Бессердечный лорд Гарри - Фаррелл Марджори. Страница 29

— В следующий раз мы возьмем тетю Кейт.

31

Когда они вернулись к месту пикника, все было убрано и уложено в карету.

— В карете хватит места для двух дам, милорд, — сообщил Гарри его грум.

Однако ни одна из дам не воспользовалась предложением, и все отправились верхом. На этот раз Гарет специально поехал рядом с Кейт, а Арден оказалась рядом с лордом Сидмутом.

Они подъехали к дому Торнов, и Джеймс невольно подумал о том, что послезавтра вся семья отправится в Корнуолл и он не будет видеться с Линнет больше недели. Он попрощался со всеми, кроме Гарри, и погрузился в печальные раздумья: как же он сможет прожить следующие десять дней.

— Гарри, ты куда теперь? — спросил он.

— Домой, переодеться, Джеймс.

— Могу я заехать к тебе, чтобы чего-нибудь выпить?

— Конечно, — ответил друг, недоумевая, что случилось с Джеймсом. Это было так не похоже на него: идти в гости, не сменив пыльную одежду для верховой езды. Он предположил, что это должно быть как-то связано с мисс Ричмонд.

Гарри оказался прав. Как только они вошли в дом, он провел Джеймса в библиотеку и спросил, что с ним творится.

— Я чувствую, что мои ухаживания не имеют успеха, — ответил он.

— Но как раз сегодня, Джеймс, ты гулял с ней под руку. Конечно, она не позволила бы этого, если бы не относилась к тебе благосклонно.

— О, мне кажется, она начинает видеть во мне друга. Но я не ощущаю… чувственного отклика, понимаешь, Гарри? И после твоей неудачной попытки я не решаюсь поцеловать ее.

— Возможно, мисс Ричмонд не способна на чувственный отклик, Джеймс. Тебе не приходило это в голову? Хотя было бы досадно, не правда ли, — продолжал Гарри как бы про себя, — если бы такая поразительная красота пропала даром.

— Но я уверен, Гарри, она не холодная женщина.

— Нет, я не это имел в виду. Есть женщины, Джеймс, для которых важнее платонические чувства, а не чувственность. Если она такова, ты бы все-таки хотел жениться на ней?

— Думаю, да. Понимаешь, я очень люблю ее. И есть в ней что-то такое, что вызывает во мне желание оберегать ее, — ответил Джеймс. — А ты не думаешь, Гарри, что причина ее отношения кроется во мне? Я ведь никогда не пользовался успехом у женщин, как ты. Быть может, я не могу внушить ей страсть?

— Не завидуй моему так называемому успеху, Джеймс. Несомненно, ты можешь зажечь страсть в женщине, которая способна ее испытывать. Я задаю себе вопрос, а не слишком ли ты нерешителен? Тебе необходимо проводить с ней больше времени.

— А я потеряю больше недели…

— Ты был когда-нибудь в Корнуолле, Джеймс?

— Да, а что? Очень давно.

— А почему бы тебе не отправиться туда снова? Знаешь, если хочешь, мы можем предпринять это путешествие вдвоем. Признаюсь, мне любопытно было бы посмотреть, как отмечают там Майский праздник. А на мисс Ричмонд произведет впечатление твой интерес к ее научным занятиям.

Лицо Джеймса прояснилось.

— Отличная мысль. Как же мне не пришло это в голову? А тебе не будет скучно, Гарри? Для меня очень важно ехать в компании с тобой. Иначе я чувствовал бы, что навязываюсь семье Ричмондов.

— Не благодари так, Джеймс. Мне уже приелась обычная рутина. А Ричмонды — самая интересная семья, которую мне довелось встретить в последние годы.

Гарри не стал добавлять, что тоже будет рад возможности видеться почаще с мисс Кейт Ричмонд, потому что вовсе не был уверен, так ли это.

— А теперь иди и начинай собирать вещи или займись еще чем-нибудь. Я хочу принять горячую ванну, прогреть свое проклятое колено.

Полчаса спустя, лежа в ванне, Гарри невольно стал думать о сестрах Ричмонд. Все сложилось так странно. Как сильно ни хотел он, как ни стремился пробиться сквозь отчужденность Линнет, он по-настоящему не желал ее, в этом ее сестра была права. О да, у него учащался пульс при мысли о ее прекрасном лице и серебристых волосах с позолотой. И он действительно хотел поцеловать ее. Но только сейчас он понял, возвращаясь мысленно к тому вечеру, что не желал ее.

