Молитва господня - Митрополит (Федченков) Вениамин. Страница 8

Теперь обращусь к собственным переживаниям от этого имени – ведь молитва дана всем нам и на все времена. Какие чувства вызываются им?

Для меня и это имя прежде было весьма бледным, не затрагивало сердечных моих чувств и не возбуждало особых мыслей. Первое, что приходило в душу от этого слова, было как бы пространственное восприятие Бога мною: произнося его, я точно отрывался умственно от земли и… уносился далеко-далеко в "небеса", "куда-то". Так было с детства; но это истинно детское понятие долго-долго оставалось и жило в моей душе, когда я хотел «вникнуть» в слово "небесный". Но не думаю, чтобы это было правильно; "небесный", конечно, не означает "места": для Бога нет места в нашем смысле слова. Бог вездесущ и всесовершенно духовен, не подчинен понятиям пространства и времени. И потому относить Его в моём уме «куда-то» далеко было действительно детским делом, хотя по возрасту я уже был очень далёк от детского состояния. Разве одна была польза и от этого детского "понимания": «Небесный» Бог «где-то» все же действительно есть, хотя я Его и не видел, не осязал кругом себя на этой земле! И, с другой стороны, эта самая «отдалённость» Его смиряла меня, как недостойного зреть Его вот здесь, близко, "около": Бог должен был казаться мне недосягаемым, несоизмеримым, непостижимым. Для начального состояния это воззрение на Бога, как "далёкого", было и приемлемее, и полезнее даже: Он представлялся Всевысочайшим, Безграничным, столь неподобным нашей грешной земной жизни.

Но после мне вскрылось, что такое понятие таило в себе не только неверность представления о Боге, но было неправильно и в смысле моего отношения к Нему. А именно: Бог, как вездесущий, никоим образом не должен быть представляем где бы то ни было пространственно, "далеко": Бог везде. Он и тут…

Вот я написал это слово "и тут", – и мне показалось оно опять "новым", как и многое иное в Молитве Господней…

Читатель! а как вы привыкли представлять Его прежде? Понимали ли и переживали ли вы Его так? Вот "тут", близ? Или и вами Он мыслился тоже "где-то далеко-далеко"? Если да, то мы с вами очень неверно позволяли себе мыслить о Нём. И это было нам духовно неполезно. "Он недалеко от каждого из нас!" – говорил апостол Павел философам в ареопаге афинском (Деян. 17, 27). А филиппийцам прямо сказал: "Господь близко" (Флп. 4, 5). Да и простое понятие вездесущия требует, чтобы Господь был именно близ, везде "и тут": вот возле меня…

Такое восприятие Бога "близ", и в мысли и в сердце, ощущали все святые. А из современных нам особенно ярко мы видим это в о. Иоанне Кронштадтском. В своём дневнике, а следовательно, и в душе, он постоянно настаивает, чтобы мы мыслили Бога, Богородицу, святых не "где-то далеко", а вот именно близко… Бог ближе, чем душа к телу… И такое представление – а оно истинное – придавало бы нашей вере, а потом и молитве, необыкновенную живость… Бог «тут» – через это делался как бы более «живым» для меня, более реальным… А это, в свою очередь, тотчас отражается и на всех переживаниях души: молитва становится живее как бы говориться "во уши" Господу, превращается в «беседу» с Ним или в горячую неотступную мольбу… Человек как бы хватается за «руку» Божию или, как евангельская кровоточивая, – за ризу Господню… В этом смысле мне представляется весьма образным и сильным жизненным фактом тот сон-действительность, который видел праотец Иаков около потока Иавок. Выпишу.

"И остался Иаков один. И боролся Некто с ним до появления зари; и, увидев (Сей Некто, т. е. Бог), что не одолевает его (не может оторваться от Иакова), коснулся состава бедра его… И сказал ему: отпусти Меня, ибо взошла заря, Иаков сказал: не отпущу Тебя, пока не благословишь меня… И благословил его там. И нарек Иаков имя месту тому: Пенуэл (Вид Божий.); ибо, говорил он, я видел Бога лицем к лицу, и сохранилась душа моя. И взошло солнце, когда он проходил Пенуэл; и хромал на бедро свое. Поэтому и доныне сыны Израилевы (потомки Иакова-Израиля) не едят жилы, которые на составе бедра" (Быт. 32, 24-32).

