Замок в Испании - Фарр Каролина. Страница 7

Десмонд ехал теперь быстро, и машина ровно поднималась вверх. Солнце почти село, когда он показал вперед на крыши видневшихся вдали на крутом склоне зданий.

— Деревня Махинас, — сказал он. — А замок в десяти километрах от деревни в одной из впадин горы. Дорога здесь заканчивается, а дальше — горы Универсалес. Некоторые из них очень крутые. Здесь дикая местность — нет ничего, кроме сосновых лесов и оврагов до самой провинции Теруэль и железной дороги.

Деревня впереди выглядела большой, но заброшенной. Дома сгрудились рядышком и были в основном двух-трехэтажными, крыши сделаны из дранки.

— Махинас — это фамилия семьи? — с любопытством спросила я.

— И очень древняя, — ответил Десмонд. — Когда-то она была знаменита в Испании. До революции деревня представляла собой часть поместья Махинас. При республиканцах она была конфискована и распределена среди деревенских жителей. Позже замок и большую часть поместья возвратили семейству Махинас. Но к этому времени в живых остался только один его представитель. Женщина… Тогда она была еще девушкой. Теперь, когда она умерла, я не знаю, каково положение вещей. Полагаю, по закону это принадлежит ее мужу. Но трудно сказать… И еще труднее ему предъявить права…

Он погрузился в молчание.

— Если он жив, разве он не является наследником по испанским законам? — спросила я. — А детей у них не было?

— Жена бросила мужа ради другого мужчины.

— Развод?

Десмонд безрадостно засмеялся:

— В Испании нет разводов, Лиза. Вот и деревня. Видите двух пастухов, ведущих стадо овец? Они возвращаются с высоких пастбищ на склонах гор. Говорят, в горах еще есть волки. Так что каждый вечер овец приводят в деревню и отводят на пастбище по утрам.

— Волки? — Анджела с ужасом посмотрела на меня. — А если бы мы не смогли завести мотор до темноты?

— Тогда, как сказал Десмонд, он отвел бы нас на ближайшую ферму переночевать, — успокаивающе заверила я ее. «Или, — подумала про себя, — он мог найти порванный провод раньше и отвезти нас на ферму под каким-либо благовидным предлогом до того, как полицейская машина вернулась в Куэнку».

Почти половину стада составляли черные овцы. Дворняга, ушами и меланхолическим видом напоминавшая охотничью собаку, устало брела рядом с ними. Два молодых пастуха лет двадцати несли крепкие палки. На каждом был берет, как у Десмонда. Они помахали нам и приветливо улыбнулись, когда мы проезжали мимо. И три маленьких ребенка, выбежав из дома на шум машины, тоже помахали нам.

Это была сонная привлекательная деревушка, отличавшаяся от тех, что мы видели на востоке. Теперь я разглядела, что некоторые большие дома покрыты черепицей, но остальные, как я и думала, были покрыты обветренными квадратными деревяшками. Полдюжины магазинчиков и небольшой винный погребок выходили на деревенскую площадь с фонтаном в центре.

Я думала, что Десмонд остановится на площади, но он проехал мимо, затем повернул направо, на такую узкую улицу, что «Долорес» едва могла пройти. Посредине он остановил машину и выбрался из нее.

— Я должен здесь кое с кем поговорить, — извиняющимся тоном сказал он. — Это займет всего несколько минут.

Он улыбнулся нам, завернул за угол дома и скрылся. Сначала я подумала, что там дверь, но, услышав звук его шагов, догадалась, что там, очевидно, есть узкий проход, связывающий эту улицу с соседней. Я слышала, что в Испании много деревень и даже городов, где улицы слишком узкие для колесного транспорта. Может, подобная улица проходила параллельно этой?

Анджела посмотрела на дома и содрогнулась.

— Если бы я жила здесь, то страдала бы клаустрофобией. Что за место! Как ты думаешь, люди живут в каждом доме?

Мне это казалось вполне вероятным.

— Кажется, в Испании не хватает домов.

— Взрыв рождаемости, — со знанием дела произнесла Анджела. — Смотри, там, в конце улицы, в одном из домов горит свет. Но, если кто-нибудь живет в этих, они, наверное, обитают в темноте. — Она покачала головой. — Как ты думаешь, Десмонд отвезет нас в замок сегодня вечером?

— Не знаю, — задумчиво сказала я. В узком переулке быстро темнело. Двери всех домов были закрыты. — Я начинаю жалеть, что мы не остались в Куэнке.

