Оракул петербургский. Книга 1 - Федоров Алексей Григорьевич. Страница 25

Но городок Уральск маленькое простое сообщество: местные властители еще в советские времена объявляли торжественные субботники всем гражданам. Толпы простаков выходили на берег коварной реки Урал, дабы еще раз попробовать выловить из его вод тело легендарного героя – Чапаева.

Каждый раз, кроме топляков древесины, населению никого выловить не удавалось, но зато все вмести, выстроившись длинной шеренгой вдоль берега, пели многоголосым хором гимны партии и правительству, отдельным вождям. Елена, с пионерским галстуком на шее, стояла перед шеренгой обалдуев: она помогала старичку-дирижеру, размахивая в такт его жестов своими огромными, как у плотника, совсем недетскими руками.

Когда вокально-дирижерский экстаз подступал к пионерскому горлу и уже не было сил сдерживать слезы восторга, Елене казалось, что сила взмахов ее могучих рук была достаточной, чтобы превратиться в вертолет и взмыть в небо, – перенестись в загадочный и далекий Ленинград, сумевший почти в одиночку выстоять в блокаду, отогнать вражеские полчища во время войны.

Потом, намного позже, этот невзрачный кусочек берега бестолкового Яика будет превращен в парк. И, как мистическое проведение, определившее дальнейшие родственные связи героической пионерки, чахлому очажку природы будет присвоено имя будущего тестя Елены, с детства желавшей владеть миром, но завладевшей для начала героической фамилией. Она сольется понятийно, виртуально с созидателем сложнейших приборов, выпускаемых ее тестем для Военно-морского флота страны советов. Дадим и мы ей совет: "Не борзеть, не терять чувство меры, помнить, что главный принцип цивилизации определяется простой формулой – живи так, чтобы не мешать жить другим"!

Хоровое пение на берегу реки, зимой и летом, почти в родовом парке! И то сказать, загляденье – впечатляющая картина, дающая представление о силе коллективного слияния национальных меньшинств, рассеянных по просторам России: мутная река Яик готова была вернуть тело героя, присоединиться к хоровой какофонии.

Привычка подыгрывать и подвывать начальству, скорее всего, тогда, на берегу легендарной реки, и утвердилась в душе активистки. Надо понимать, что статус заместителя требует особого воспитания, особой тренировки, – этим путем во все последующие годы и шла Елена, никуда не сворачивая, не отклоняясь от генеральной линии ни на миллиметр.

Ребенка особенно возбуждал шелест развивающегося над головой кумача флагов и транспарантов, блистающих на солнце, как красные фонари над дверями специальных заведений. Но с такими затеями она познакомится уже в Ленинграде, куда переедет учиться по зову сердца и плоти, ибо там поджидал ее кореш из Уральска – сын того самого легендарного директора завода союзного значения. Выпускник Ленинградской корабелки и станет ее новой опорой в жизни, а таинственный замес, обозначаемый армяно-угро-финский генофонд, выведет благополучную семейку на уровень аж закордонных связей. Отсюда пойдет новая, социалистическая, ветвь российской знати.

Петр Великий в свое время формировал гвардию новой аристократии, перемешивая славян и татар с иностранцами, иначе говоря, совокуплял азиатов с европейцами. В том, безусловно, была интрига, за которую поплатились миллионы.

Современные плагиаторы от евгеники пустились собирать генофонд с натуральной помойки. Стоит ли удивляться, что Россия вытворяет отчаянные экономические и политические кульбиты, а программы ее возрождения, телевизионное зомбирование пишут и осуществляют люди с редкими фамилиями и непонятными генетическими построениями, с двойным и тройным гражданством. Вот уж воистину: "От человека лукавого и несправедливого избавь меня" (Псалом 42: 1).

Но Сергеев не горячился, ибо знал историю, а она напоминала, что российская онтология всегда находила на потеху очередного Германа, который в безумии кричал спасительное – "Три карты, три карты"! Однако только подлинный граф Сергей Витте знал истинные рецепты, а потому умел исправлять отечественные финансы.

