Всегда вчерашнее завтра - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 54

– Не шутите. Я думаю, ФСБ все равно найдет резидента. Но как вы там оказались?

– Пришел на встречу с Сарычевым.

Иевлев остановился. Взглянул на Дронго.

– Вам не кажется, что вы скверно шутите?

– Я не шучу. Я действительно пришел на встречу с Сарычевым. Мы с моим напарником были у Лозинского и нашли там телеграмму, определяющую место встречи Лозинского с Сарычевым.

– Значит, это все-таки вы убрали Лозинского, – выдохнул Иевлев, – а потом увезли его тело. Кто это сделал? Вы или ваш напарник «ликвидатор» Потапчук?

– Вы знаете, почему мне удаются мои расследования? – неожиданно спросил Дронго. – Только потому, что я иногда позволяю себе мыслить не шаблонами. Не будьте таким последовательным в своем упрямстве. Я же вам объяснил: мы нашли там телеграмму. Но я не сказал, что мы его убили. Мы обнаружили его уже убитым.

– И вы хотите, чтобы я вам поверил?

– Не хочу. Я надеюсь на ваш здравый смысл. И мою репутацию. Я никогда никого не убиваю. Я аналитик, эксперт по вопросам преступности, а не дешевый киллер, выполняющий грязные заказы.

– Так уж никогда? – недоверчиво хмыкнул Иевлев.

– Почти никогда. За исключением очень редких случаев, когда спасаю свою жизнь или жизнь других людей.

Иевлев окинул взглядом высокого широкоплечего Дронго. В последние годы тот сильно раздобрел и теперь весил уже за центнер.

– Не так много найдется людей, которые могут вам реально угрожать, – усмехнулся подполковник.

– И тем не менее я не убивал Лозинского. И случайно попал на встречу с Сарычевым. Но зато сюда, в Ниццу, мы приехали с вполне определенной целью. Как вы правильно догадались, я прибыл на встречу с Савельевым, который из серьезного дела почему-то решил устроить балаган, рассказывая всем, что за документами охотятся сразу трое покупателей.

– Это не балаган, – вдруг сказал Иевлев, – это хорошо рассчитанная акция. Он хочет узнать, кто убил его брата.

– Что? – теперь остановился Дронго. – Что вы сказали?

– Он хочет знать, кто убрал его брата в Германии. Это бывший летчик, служивший раньше в Западной группе войск. В последнее время он жил в Германии, где-то под Берлином. Два дня назад у него побывали наши представители, но он отрицал свою связь с Игнатом Савельевым. Вчера утром, уже готовясь вылететь во Францию, я узнал, что брат Савельева найден убитым в своем доме.

– Это меняет дело. Он действительно ничего особенно не знал, – задумчиво произнес Дронго.

– Значит, вы были и там! – закричал Иевлев. – Это опять случайность? Или вы снова начнете врать, что ни о чем не подозревали? Сколько вам заплатили за эту грязную работу?

Глава 35

Убедить разгневанного подполковника оказалось весьма сложно. Еще целых полчаса Дронго зло и настойчиво внушал Иевлеву, что его подозрения напрасны, но, поняв тщетность своих усилий, просто прекратил бесполезный разговор. Подполковник ушел, разгневанный и убежденный в виновности Дронго, работавшего на пару с бывшим «ликвидатором».

Вернувшись в отель, Дронго не нашел ни Потапчука, ни Маира. Было странно, что они оба покинули отель, не дождавшись его возвращения. Он поднялся в номер, ослабил узел галстука, снял пиджак и вышел на балкон. В номере двести одиннадцать, где жил Дронго, имелся небольшой балкончик, с которого можно было видеть не только набережную, но и стоянку такси, находившуюся рядом со входом в отель.

Дронго постоял на балконе несколько минут, пока не увидел входившего в отель Потапчука. Тот поднял голову и тоже заметил Дронго. Кивнув ему, Потапчук вошел в отель.

Дронго поспешил уйти с балкона, затянул галстук, снова надел пиджак и вышел из комнаты, чтобы встретить Потапчука.

– Где вы были? – спросил он, когда Потапчук вышел из лифта.

Тот понял, почему Дронго не стал ждать его в номере. Появление английской и российской разведок предполагало возможность установки их номеров на прослушивание. Напарники спустились на первый этаж, прошли в парадный зал большого холла.