Лежа в ароматизированной горячей воде и ощущая, как исчезают напряжение и скованность, он обнаружил, что возвращается мыслями к пикнику и тому волнению, которое испытал, опираясь на руку мисс Кейт Ричмонд и глядя в ее ясные серые глаза. Он мог видеть ее с закрытыми глазами, и чувства, возникавшие при этом, разительно отличались от тех, которые он испытывал к женщинам с тех пор, как вернулся из армии. Он не чувствовал, чтобы какая-то сила заставляла его ухаживать за Кейт Ричмонд и добиваться от нее ответного влечения. Напротив, он как будто медленно растворялся в каком-то новом ощущении, и ему казалось, что он становится более открытым и даже нежным. Фактически он впервые за долгое время почувствовал желание. Лежа в ванне и вновь и вновь возвращаясь к образу Кейт, он ощущал, как напрягается его тело при одной только мысли о том, как он нежно целует ее в голову или, приподняв подбородок, касается ее губ своими…

— О Боже, — простонал он, — мне, пожалуй, нужно окатиться холодной водой.

Он быстро встал и, схватив таз с чистой водой, стоявший рядом с ванной, опрокинул его на себя. Вода отнюдь не была холодной, но все же прохладнее, чем его ванна и его фантазии, и все-таки охладила его.

«Хорошо, что я предложил поехать в Корнуолл, — подумал он, вытираясь полотенцем. — Это даст мне возможность поближе узнать мисс Кейт Ричмонд».

32

Все Ричмонды, включая вдовствующую маркизу, решили совершить путешествие в Пэдстоу. Гарет предложил воспользоваться экипажем Торнов и объявил, что сам поедет рядом верхом, чтобы не брать второй экипаж. Он пожалел об этом к концу первого дня путешествия. Великолепная погода последней недели стала меняться спустя два часа после того, как они выехали из города. Температура понизилась, начал сыпать мелкий дождь, так что, когда они доехали до первой гостиницы, Гарет замерз и вымок. На следующее утро дождь уже не моросил, а лил вовсю. Родные предложили усесться потеснее и освободить для него место в экипаже, но он настоял на том, что поедет верхом, и через пятнадцать минут промок до нитки. Он не испытывал таких неудобств со времен войны в Пиренеях, и к тому времени, как они остановились на ночлег, настроение у него было отвратительное. Когда Арден начала хлопотать вокруг него, он накричал на нее. Возможно, другая женщина промолчала бы, но не Арден, которая заявила, что действительно вышла замуж за грубияна.

— С какой стати ты срываешь на мне зло, Гарет? Ты мог бы сидеть в экипаже, в тепле и сухости.

— И стеснить всех вас? Я знал, что мне не следовало ехать. Это стало напоминать те путешествия, которые мы совершали в моем детстве: плохая погода и дурное настроение.

— Пока дурное настроение только у тебя, Гарет, — заметила жена и ушла от него в маленькую гостиную, где собрались все остальные члены семьи.

На следующий день дождь еще усилился, хотя казалось, что это было невозможно. Гарет уступил уговорам и втиснулся в экипаж рядом с женой. Экипаж был просторный, но не рассчитан на семерых, так что к тому времени, когда они остановились выпить чаю, уже не один Гарет был в дурном настроении. Путешествие было утомительным, дороги изрыты колеями, в экипаже было невыносимо тесно, и все, кроме Линнет и мистера Ричмонда, задавали себе вопрос, какой черт дернул их ехать. Если бы дождь не лил так сильно, они по крайней мере могли бы наслаждаться пейзажами, но сейчас они вообще ничего не видели.

«Слава Богу, — подумала Кейт, допивая чай, — нам осталось всего полдня пути. Не думаю, что я смогу вынести больше».

Она была не одинока в своих мыслях: остальные тоже считали оставшиеся часы.

Линнет какое-то время пыталась представить, как будет выглядеть конь. Одно дело читать об этом и рассматривать рисунки и совсем другое — увидеть своими глазами. Но, к ее удивлению, она все время возвращалась мыслями из Корнуолла в Лондон, к лорду Клитероу. Он начинал нравиться ей все больше. Возможно, не просто нравиться. Она испытывала к нему истинную привязанность. Он был нежным, благородным, внимательным и был очень деликатен с ней. Если не считать прогулки рука об руку на пикнике, он почти никогда не прикасался к ней. А почему? Сидмут пользовался любой возможностью еще до того, как потерпел фиаско на балконе, а Джеймс ничего подобного не делал, кроме того, что иногда привлекал ее поближе к себе, танцуя. А сейчас она поняла, что начинает хотеть этого. Он был по-своему очень красив. И очень силен. Она подумала, каково это: положить голову ему на плечо. И решила, что это было бы очень приятно. А что бы она почувствовала, если бы он поцеловал ее? Она стыдливо прогнала эту мысль, но она не вызвала в ней страха, как в случае с лордом Сидмутом. Что-то в ней еще страшилось этого, но преобладающим чувством стало любопытство и даже желание.