Диалог между философом, иудеем и христианином - Абеляр Пьер. Страница 9

Отсюда ясно, что благодаря сказанному Им «на вашей плоти», сами пришлецы [также] были связаны [заветом]. Вот такую дополнительную мысль Он только что использовал: «Муж, крайняя плоть которого не будет обрезана, да истребится его душа из среды народа своего, ибо сделал недействительным завет мой». Как соотносится эта [мысль] с предпосланной [ей фразой], где пришлецы уже были охвачены [обетом], если завет его не был также и с пришлецами? Ибо сказано, по крайней мере: «Обрезан был у вас» и т. д.

Ты стараешься доказать, что вечное блаженство душ было обещано вам вашими законоустановлениями, [хотя] можно обнаружить, что [твои] толкования — на основании Закона — самые ничтожные. Ибо под словами [будет завет Мой] «с заветом постоянным» [(cum foedere sempiterno)] или «как нерушим завет» [(in foedus aeternum)] с теми, кто обрезан по повелению Господа, ты подразумеваешь, будто они соединяются с Ним навек [(in perpetuum)] да так что и в будущем не отделятся от Его благодати. Отсюда-де не нужно сомневаться и что Измаил или Исав и многие другие отверженные необходимо будут спасены. Я удивляюсь, что ты даже не обратил внимания, что слова «нерушимый» (aeternum) либо постоянный (sempiternum) часто употребляются в Законе в значении «длительность», которая не переходит пределов нынешней жизни. А так как и самим заветом обрезания предпосылается: И дам тебе и потомкам твоим землю, по которой ты странствуешь, всю землю Ханаанскую во владение нерушимое (aeternum) [(Бытие, XVII, 8)], то я не считаю, что ты до такой степени безумен, чтобы ограничивать блаженство будущей жизни словом «sempiternum» «нерушимость», относительно чего здесь излишни любые наставления. Часто, как ты заметил, в самих книгах Закона, которые распространяются только в этой жизни, в обычае Закона добавлять: «Пусть законоустановление это будет вечно (sempiternum) во всех поколениях и обителях ваших». Так, ведь, поскольку и мы можем сослаться на многие примеры. Он обращается к примеру празднования праздника кущей. Ибо Он говорит: В первый день возьмите себе плоды самого красивого дерева, и листья пальмовые и ветви дерева широколиственного и верб речных и веселитесь перед Господом, Богом вашим […], «празднуйте этот праздник семь дней в году» [(Левит, XXIII, 40–41)]. Он добавляет, что это постановление вечное [то есть постоянное, sempiternum) тут же в роды ваши [(Левит, XXIII, 40)]. Также, устанавливая где-либо празднование субботы на седьмой день. Он говорит: это вечный, [то есть постоянный, непреложный] завет (sempiternum pactum) между Мною и сынами Израиля и вечное знамение (signum perpetuum) [(Исход, XXXI, 17)]. Но и когда Господь говорит о еврейском рабе, который не хочет выйти на свободу, потому что останется рабом [его] вечно (in saeculum.) [(Левит, XXI, 6)], то это связывается только с временем его жизни. Ведь рабы из евреев, по Закону, не передаются [по наследству] потомкам, подобно рабам, которых приобретают из иноплеменников. Отсюда: Раб и рабыня, ваши у народов, которые вокруг вас, и из поселенцев, поселившихся у вас, или из тех, кто родился в земле вашей, и возьмите их под власть, и можете передавать их, по Закону, в наследство потомкам и всегда (in aeternum) владеть ими. А над братьями вашими, сынами Израилевыми, не господствуйте с жестокостью [(Левит, XXV, 44–46)]. Конечно, при воздаянии плотью живущему народу, который знал только земное [благо], Господу достаточно сообразовать это [воздаяние] только с временем настоящей, [то есть земной] жизни.