Анджела с тревогой посмотрела на меня:

— Ты же не боишься, Лиза?

— Мне немного не по себе, — неохотно призналась я. — Не спрашивай почему.

Мне почему-то не хотелось рассказывать Анджеле, что Десмонд обманул нас с неполадкой в машине.

— Но ты всегда такая спокойная, невозмутимая и хладнокровная, Лиза, — в тревоге запротестовала она. — Даже на том корабле ты не паниковала. Здесь нет никого, кто мог бы напугать тебя, — только пустые стены, а через пару минут вернется Десмонд. Он так сказал. — Она улыбнулась. — Нам ничто не угрожает, когда Десмонд рядом. Он такой милый.

Я чуть не рассказала ей о полицейской машине и моей уверенности в том, что он обманул нас, утверждая, будто не видел, кто в ней. Я не могла объяснить свой минутный страх. Но это чувство постепенно ослабевало. Мне удалось улыбнуться ей.

— Тебе он нравится?

— Конечно. Невозможно быть милее, чем он был вчера вечером в Мадриде. Пение фламенко было просто потрясающим. Там еще была великолепная танцовщица-цыганка. Она тоже его знала. Исполнив танец, она подошла к нашему столику и подсела к нам. Она попросила его сказать мне, что находит меня очень красивой.

— В устах другой женщины это кое-что да значит! А не говорил ли он о политике? — спросила я нахмурившись. — Может быть, что-нибудь против правительства Франко? Или гражданской гвардии?

Анджела хихикнула:

— Скажешь тоже, Лиза! Я не поощряю своих кавалеров говорить о политике. Или даже думать о ней. Как только мужчина начинает говорить об этом, я понимаю, что дело идет к браку.

— С Десмондом?

— Шутишь, конечно! Когда я выйду замуж, это будет какой-нибудь симпатичный молодой человек, обладающий хорошими качествами, у нас на родине. Десмонд для меня все равно что Этьен в Пальме или тот итальянский парень в Венеции — просто с ними можно хорошо развлечься. И тебе следовало бы иногда развлекаться подобным образом, вместо того чтобы все время смотреть на картины Знаешь, ты смогла бы. Я видела, как глазели на тебя парни во время нашего путешествия.

Я имела представление, какого рода качества захочет Анджела увидеть в своем мистере Райте [5]: несколько нефтяных скважин в Техасе, железная дорога или цепь отелей.

Я сказала:

— Похоже, Десмонд возвращается, и, кажется, кто-то с ним. Анджела, надеюсь, ты не упомянешь при Десмонде, что он всего лишь временное явление. Эти темпераментные мужчины с мрачным взглядом и постоянно нахмуренными бровями бывают ужасно ревнивыми.

— Ш-ш-ш! — прошипела она. — Я и не собиралась говорить.

Из-за угла появился Десмонд, за ним шел какой-то мужчина с тяжелой корзиной. Это был высокий человек, такой же высокий, как Десмонд, но шире и крепче. Для такого крупного мужчины его коричневатое, обтянутое кожей лицо казалось на удивление изможденным. На нем была надета короткая кожаная куртка поверх открытой белой сорочки, не скрывавшей черных вьющихся волос на груди.

Он посмотрел на нас и улыбнулся, затем поставил корзину в машину и стал ждать, придерживая дверь открытой.

Я перевела взгляд с него на Десмонда:

— Ему что-нибудь нужно?

— Это Лука Кордоба — он поедет в замок вместе с нами, — сказал Десмонд. — Анджела, можешь пересесть на заднее сиденье к Лизе? Лучше, если он сядет рядом со мной. Лизе так будет удобнее.

Анджела неохотно вышла, а мужчина придержал для нее дверь. Он поклонился с какой-то странной грацией, когда она втискивалась на заднее сиденье. Странный мяукающий звук сорвался с его толстых губ.

— Лука родился в замке, — объяснил нам Десмонд. — Он находился на службе у семьи Махинас до тех пор, пока девушка, о которой я вам упоминал, не… умерла. Лука был искалечен во время революции и в результате стал глухонемым. Но он умеет читать и писать, и, если вы говорите по-испански, он хорошо читает по губам. Он держит несколько комнат готовыми для проживания и считает, что мы вполне сможем расположиться там сегодня ночью. В корзине у него провизия. Там полно чистого постельного белья. Так что в конце концов ты сможешь провести ночь в замке, Анджела, — добавил он.