Крыши - Фаулер Кристофер. Страница 34

Ник любил деньги. Это было видно по его глазам. У него их было достаточно с тех пор, как он стал снабжать Стэна информацией. Это от него он узнавал об убийствах, хотя Ник ни словом не обмолвился о тех, кто их совершал. В последнюю их встречу Стэн заметил в глазах Ника страх, который заслонил прежнюю его страсть к деньгам. И вот Ник исчез, скорее всего, пополнив собой список упавших в последнее время с ночного неба.

Шагая домой по пустынной Флит-стрит, Стэн размышлял о том, не грозит ли опасность ему самому. Как бы то ни было, он стал слишком хорошо известен в соответствующих, так сказать, кругах. Надо перестать ходить в салон, хотя бы на какое-то время, и попробовать переменить тактику. Может быть, ему еще раз пройтись по некомпетентности Харгрива или, наоборот, рассказать, что его загадочному информатору угрожает смертельная опасность?

Стэн оглянулся на оставшееся позади здание газеты. Пожалуй, она единственная теперь тут, все остальные издания перебрались в другие дома, более современные и удобные для новых технологий. Вздохнув, он натянул шарф на горло. Скоро Рождество, а одна из центральных улиц совсем безлюдна. Хотелось бы ему посмотреть на нее во времена королевы Анны, когда здесь было полно фокусников и глотателей огня, слонов и пляшущих карликов. Он не сомневался, что улица еще возродится в новом качестве, но без газет это будет совсем не то...

Тяжело переставляя ноги, Стэн не заметил, как с крыши “Дейли экспресс” сбросили вниз нейлоновую веревку, которая тотчас поползла наверх, подхватив репортера под мышки, и он оказался на крыше, не успев прийти в себя и оказать хоть какое-то сопротивление. Отряхивая руки и снимая с себя веревку, успевшую натереть ему подмышки так, что они горели огнем, репортер огляделся. Он увидел странную картину, но, прежде чем понял ее смысл, ему заткнули рот и связали сзади руки. Беспомощно смотрел он на людей, столь безжалостно выдернувших его из родного и безопасного мира.

Бритоголового звали Риз. Это имя было вытатуировано у него на шее, и он читал по библиотечной книге тонким срывающимся голосом:

“Quod est inferius, est sicut id quod est superius, et quod est superius, est sicut id quod est inferius, ad perpetranda miracula rei unius”.

Кончив читать, он отступил в сторону, и стала лучше видна узкая и старая крыша. На другом ее конце в черном плаще с капюшоном сидел человек, которого все называли Чаймзом. Он внимательно слушал Риза, положив на колено железную руку. Кроме него, двух бритоголовых помощников и задыхающегося репортера на крыше была еще юная и испуганная девушка.

— Давай ее сюда, Дэг.

Бритоголовый Дэг потянул за веревку, которой была связана девушка, принуждая ее сделать несколько шагов. Стэн был не в состоянии уразуметь происходящее.

Из-под капюшона сверкнули холодные глаза. Чаймз протянул железную руку и схватил упиравшуюся девушку. Дэг тоже не выпускал ее, а Риз продолжил чтение на радость своему хозяину:

“Pater ejus est Sol, mater ejus Luna:

portavit illud ventus in ventre suo:

nutrix ejus terra est”.

Девушка билась у них в руках, но все равно с нее сорвали одежду, и через пару минут она осталась совсем голой. Косметика размазалась по ее испуганному лицу, и оно напомнило Стэну древнюю маску. Только час назад она шла домой по темной улочке Уэст-Энда, когда на нее, словно с неба, упали две тени. Чаймз вздохнул и встал. Его руки скользнули по ее груди.

— Свяжите ее и уходите.

Бритоголовые мгновенно исполнили приказ, не обращая внимания на репортера, который поднялся на подгибающихся ногах и встал в выжидательной позе, словно хозяин мешкал с чаевыми. Дэг локтем подтолкнул девушку. Она споткнулась и упала.

— Эй, вы хорошо поработали. — Чаймз бросил своим прислужникам пакетик из фольги. — Смотрите не переберите. Вы должны быть наготове сегодня ночью.

Они не стали мешкать и зашагали прочь, чтобы через пару секунд скрыться среди труб, которые все еще возвышались над старинными домами.

