Дао дэ Цзин. Книга пути и благодати (сборник) - Лао-цзы. Страница 8

Древние возничие Фэн И и Да Бин [50], // всходя на облачную колесницу, входили в облака и радугу, плыли в легком тумане, неслись в неясном, смутном, дальше созвездий, выше бескрайней выси – в беспредельное [51]. Пересекали заиндевелые снега и не оставляли следов. Освещались солнцем и не оставляли тени [52]. Подхваченные смерчем, крутясь, взвивались ввысь [53]. Пересекали горы, проходили потоки, стопой попирали Кунь-лунь [54]. Распахивали ворота Чанхэ, проскальзывали в Небесные врата [55]. А теперешние возничие, хоть и есть у них легкая колесница и добрые кони, крепкая плетка и острые удила, но не могут они соперничать с теми. Великий муж [56] спокойно бездумен, покойно беззаботен. Небо служит ему балдахином, земля – основанием колесницы, четыре времени года – конями, инь-ян – возничим. Оседлав облако, поднявшись над туманами, следует творящему изменения [57]. Ослабив волю, расправив суставы, в стремительном движении несется через пространство. Гд е можно шагом – там шагом, где вскачь – там вскачь. Повелевает богу дождя (Юй-ши) оросить дороги, посылает бога ветра (Фэнбо) смести пыль. Молния служит ему плеткой, гром – колесами колесницы. Поднимается вверх и странствует в занебесном пространстве. Спускается вниз и выходит из ворот безграничного. Внимательно все осматривает и обозревает, возвращая всему полноту [58]. Приводит в порядок все четыре предела и возвращается в центр. Та к как небо для него – балдахин, то нет ничего, что бы он ни покрывал. Та к как земля для него – основание колесницы, то нет ничего, что бы он ни поддерживал [59]. Т а к как четыре времени года его кони, то нет ничего, что не могло бы ему служить. Та к как инь-ян его возница, то нет ничего, что было бы не предусмотрено. Стремителен, но недвижен [60], мчится далеко, а не ведает усталости. Четыре конечности неподвижны, слух и зрение не истощаются [61]. Откуда же знает он границы восьми пределов и девяти сторон [62] света? В руках у него рукоять дао [63], и потому он способен странствовать в беспредельном.

Поэтому дела Поднебесной не нуждаются в управлении – они идут, следуя своей естественности. Превращения тьмы вещей непостижимы – они свершаются, следуя собственной необходимости. Когда вещи отражаются в зеркале (воде) [64], то, несмотря ни на какие ухищрения, квадратное, круглое, // прямое, кривое не могут избегнуть точного отображения. Та к и эхо не произвольно откликается, и тень – не постоянна. Крик отзывается подобием, но само по себе [эхо] безмолвно [65].

Человек при рождении покоен – это его природное свойство. Начинает чувствовать и действовать – и тем наносит вред своей природе. Вещь приближается, и разум откликается – это пришло в движение знание. Знание и вещь приходят в соприкосновение – и рождаются любовь и ненависть (страсти). Когда любовь и ненависть обретают форму, то знание устремляется вовне и уже не может вернуться назад, а природный закон [внутреннего соответствия] оказывается нарушенным [66].

Поэтому тот, кто постиг дао, не меняет природного на человеческое [67]. Вовне с вещами изменяется, внутри сохраняет [ясность] ощущений [68]. Стремится к небытию, а удовлетворяет все потребности [69]. Время мчится, но и оно нуждается в остановках. Малое и большое, длинное и короткое – все обретает свою завершенность [70]. Движение тьмы вещей стремительно и хаотично, однако не теряет своей меры [71]. Благодаря всему этому он (тот, кто постиг дао) становится наверху, и народ не испытывает тяжести, выдвигается вперед – и масса не знает от этого вреда. Поднебесная идет к нему, зло и неправда страшатся его. Та к как он не соперничает с тьмой вещей, то ничто не смеет соперничать с ним. Тот, кто удит рыбу удочкой, просиди хоть целый день – не наполнит сетей. Есть у него и острый крючок, и тонкая леска, и ароматная нажива, и даже пусть владеет искусством Чжань Хэ и Цзянь Юаня [72], – но где ему соперничать с тем, кто ловит неводом! Стрелок, что натягивает Вороний лук, накладывает стрелу из циского бамбука с опереньем из Вэй [73] и даже пусть владеет искусством Охотника (И) и Фэн Мэна [74] стрелять в летящую птицу, – разве может он соперничать с тем, кто ловит силками! В чем же дело? Потому что то, на что опираются, малое. Растяни Поднебесную в сеть для ловли птиц, а реки и моря сделай переметом – разве тогда уйдет хоть одна рыба, улетит хоть одна птица? Простая стрела уступает стреле с сеткой, а стрела с сеткой уступает бесформенному образу [75]. Поэтому отвергать великое дао и полагаться на малое искусство – это все равно что заставлять краба ловить мышей или жабу – блох. Та к не остановить зла, не пресечь неправды – смута только возрастет.

//Когда-то Гунь [76] в Ся построил стену в три жэня. В результате чжухоу [77] от него отвернулись, за морем возникли недобрые помыслы, Юй [78], зная о недовольстве Поднебесной, разрушил стену, сравнял рвы, рассеял драгоценности, сжег оружие и щиты, одарил милостью [79]. Заморские гости склонили головы, варвары четырех сторон принесли дары, Юй собрал чжухоу на горе Тушань, и тысячи царств пришли с яшмой и дарами. Итак, когда коварные помыслы [80] гнездятся внутри, то и чистейшая белизна оказывается нечистой [81], и разум и благо утрачивают цельность. Не знаешь того, что при тебе, как же можешь объять далекое?

Если одни упрочняют щиты, а другие в ответ точат клинки, одни возводят стены, а другие строят тараны – это все равно что кипяток заливать кипятком же, от этого кипение только усилится. Нельзя плетью научить злую собаку или строптивого коня – будь ты хоть И Инем или Цзао Фу [82]. А вот когда злобные помыслы побеждены внутри, то и голодного тигра можно потрогать за хвост, не то что справиться с собакой или конем! Так, воплотивший дао отдыхает и неистощим, а полагающийся на искусство [83] изнуряет себя, но безуспешно. Поэтому суровые законы, жестокие наказания – не занятие для правителя: кто щедро пользуется плетью, не обладает искусством дальней езды.

Глаз Ли Чжу [84] видел кончик иглы на расстоянии ста шагов, но не мог разглядеть рыбы в глубине пучины; ухо Наставника Куана [85]улавливало гармонию восьми ветров, но не слышало за пределами десятка ли. Это значит, что, положившись на способности одного человека, не управишься и с тремя му земли. Кто знает закон [внутреннего соответствия], определяемый дао [86], следует естественному ходу неба и земли (Вселенной), для того и равновесие [87] шести пределов оказывается недостаточно выдержанным.