В поисках чудесного. Динамическая медитация. Шактипат - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо". Страница 52

Удивительно, что об Иисусе ничего не известно после распятия. Для христиан это осталось тайной. А причина в том, что мертвое тело Иисуса было настолько ценным, что его следовало поместить в место, где оно могло бы храниться долгое время. И эту информацию следовало сохранять в тайне в целях безопасности тела. Человек, подобный Иисусу, очень редок в истории человечества.

(Здесь Бхагаван замечает, что это уже другой вопрос, требующий отдельного обсуждения.)

?

Когда мы входим в глубокую медитацию, тело становится инертным, а дыхание — поверхностным, как бывает при недостатке кислорода в организме. Объясни этот феномен в контексте медитации и самадхи, то есть экстаза.

Когда дыхание достигает полной интенсивности и между тобой и телом создается дистанция, когда твоя спящая и пробудившаяся половины кажутся отдельными одна от другой, тогда ты начнешь двигаться в сторону пробудившейся части. На этой стадии тело перестает нуждаться в кислороде. Теперь даже хорошо, если тело заснет, станет инертным, почти мертвым. Отныне твоя жизненная энергия больше не движется в сторону тела, наоборот, она начинает двигаться к душе.

Именно тело нуждается в кислороде, душа в нем не нуждается. Вы следите за моей мыслью? Тело требует кислорода; а когда жизненная сила движется к душе, телу достаточно минимума — только для того, чтобы поддержать в нем жизнь. Минимума достаточно, потому что излишек кислорода на этой стадии только замедлит ваш прогресс.

Следовательно, дыхание должно замедлиться и стать едва уловимым. Дыхание было эффективным для пробуждения энергии, но, как только энергия пробудилась, дыхание перестает быть полезным. Теперь тело обойдется минимумом дыхания. Будут моменты, когда дыхание вообще остановится. Должно остановиться.

Дело в том, что, когда вы найдете точку правильного баланса, которую мы называем самадхи, дыхание прекратится. Но мы не имеем ни малейшего представления, что означает это прекращение дыхания. Если вы захотите узнать об этом прямо сейчас, прекратите дышать, но это ни к чему не приведет. Вы не сможете ничего узнать, искусственно перестав дышать. Это совсем не то переживание, которое приходит в глубокой медитации.

Нам знакомы только два вида дыхания; вдох и выдох. Но наступает момент, — а он приходит только на высотах медитации, — когда дыхание останавливается на полпути между вдохом и выдохом. Именно в этот момент вы ощущаете, что ваше дыхание прекратилось и вы умираете. Такой момент определенно наступит.

По мере погружения в медитацию ваше дыхание становится все медленнее и медленнее. Так происходит вследствие того, что на данной стадии медитации вам не нужен кислород, он был необходим лишь вначале. Это подобно поворачиванию ключа в замке. Стоит ли поворачивать его после того, как он выполнил свою работу? Теперь ключ бесполезен. Вы можете спросить, почему я не пользуюсь ключом, войдя в комнату? Ключ уже сослужил свою службу, он нужен лишь для того, чтобы открыть дверь.

До тех пор, пока Кундалини не проснулась, вам следует использовать ключ дыхания со всем усердием. Но, как только она проснется, дыхание станет бесполезным. Теперь, когда вы во внутреннем путешествии, вашему телу требуется очень мало кислорода. Вам уже не придется прилагать усилия для остановки дыхания; оно замедлится само. Постепенно оно остановится, и наступит момент, когда все замрет. Именно в этот момент — когда дыхание останавливается на полпути между вдохом и выдохом, — вы находитесь в состоянии абсолютного баланса, вы в экстазе, в самадхи. Именно в этот момент вы познаете, что существование — это не жизнь.

