Медитация — состояние пробужденности. Экспериментальные духовные практики - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо". Страница 44

Человек умирает и оставляет свое имя, написанное на камне, в надежде, что, может быть, этот камень будет существовать всегда. Мы не знаем, будет ли это так. Весь песок на морских побережьях когда-то был камнями. Все камни рано или поздно становятся песком. Пишете вы свое имя на песке или вы пишете его на камне, не имеет значения. В этой долгой истории мира нет различия между песком и камнем. Дети пишут свои имена на прибрежном песке — может быть, они думают, что завтра мимо пройдут люди и увидят их. Но приходят волны и начисто стирают все с песка. Взрослые смеются и говорят: «Вы с ума сошли! Писать имена на песке нет смысла».

Но взрослые пишут на камнях и не осознают, что песок создан из камней. Между взрослыми и детьми нет разницы. В глупости они все одного возраста.

Некий император стал чакравартином. Такое редко случается. Чакравартин означает «господин всей земли». В старой истории говорится, что у чакравартинов есть особая привилегия, которая недоступна больше никому и которой не может быть у других, — у них есть возможность написать свое имя на небесной горе Сумеру.

Даже если говорить о вечности, то очень редко кто становится чакравартином. Поэтому автографы на горе Сумеру, вечной горе, — это редкое явление.

Когда император стал чакравартином, он очень обрадовался: теперь он обладал привилегией написать свое имя на горе Сумеру. Он прибыл к входу на небеса с большой помпезностью и великолепием, сопровождаемый огромной армией. Привратник сказал:

— Вы прибыли? Можете войти. Но эта толпа не может идти с вами, им всем придется вернуться домой. Вы принесли какие-нибудь инструменты, чтобы высечь свое имя?

Император ответил:

— Да, я принес инструменты.

Привратник сказал ему:

— Гора Сумеру бесконечна, но чакравартинов было так много, что сейчас на ней не осталось места для подписи. Поэтому, прежде всего, вам придется стереть чье-нибудь имя, а затем вы сможете написать на этом месте свое — потому что места не осталось, вся гора покрыта надписями.

Император прошел через ворота. Гора была безграничной. Много Гималаев могли бы поместиться в ее меньших отрогах, и тем не менее на ее поверхности не осталось ни дюйма свободного места. Он думал, что кто-то становится чакравартином только через большие промежутки времени. Но он понятия не имел о том, что времени прошло так много, что даже если новый чакравартин появляется через много-много лет после предыдущего, то все равно вся гора оказывается покрыта надписями, не остается ни одного свободного места.

Император очень огорчился и почувствовал отчаяние. Привратник сказал ему:

— Не грустите. Мой отец и его отец, мой дед, занимались тем же, что и я. Опыт нескольких поколений подсказывает, что единственный способ поставить свою подпись — сначала очистить поверхность; иначе найти свободное место невозможно.

Тогда император сказал:

— Если поставить подпись можно, лишь стерев чье-нибудь имя, то тогда это безумие — потому что я поставлю подпись и уйду, а завтра придет кто-нибудь другой, сотрет мою подпись и поставит свою. Если эта гора такая большая и на ней так много имен, то кто их читает? И какой в этом смысл? Простите меня, я совершаю ошибку. Это бессмысленно, — и он направился к выходу.

Таких разумных людей очень немного: другие пишут свои имена на камнях, на храмах. Они строят памятники, пишут на них свои имена и забывают, что родились без имен, что у них нет своих собственных имен. Поэтому, с одной стороны, впустую расходуется камень, а с другой стороны, впустую тратится труд. И когда они умирают и прощаются, то уходят безымянными.

У вас нет своего собственного имени. Имя — это иллюзия, видимая для окружающего мира, а «я» — это иллюзия, видимая изнутри. «Я» и имя — это две стороны одной монеты. Имя видно снаружи, а «я» видно изнутри. И пока эта иллюзия имени и «я» сохраняется, пространство, из которого возникает любовь, не может открыться.