– Мне позвонил Семенов, и я поспешил с ним на встречу, – торопливо сказал Потапчук. – У нас большие проблемы. Кто-то задушил брата Савельева. Того самого, с которым мы встречались. И самое неприятное – его задушили именно после нашего приезда.

– Игнат нас подозревает?

– Не знаю. Во всяком случае, теперь он ненавидит нас еще больше. Я не виделся с Семеновым столько лет и сейчас даже не узнал его. Этот человек совершенно изменился. Он всегда был осторожным и внимательным, хладнокровным и выдержанным, что и требовалось в нашей профессии. А теперь какой-то нервный, дергающийся, как будто подменили человека.

– Может, это игра?

– Не похоже. Зачем ему играть со мной? Мы слишком много знаем друг о друге такого, о чем известно только богу. Он рассказал мне об убийстве Олега Савельева.

– Об убийстве я уже знаю, – хмуро сказал Дронго, – и могу вас тоже обрадовать. В Москве считают, что это мы с вами проложили такую кровавую дорожку, убрав сначала вашего бывшего сотрудника группы Лозинского, потом придя на встречу с Сарычевым и уже затем выехав в Берлин для последующего убийства. В три совпадения никто не верит. Иевлев считает это просто невероятным.

– Почему три? – мрачно спросил Потапчук. – К Лозинскому мы прибыли, когда он был убит. Нашли там телеграмму и узнали о встрече. А Олега Савельева убили через два дня после нашего отъезда. При чем тут мы?

– Это вы расскажите Иевлеву. Учитывая вашу репутацию, ваши слова прозвучат особенно убедительно. Я думаю, если мы не сумеем доказать, что не виновны в обоих убийствах, у нас возникнут определенные сложности с возвращением. Я уже не говорю о том, что на Украине и в Германии мы скоро станем особо подозреваемыми лицами и въезд в эти страны нам запретят.

– Он хочет устроить аукцион. Аукцион по продаже документов, – пояснил Потапчук. – Плата будет состоять из двух частей. Первая часть – деньги. А вторая…

– Не делайте эффектных пауз. Вы не артист, – разозлился Дронго. – Он желает получить информацию?

– Да. А как вы догадались?

– Случайно. Информацию о смерти своего двоюродного брата?

– Конечно. Ему нужно знать, кто убил его. Семенов рассказывал: когда в девяносто первом они переехали в Германию, Олег Савельев встретил их очень радушно, много для них сделал. В те времена у такого должностного лица в Германии, как начальник штаба дивизии, имелись немалые возможности.

– И Савельев хочет вычислить, кто виноват в убийстве его двоюродного брата? – подвел итог Дронго.

– Да. Ему важно знать, кто дал санкцию на убийство – российская разведка, англичане, или это сделали мы.

– Неужели он подозревает и нас?

– Да. И, по-моему, в первую очередь. В нынешней Европе агенты разведслужб уже давно никого не убивают. Это раньше «ликвидаторы» месяцами пропадали в командировках. Сейчас отпала необходимость в подобного рода услугах. Мир четко разделен на две части, и каждый ищет собственную защиту в своей части мира. Сейчас в Европе царит мир. Все благоденствуют. И разведчики похожи на обожравшихся котов, которые добывают информацию, не выходя из своих офисов. Это раньше, чтобы попасть из Восточного Берлина в Западный, требовалось разрешение начальника управления КГБ СССР. А сейчас можно переезжать из одной части в другую на такси, даже не замечая саму эту границу.

– Кажется, вы сожалеете о вчерашнем дне, – заметил Дронго.

– Можно подумать, вы не сожалеете, – желчно парировал Потапчук. – Раньше вы были уважаемым человеком, профессионалом, требующимся для разрешения особо сложных задач по всему миру. Сейчас вы просто подозрительный тип с неопределенным паспортом исчезнувшей страны. Чтобы получить разрешение на убийство, разведчик вынужден теперь выполнить целый ряд бюрократических процедур. Запрос, обоснование, разбор ситуации, анализ, выводы, новый запрос, снова изучение обстановки на месте, еще раз анализ и новые выводы. И только потом и то лишь в исключительных случаях – строго согласованное разрешение на ликвидацию.