Поймите разницу между познанием жизни и познанием существования. В самадхи вы познаете существование — не жизнь. Ваше познание жизни связано с дыханием, потому что жизнь — это кислород часть дыхания. В самадхи вы познаете существование, где дыхание абсолютно бессмысленно. Существование огромно. Оно включает в себя все — ваше существо, горы, звезды, Космос. В нем нет движения, в существовании все неподвижно, все отдыхает. Ни единой волны не вздымается на поверхности этого спокойного океана. В один момент все вибрации вашего дыхания остановятся; остановится и само дыхание, ибо оно не может проникнуть в этот покой — в пустоту. Не только дыхание, даже жизнь не может проникнуть в это пространство. Никогда.

Запредельное находится и за пределами жизни тоже.

Помните — то, что за пределами смерти, в той же мере находится и за пределами жизни. Поэтому мы не можем сказать, что Бог — живой; подобное утверждение абсурдно. Бессмысленно называть Его живым только на том основании, что Он не подвержен смерти. Жизнь сродни смерти; одно не может существовать без другого. Бог не имеет жизни, Он имеет существование — скорее, Он сам существование. Но мы, живые существа, живы, мы имеем жизнь. Когда же мы вновь возвращаемся в существование, для нас наступает то, что люди называют смертью.

Например, когда на поверхности океана поднимается волна, — это жизнь. До поднятия волны был только океан, никакой волны не было. Жизнь начинается с поднятием волны; именно волна приходит в жизнь, бытие. И, когда волна исчезает, это смерть волны. Ее подъем является жизнью, падение — смертью. Но существование океана — оно без волн. Океан был и тогда, когда волны не поднимались, он будет и тогда, когда волны умрут. И переживание этого существования, этого спокойствия, называется самадхи, экстазом.

Итак, самадхи — это не переживание жизни; самадхи — это переживание существования. Самадхи — экзистенциально; для него дыхание не нужно. Для самадхи дыхание бессмысленно. Для самадхи бессмысленно как дыхание, так и не-дыхание. Самадхи возможно лишь там, где все приходит к остановке.

Поэтому очень важно предпринять все меры для поддержания ищущего в живых, когда он входит в состояние глубокой медитации. В этот критический момент необходима помощь многих, ведь он может потеряться в этой необъятности. Если не принять мер предосторожности, он может просто не вернуться из своего пребывания в существовании. Рамакришна часто достигал такого состояния. Он мог несколько дней пребывать в самадхи, поглощенный существованием, и ему было очень трудно вернуться к жизни.

Рамакришна — всеми почитаемый святой, он повсеместно известен. Но мы ничего не знаем о человеке, спасшем Рамакришну для мира. Рядом с ним всегда был один из его племянников; именно он спасал Рамакришну, когда тот впадал в подобное состояние. Молодой человек проводил рядом бессонные ночи. Когда Рамакришна входил в самадхи, племянник делал все, чтобы поддержать в нем жизнь, поил молоком, делал массаж грудной клетки, когда прекращалось дыхание. Именно он приложил все силы, чтобы сохранить Рамакришну для мира.

О Рамакришне узнали со слов Вивекананды, но никто не знает о человеке, спасшем святому жизнь. Его племянник трудился усердно, отдал всего себя спасению Рамакришны, который мог умереть в любой момент. Переживание самадхи столь благословенно, что вернуться из него почти невозможно. Здесь всегда существует возможность потерять себя навсегда.

Есть точка, из которой возвращение невозможно, и она совсем рядом с самадхи. Появление школ, монастырей и ашрамов обусловлено именно этой целью: защитить ищущего от соскальзывания к точке, из которой возврат невозможен. Монахам, не создавшим своих школ и ашрамов, испытать состояние глубокого самадхи не удалось. Странствующие саньясины тоже лишены этого величайшего духовного переживания. Следовательно, образование группы, школы — необходимое условие.

Для того чтобы войти в глубокое самадхи, продвинуться еще дальше и остаться в живых, необходимы люди знающие. Странствующие монахи, дабы избежать привязанности, не должны долго оставаться на одном месте. Но тот, кто долгое время был жертвой привязанности, может стать таковой вновь в мгновение ока. Разница лишь в степени — привязанность не будет столь глубокой. Разница лишь в степени. Со временем институт странствующих монахов утратит йогу и самадхи, потому что для этого необходимы группы и общины.