Поэтому последнее, что я хочу сказать, — поищите немного. Пойдите к горе Сумеру и посмотрите, сколько подписей было на ней поставлено. Вы тоже хотите добавить свое имя, очистив поверхность? Подойдите немного ближе к горам и понаблюдайте, как они превращаются в песок. Понаблюдайте за детьми, пишущими свои имена на морском берегу. Обернитесь вокруг и посмотрите, что вы делаете. Тратите ли вы свою жизнь на то, чтобы писать свои имена на песке? И если вы чувствуете, что это так, то поищите немного глубже — войдите в это «я» и исследуйте его. Однажды вы обнаружите, что «я» — это никто, что там никого нет. Там есть глубокое безмолвие и покой, но там нет «я». И как только вы узнаете, что внутри вас нет «я», вы узнаете целое, то, что действительно есть: суть, существование, божественное.

Вот почему я говорю, что любовь — это дверь к божественному, а эго — дверь к невежеству. Любовь — это дверь к свету, а эго — дверь в темноту.

Мне нужно было сказать эту последнюю вещь прежде, чем мы разъедемся. Исследуйте любовь из этого измерения. Такое исследование начнется с эго и закончится достижением любви. И проведите исследование в следующем направлении: действительно ли существует эта тень эго, действительно ли существует это «я»? Человек, который отправится в этот поиск, не только не обнаружит «я», но еще и достигнет божественного. Тот, кто привязан к столбу «я», не способен предпринять путешествие в океан божественного. Это было последнее, что я хотел вам сказать. На самом деле это первое и последнее, что может быть сказано.

«Я» — это первое, что есть в жизни человека, — и оно же последнее. Человек, ограниченный своим «я», испытывает боль, а освободившись от «я», достигает блаженства. Единственная выдумка, единственная сказка — это «я». Единственная греза — это «я». Единственная ложь — это «я».

Найдите это «я», и двери к блаженству смогут открыться. Если скала «я» разобьется вдребезги, то начнут струиться родники любви. Тогда сердце наполнится музыкой любви. Когда сердце наполнено любовью, начинается новое путешествие, которое трудно описать словами. Это путешествие приведет вас к самому центру жизни.

Я хотел сказать это прежде, чем мы расстанемся.

Сейчас мы расположимся для вечерней медитации. Десять минут мы посвятим вечерней медитации, а затем попрощаемся. И я попрощаюсь с вами с надеждой и с молитвой к Богу, что каждый из вас будет удачлив настолько, чтобы достичь любви, что каждый будет удачлив настолько, чтобы избавиться от болезни «я», что каждый будет удачлив настолько, чтобы найти то, что уже внутри него.

В одном очень большом городе умер нищий… Молитесь, чтобы вы не умерли, как этот нищий. Этот нищий умер после того, как сорок лет просил подаяние на одном и том же месте. Он думал, что это сделает его императором, — но может ли кто-нибудь стать императором, занимаясь попрошайничеством? Чем больше человек просит, тем более нищим он становится.

В тот день, когда он начал просить милостыню, он был маленьким нищим — в тот день, когда умер, он был великим нищим, но он не стал императором. Он умер. И люди, жившие по соседству, поступили с ним точно так же, как поступали с другими покойниками: они забрали его тело и сожгли вместе с тряпьем, на котором он лежал. Затем соседи подумали, что за сорок лет нищий сделал грязной саму эту землю, и было бы неплохо снять некоторый слой земли и выбросить его. И они начали копать.

И их ждал большой сюрприз! Если бы этот нищий был жив, он бы сошел с ума. Начав копать землю, они нашли огромный клад, зарытый прямо под тем местом, где нищий сидел и просил милостыню.

Он не знал, что если бы начал копать прямо под собой, то стал бы императором, и ему не было бы нужды попрошайничать. Но что знал этот бедняга? Его глаза смотрели наружу, его руки тянулись за подаянием, и он умер, прося милостыню. Люди, раскопавшие клад, стояли там совершенно потрясенные: «Что же это был за нищий! Этот простофиля даже не представлял себе, что точно на том месте, где он сидел, было зарыто сокровище».

Я был в тех местах и, встретив этих людей, его соседей, сказал им: «Глупцы, не беспокойтесь об этом нищем. Отбросьте свои суждения о нем. Когда-нибудь вам тоже придется начать копать землю прямо под собой — а может случиться так, что, когда вы умрете, другие люди будут смеяться над вами».