Много смыслов в этом видении. А один из них позволительно усмотреть в необыкновенной неотступности и действительности молитвы Иакова: "не отпускают" Бога от себя. В Новом Завете Сам Спаситель высказал ту же мысль в притче о неотступной вдовице, которая "не давала покоя" судье, прося его защитить её от соперника. Сказал эту притчу Господь потому, "что должно всегда молиться и не унывать". И "Бог ли не защитит избранных Своих, вопиющих к Нему день и ночь, хотя и медлит (по Своим премудрым и полезным нам планам) защищать их?" (Лк. 18, 1-7).

И другая польза есть от такого "зрения Бога одесную себя", как говорит псалмопевец Давид: "Твердость в надежде на Бога, а отсюда веселие души". "Благословлю Господа, вразумившего меня… Всегда вижу пред собою Господа: Он одесную меня; не поколеблюсь. Поэтому радуется сердце мое, веселится дух мой; даже плоть моя спокойно отдыхает… Ты покажешь мне путь жизни: обилие радостей пред лицем Творим, утехи в деснице Твоей навеки" (Пс. 15, 7-II).

И про другого праотца, Еноха, тоже сказано в слове Божием: "И ходил Енох пред Богом", и за это "Бог взял его" на небо живым (Быт. 5, 24). Здесь оттеняется новая мысль: святость жизни. "Ходить пред Богом" – значит вести себя так, как если бы всякий шаг, всякую мысль и движение сердца совершать пред лицом Всевидящего, будто Он вот стоит здесь… А это «хождение» невольно побуждает такого человека быть в постоянном страхе пред Господом, Который зрит всё, до последних мельчайших изгибов души нашей… А когда "нет страха Божия пред глазами" (Пс. 35, 2) нашими, то мы погрязаем в беззакония…

Вот каких благих последствий лишаемся мы, когда представляем Бога где-то далеко. Тогда вера наша как бы тоже уходит вдаль, остывает. И наоборот, когда мы зрим Его «близ» себя, тогда всё оживает… Посему я и сказал, что не вполне благоразумны наши детские представления о «небесности» Божией, как об отдалённости. Но несмотря на это наше несовершенство. Спаситель всё же благоволил научить нас в Молитве Господней именовать Бога "Небесным". Следовательно, мы обязаны усмотреть в этом слове тот смысл, который благоугодно было вложить Ему в него. Я позволяю себе допустить, что этим Он учил нас не только мысли о надмирности, премирности Бога, не только как существа духовного, не только как непостижимого уму человеческому, но и как Бытия действительного, совершенно отличного от всего тварного, земного, материального – хотя бы в самом тончайшем смысле этого слова… А если так, то оказывается, что так называемое "детское", «простое» представление наше о Боге, как о Существе "далёком", уже не так далеко от истины. Но только не должно отдалять Его настолько, чтобы погасла самая вера и живость ощущения Его: Бог премирен, но и близок. Премирен – по существу; близок – по Божественному благодатному вездеприсутствию к нам; но Он совсем-совсем не то, что мы, тварь. Он Небесный, Он – Дух.

А отсюда тотчас же следует последствие, о котором прекрасно сказал апостол Павел ослабевшим нравственно колоссянам: "Ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога. О горнем помышляйте, а не о земном… Итак, умертвите земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть и любостяжание, которое есть идолопоклонство, за которые гнев Божий грядет на сынов противления, в которых и вы некогда обращались… А теперь вы отложите все: гнев, ярость, злобу, злоречие, сквернословие уст ваших; не говорите лжи друг другу, совлекшись (сбросивши) ветхого (страстного) человека с делами его и облекшись в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его… Итак, облекитесь, как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение, снисходя друг другу и прощая взаимно… как Христос простил нас, так и вы. Более же всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенства. И да владычествует в сердцах ваших мир Божий" (Кол. 3, 1-15). И дальше: "Жены, повинуйтесь мужьям… Мужья, любите своих жен и не будьте к ним суровы. Дети, будьте послушны… Отцы, не раздражайте детей ваших, дабы они не унывали. Рабы, во всем повинуйтесь господам вашим по плоти, не в глазах только служа им, как человекоугодники, но в простоте сердца, боясь Бога. И все, что делаете, делайте от души, как для Господа, а не для человеков" (Кол. 3, 18-23).