Бешеная скачка на бледном коне, или по эту сторону магии (СИ) - Моносов Борис Моисеевич. Страница 14

5

Бросив в пустыне свой летательный аппарат на попечение Хранителей, мы на лошадях устремились к тому месту, куда падал эгрегор, протянувшийся к Земле с орбиты корабля. Появление на свет необычного ребенка должно было быть отмечено определенными знамениями. включая характерное поведение животных и сопутствующие метеорологические факторы. Ветер и молнии привели нас к жалкой крестьянской лачуге. Поведение птиц и домашних животных подтвердило наши догадки. Вышедший нам навстречу из дома перепуганный хозяин сообщил, что только два часа назад стал отцом. Нас проводили к роженице, надеясь на возможность получения подаяния от странных чужеземцев. Едва мы увидели младенца, как все стало окончательно ясно. Пророки не соврали. Это был Инспектор. Он смотрел на нас совершенно не младенческим взором и, казалось, метал вокруг молнии. Ослабевшая при родах мать смотрела на нас измученными, но счастливыми глазами. Представившись чужеземными знахарями, мы оказали ей первую помощь и заодно убедились, что ни мать ни младенец при родах не пострадали. Посулив сыну хозяйки великую будущность, мы оставили ей некоторую сумму денег, способную поддержать семью первое время, не вызывая зависть соседей. С тем мы удалились. С большим удовольствием мы забрали бы этого младенца с собой, но было очевидно, что вмешиваться в действия Галактики мы не имеем права. Простодушная мать спрашивала у нас о грядущей судьбе своего новорожденного сына. Будучи не в состоянии объяснить ей, что такое Галактика, мы смогли только дать понять, что любой земной владыка в сравнении с этим младенцем — плесень.

Шли годы, ребенок рос, приспосабливая свое сознание к земным условиям. Наши лазутчики незаметно опекали его. готовые прийти на помощь в любой сложной ситуации. Повзрослев, он захотел посетить Центр. Без труда вычислив приставленных к нему Хранителей, он потребовал у них сопроводить его к нам. Отказавшись от летательного аппарата, он пустился в путь караванными путями, доставив нам массу хлопот. Не однажды мне и Хранителям пришлось вступать в схватки с разбойниками, отводя их удары от этого каравана. Купцы, бывшие его спутниками, решили, что юношу хранят демоны, и задумали пытками узнать у него о методах управления нечистой силой. Нас поразило, что сам инспектор пальцем не пошевелил, чтобы освободиться от купцов. Вытирая о плащ мокрую саблю, я спросил его о причине такого странного поведения. Ответа его я не понял. Он говорил о своем мире. откуда он пришел. Убийство и насилие у них являются чем-то таким…ну неприличным что ли. Я понял, что это далекий от землян народ, потребности и проблемы которого отличаются от всего нам известного. Оставшуюся часть пути я мучился вопросом, почему послали именно его?

Добравшись в Центр, мы ввели его в курс нашей работы. Осмотрев лаборатории и проверив работу Чинтомани. он собрал нас на совещание. Его миссия была нам непонятна. Возможности неизвестны. Зато мы представляли себе его полномочия. Их как раз хватило бы для организации того самого конца света, о котором с пеной у рта возвещали разнообразные пророки. Он не стал делать тайны из своей миссии. Она показалась нам в его интерпретации простой и понятной. Целью его деятельности было включение Земли в Эгрегор Галактического Гения. Они там обнаружили в менталитете Гения Земли некое родственное качество. позволяющее непосредственно подключить его к сознанию Гения Галактики, что позволило бы создать на Земле естественный Галактический Центр. Ситуация на Земле оказалась завязанной на слишком многие процессы в Галактике, чтобы пускать ее на самотек. Он называл это родственное качество Вселенской любовью, или любовью Космической.

