мне. – Эта посылка отправится специальной почтой, Дениза. Она проштампована и готова к отправке. В половине первого в гостиницу за ней заедет курьер. Тебе останется только отдать ему ее.

– Да, дядя Морис. До свидания. Я вернусь после двух.

Я припарковала "мерседес" возле гостиницы, рядом с древним грузовиком, который видела, когда в замок приезжал Марсо. Сердце почему-то забилось чаще, и я почти побежала к дому. Это смешно, сказала я себе твердо и замедлила шаг. Что значит для меня Этьен Метье? Он всего лишь мужчина. Привлекательный мужчина, но... Я вспомнила взгляд его серых глаз, когда он просил позировать ему. Чепуха... Наверное, у меня слишком богатое воображение.

Я протянула руку, чтобы постучать в дверь, но та внезапно распахнулась, как будто кто-то ждал за ней.

– Дениза! – Этьен быстро втащил меня в дом и закрыл дверь. – Я начал опасаться, что ваш дядя передумал.

– Нет. – Я улыбнулась, польщенная его нетерпением. – Мы немного задержались за завтраком, и потом дядя попросил меня...

– Не важно, – перебил он, пристально всматриваясь в конец коридора. – Вы здесь, так что начнем.

Он открыл дверь, и солнечный свет заполнил коридор. Я вошла в комнату и увидела мольберт с чистым холстом и ящик с кистями и красками.

– Доброе утро, мадемуазель Жерар.

Чужой голос заставил меня вздрогнуть. В дальнем углу комнаты, скрытый от обоих окон и двери мольбертом, стоял мужчина. Незнакомец был седовлас, с аккуратными усиками и прямой осанкой, говорящей о его принадлежности к армии или жандармерии. Я в тревоге оглянулась на Этьена, привалившегося спиной к двери.

– Кто это? – в замешательстве спросила я. – Я хочу сказать, что...

Этьен крепко схватил меня за руку и подвел к пожилому мужчине:

– Дениза, я хочу представить тебе моего начальника, полковника Гийе.

Полковник слегка поклонился и указал мне на стул. Но я осталась стоять, с ненавистью глядя на Этьена.

– Что происходит, месье Метье? – спросила я негодующе. – Так вот почему вы настаивали, чтобы я пришла? Теперь я вообще не верю, что вы собирались писать мой портрет.

– Это не так, Дениза, – сказал Этьен, мягко подталкивая меня к стулу. – Я собираюсь рисовать, и мы начнем сегодня же. Но... – Он пожал плечами. – Дело прежде удовольствия. Полковник, пожалуйста, объясните.

Полковник слегка поклонился:

– Присаживайтесь, мадемуазель Жерар. В настоящее время у нас есть причина полагать, что военный преступник Франц Жобер находится где-то в окрестностях Токсена. Мы думаем, что он уже много лет тайно живет в Шатеньере. И мы так же считаем, что вы можете помочь нам найти его, если захотите, ответив на несколько вопросов.

Я пожала плечами, села и посмотрела на полковника Гийе:

– Не понимаю, как могу вам помочь. Что вы хотите узнать?

– Капитан Метье проинформировал меня, что вы в разговоре с ним упомянули о встрече с двумя молодыми людьми по дороге в Токсен. В тот самый день, когда Пьер Бурже напал на вас в Везоне, так?

Я нахмурилась:

– Да, я тогда повстречала двоих мужчин, путешествовавших автостопом. Они спросили у меня дорогу в Токсен. Они искали там друга отца одного из них. Показали мне его фото и поинтересовались, не видела ли я его или похожего на него человека в Токсене или в замке.