Стэн с ужасом смотрел, как девушка в отчаянии перевернулась на живот, чтобы хоть как-то спрятать свое обнаженное тело от устремленных на нее из-под капюшона глаз.

— Ну-ну, любовь моя, пожалуй, поздновато для такой стыдливости, — сказал Чаймз и, как показалось репортеру, в первый раз обратил внимание на него. — Мистер Каттс, вы должны чувствовать себя польщенным. Сегодня нам предстоит величайшая битва, и для нее я возьму силы у этой юной дамы. Я собираюсь крестить ее именем Тьмы.

Он протянул обе руки, схватил девушку за плечи, перевернул ее на спину и прижал к крыше, чтобы еще раз увидеть ее всю. Помимо своей воли девушка вглядывалась в склонившегося над ней мужчину, но его лицо оставалось скрытым от нее.

— Наступил час четвертой ступени, Соединения, — пробормотал Чаймз, внезапно охрипнув от охватившего его желания. — Сера и ртуть должны соединиться, ибо то, что было разъединено, соединится навеки.

Когда Чаймз сунул руку под балахон, чтобы довести задуманное до конца, девушке чудом удалось согнуть колено и ударить его между ног, так что он с криком покатился по крыше. Она же вскочила и со связанными за спиной руками побежала что было сил по узкой тропинке, образованной выступами двух соединявшихся наверху крыш.

Впереди она видела несколько ступенек, уходивших во тьму. Забравшись в самый темный угол среди нагромождения труб и железа, она слушала свое рвущееся из груди сердце.

Стэн как завороженный смотрел на разворачивавшееся перед ним чудовищное действо, забытый и Чаймзом и его жертвой, которую он потерял из виду.

Девушка подождала минуту, другую, пока ее глаза привыкли к темноте, но она все равно ничего не увидела, кроме черных теней на темном фоне зимнего неба. Далеко внизу прогудел автомобиль, напомнив о существовании другого мира. Наверху же было тихо, лишь ветер слегка ворчал, натыкаясь на провода и тросы и поднимая в воздух тучи черной пыли.

Ее чувства были обострены до предела, но она все равно оставалась глухой и слепой в непроницаемой мгле. Замерзая, девушка мечтала только об одном — чтобы сумасшедший насильник не нашел ее. Она лишь осмелилась вздохнуть и привалиться спиной к стене. Может быть, он ушел? Она ничего не слышала, кроме ночного ветра, который более привычен на побережье, чем в большом городе.

С гортанным криком он выдернул ее из укрытия, ухватив ледяными руками за подмышки. Кляп выпал у нее изо рта, и она, зная свою участь, не смогла сдержать страшного вопля. Он ждал. Ждал до тех пор, пока она не сорвала голос, и только потом заговорил с ней.

— Тебе не удастся скрыться от меня, — сказал он с легким присвистом, покачивая ее, как куклу, перед собой. — Разве тебе не сказали? А как иначе я узнал бы, что избран стать вождем? Я вижу в темноте. Сатана одарил меня ночным зрением.

Он с любопытством смотрел на девушку, все еще держа ее на весу и не позволяя ей коснуться ногами крыши.

— Нам пора, — проговорил он через некоторое время, не выпуская ее из крепких рук. — Нам пора соединиться. Тебе и мне. Тогда я получу силу для полной победы.

Он наклонился над кричавшей девушкой, покрыв ее своим балахоном и став невидимым среди кирпичных теней. Потом вытащил острый кинжал с перламутровой ручкой и аккуратно воткнул его в нежную плоть, разрезав ее от горла до лобка. Когда же он соединился с ней, прижав девушку к себе, горячая кровь брызнула фонтаном, заливая его волна за волной, пока он познавал радость последних содроганий.

Стэн кричал завязанным ртом, пока у него были силы кричать, а когда он вновь осмелился поднять глаза, то увидел Чаймза все еще простертым на исходящем паром теле, с поднятой и не покрытой капюшоном головой. Он широко раскинул руки, красные от крови. Много времени прошло, прежде чем он вспомнил о репортере. Но в конце концов все же подошел к нему.

— Полагаю, я должен поблагодарить тебя за то, что ты первый позволил нам узнать вкус славы, — сказал он спокойно. — К сожалению, ты немножко опередил время. Мы пока не готовы показать себя нижнему миру.