Вобщем-то, если считать любовь методом установления связей, то есть создания системы, то пожалуй…

Мы молчали. Цели Галактики обсуждать нам было бессмысленно. Один из нас довольно вяло предложил избрать его Повелителем Земли. Так и было сказано «избрать». Этот энтузиаст был руководителем наших славных теоретиков. Практики загоготали, ибо издаваемые нами звуки нельзя было даже назвать смехом. "Пусть они там. в Галактике, пришлют нам мощные боевые излучатели, — сказал я, — иначе нам с такими «выборами» за сто лет не управиться". "Нет. — возразил Инспектор. — Это качество необходимо вырастить." Он сказал, что пойдет в мир и будет сеять семена. Мы не поняли суть такого садоводства, так как до сих пор знали и использовали только путь эволюции, при котором отбирается лидирующая по признакам группа и всячески культивируется в ущерб остальным менее перспективным. Он же собирался взращивать в душах нечто и нечто. Качества этого мы не могли понять, как и измерить. Он же не мог нам объяснить это более доходчиво, так как понятие такое у нас отсутствовало в принципе. Тогда он удалился от нас и провел в уединенном размышлении месяц. По истечении этого срока он объявил, что добился искомого качества от своего нового тела и теперь нам его продемонстрирует. Мы собрались. Это было как-то странно. Впервые после плаванья в лаве вулкана меня била крупная дрожь. Эту бы Космическую любовь мне во время какой-нибудь битвы, близко никто не подйдет, а дальние сразу убегут. Если вам в момент резкого объяснения с недругом на лицо положили бы сильно кремовый торт, за шиворот одновременно влив горячего и жирного бульона, ну вот примерно это. Он огорчился, сказал, что мы не готовы. Главный наш теоретик, придя в себя, по размышлении пообещал, что мы попробуем подготовиться к следующему разу. Я, однако, твердо решил, что в этот следующий раз ноги моей в Центре не будет. Но инспектор, видимо, и сам что-то понял. Сказал, что с нами трудно. Мы все-таки являемся пережитком предыдущих эпох и сильно отягощены атавизмами сознания, а качество это новое, и проращивать он будет его среди нового поколения людей. Словом — каждому свое. Мы не обиделись. Им там из Галактики виднее. И он ушел.

На этот раз мы его все-таки отвезли. Его сперва сопровождали Хранители, но он их выгнал. Сказал, что они портят ему чистоту эксперимента. Оставшись один, он стал вербовать учеников среди людей и из них пытался прорастить это свое нечто. Мы все не сговариваясь начали проводить в Центре тренировки. Никто из нас не хотел быть реликтом. Я и раньше иногда включался в цепи Галактики. Год тренировок позволил мне полностью растворяться в сознании Галактического Гения.

Между тем, инспектор шел к своему скорому и неизбежному концу. Его проповеди вызвали брожение в народе и открытую злобу духовенства. Ученики же его… они были лишь учениками. Он запретил нам за собой следить, и лишь на четвертый день его ареста мы получили известие от Хранителей, оказавшихся в городе. Наш летательный аппарат смог прибыть только к концу драмы. Инспектор был еще жив. вернее притаился в погибающем теле. Мы забрали его, вызвав переполох среди собравшихся для похоронного обряда людей. Освободив тонкое тело от трупа, мы вернули его на корабль, все это время дожидавшийся на орбите. Я хотел взглянуть на инспектора в естественном виде. но не решился. Эти инопланетяне из отдаленных мест Галлактики бывают иногда странноваты для нашего восприятия. Он же был мне симпатичен, и я как-то привык к его земному облику.

6

Прошло много времени и различных воплощений. Ростки, посеянные Инспектором, проросли и дали жизнь мощному дереву Новой религии. Оно распространялось в мире, покоряя новые страны. Гений Земли менялся. Настал очередной момент моего внедрения в человеческий мир. На этот раз я родился в Испании. Эти земли, находившиеся тогда под властью мавров, поклонников пророка Мухамеда, были в то суровое время оазисом культуры. Мусульманство, или Магометанство, нравилось мне своей очевидностью. Хорошее — хорошо, плохое — плохо. Легко соблюдать законы, обязывающие ходить вверх головой и вниз ногами, в отличии от законов, велящих делать наоборот. Нормальному человеку и даже Магу очень просто не есть людей и не пить настойку из мухоморов. К тому же, их правители были тонкими ценителями искусства как художественного, так и воинского. Вера, не противореча Христианству или Иудаизму, вносила в понимание бога нечто своеобразное.