Нынешняя полусоветская, да и прежня петровская, знать – слишком молодая порода, с явно неустойчивым характером и ломаной линией поведения, как собаки ротвейлер или буль-терьер. Она еще долго будет удивлять стабильный цивилизованный мир отчаянными выкрутасами, – иного ждать не приходится, таков закон жизни! "Сыны человеческие – только суета; сыны мужей – ложь; если положить их на весы, все они вместе легче пустоты" (Псалом 61: 10).

Место в семье женщина определяет себе сама: можно числиться заместителем мужа, но лидировать в наставлении ему рогов. Плутарх пишет, что когда иностранка заявила с обидой: "Одни вы, спартанки, делаете, что хотите, со своими мужьями". Царица ответила: "Но ведь одни мы и рожаем мужей". Такая вольная философия – была философией Елены Владимировны!

Однако суета мирская не сильно волновала Сергеева, – его больше занимали пророчества и археологические раскопки. Что же стряслось с Филимоном? Апостол, к сожалению, погиб. Он был богатым человеком, войдя в веру, предоставил свой дом для встреч единоверцев, но во времена императора Нерона язычники забили его и супругу Апфию камнями. День скорби по убиенным святым отмечается девятнадцатого февраля.

Как бы в диссонансе души с плотью, в голове Сергеева быстро, одна за другой, выстраиваются некие психотерапевтические ассоциации. Если рассматривать объект из далека (скажем, в дальнем проеме больничного коридора), то наша чиновная богиня может вызвать воспоминание об уникальном образе Ченстоховской Божьей Матери. Историки свидетельствуют: эта икона написана самим евангелистом Лукою в Иерусалиме. Затем, еще в 326 году, икону принесла в Константинополь царица Елена (опять мистическое совпадение по именам).

Из Константинополя в Россию святая икона доставлена русским князем Львом, основателем города Львова – Лемберга. Здесь же был организован монастырь. По взятии Ченстоховской крепости русскими войсками в 1813 году, настоятелем и братией монастыря был поднесен список с оригинала иконы генералу Сакену. Император Александр I украсил икону богатою ризою с драгоценными камнями и выставил ее в Петербургском Казанском соборе. Икона славилась чудотворными свойствами, спасавшими прихожан от болезней и бытовых невзгод (здесь уже мистическое несовпадение).

Судя по манере одеваться и хвастливым рассказам о регулярных поездках по выходным на собственной машине в Финляндию за продуктами, наша "икона" облагораживается вполне стойкими родственными связями. Однако преждевременная вульгарная морщинистость лица (но в том виноват генофонд ханты-манси) и огромные крестьянские руки наводят на мысль о том, что по ночам (особенно, под осенний свист) супружеская пара промышляет грабежами. Причем, любимым орудием насилия у женщины, как не странно, является тяжелый молот или колун, но, возможно, и богатырская палица.

Она, видимо, не особо стесняется огромных кистей своих рук, делающих ее похожей на палача, прибывающего на отдыхе, на каникулах. Она не пытается прятать их или маскировать перчатками. Да и то сказать, где найти женские перчатки такого размера. Подобные ручки можно спрятать только во чреве основательно растоптанных солдатских сапог – но не носить же на руках простецкую обувь. Поддерживает такую версию непреодолимая страсть иконы к ударному, скорее, мужицкому курению.

Сексуальные оценки – это наипервейший метод клинической диагностики, а потому Сергеев тяжело призадумался. Возникли смелые ассоциации, запросившие сочных гипербол. Известно, что цинизм не является следствием развращения врачебной души, а только воплощением профессиональных знаний анатомии, да физиологии, формирующих особый взгляд на жизнь. Попробуйте ежедневно многократно подробно изучать нагую натуру пациентов. Волей-неволей научишься раздевать взглядом даже на миг встречающуюся женскую или мужскую особь. Но делается то исключительно для пользы пациентов.

Слишком часто, внимательно наблюдая в коридорах больницы за тем, как надзирательница за медицинским процессом величественно и высоко над полом проносит свой идеально оформленный курдюк, Сергеев мучился диагностическим тестом, пытаясь раскрыть имманентную сущность волнительного явления.