Уверяя [нас] в совершенстве Закона, ты заявил, что нужно придерживаться только заповедей Моисея; я удивлен, что ты словно забыл, что прежде говорил сам, что многое он похвальным образом добавил к предписаниям по благодати [своей]. Очевидно, что для всех это — неоспоримая истина. Потому вы по [принятии] Закона, приняли и некоторые первые обычаи, которые считаете наиполезнейшими так, по примеру Даниила, проклинающего пиршества царские и вино, которое на них пьют [(Даниил, VI и 23)], чтобы не оскверниться на них, вы воздерживаетесь [пить] наше вино. Но и Рехавиты, [повинуясь] завету отца своего Ионадава, [25] навсегда воздерживаясь от употребления вина, превзошли как заветы Моисея, так и обычаи (traditio) всех ваших отцов. Даже Иеремия, посланный к ним Богом, чтобы предложить им вино, не был ими понят, потому гласом Господа их повиновение одобряется, ибо обещал Он им, говоря: За то, что вы послушались завещания Ионадава, отца вашего, и храните все заповеди его […], не отнимется у Ионадава, сына Рехавова, муж, предстоящий пред лицом моим (in conspectu meo) во все дни [(Иеремия. XXXV, 18–19)]. Неужели и царь Езекия, разбивая медного змия [(IV царств, XVIII, 1–4)], был нарушителем Закона, поскольку достославно разрушил без повеления то, что [Моисеем] было сделано по повелению ради пользы? Когда Давид сложил в честь Бога псалмы, или когда он торжественно сопровождал ковчег Господень в Иерусалим, или когда Соломон построил и освятил храм Господа, они в самом деле выполняли то, что Моисей никоим образом не предписывал. Все пророчества были записаны и переданы им без повеления Моисея и Закона, и существует несчетное количество деяний, [совершенных] после Моисея святыми Отцами либо по повелению Господа, либо из-за их очевидной полезности, которые никак не содержатся в Моисеевых заповедях. В самом деле, не нужно требовать повелений Господа на то, что несет явную пользу, и грех состоит не в том, чтобы делать непредписанное, а в том, чтобы делать нечто против предписаний. Без этого вы не могли бы прожить ни одного дня жизни в этом мире, ни одного дня [не могли бы] уделить домашним заботам, так как вам [26] следует многое выполнять, совершая куплю, продажу, переход с одного места на другое, удовлетворяя необходимость в сне, чего не найти в Законе.

Кроме того, никто не заметил, чтобы все, соблюдавшие Закон, были равны по заслугам, даже если не нужно было соблюдать — более или менее предписания Моисея, и среди нет никого, кто был бы лучше другого, и их заслуги не могут быть неравными. Из сказанного, следовательно, ясно, что ты никоим образом не можешь превозносить совершенство Закона, из-за того, что, как ты понимаешь, происходит против Закона, если в него можно добавить то, что в нем не предписано.

И ты не допускаешь, что достаточно оправдал Господа, ибо Он, поскольку это убеждало повиноваться Закону, опустил, как я сказал, наиболее всего касающееся воздания за это, если Он полагал, что достаточно повиновения для снискания такой заслуги. Но поскольку вы полагаете, что духовное благо является результатом очищения от грехов — через пожертвования или какие-либо внешние деяния, [совершающиеся] по Закону, то я удивляюсь, если, — как ты сам исповедуешь, да и это очевидная истина, — вашей любви к Богу и к ближнему будет достаточно для оправдания [вашей] святости. Действительно, отсутствие любви не может служить очищению, как не коснется и спасения души, а так как любовь любого может сделать праведным, то нет никакого сомнения, что грешники не будут под Его судом, так как речь может идти о духовном очищении. Поэтому Писание повествует вам о раскаявшемся грешнике: Жертва Богу дух сокрушенный [(Псалмы, L, 19)] и еще: Я сказал: исповедаю Господу преступления мои, и Ты снял с меня вину греха моего (Псалмы, XXXI, 5)]. Вот каким образом рекомендовал такую жертву сокрушенного сердца псалмопевец], который осуждает такие совершенно внешние относительно персоны Господа поступки] в другом месте, говоря: «Не приму тельца из дома твоего, ни козлов из стад твоих. […] Если бы Я взалкал, то не сказал бы тебе; ибо Моя вселенная и все, что наполняет ее. Ем ли я мясо волов и пью ли кровь козлов? Принеси в жертву Богу хвалу, и воздай Всевышнему обеты твои и призови Меня в день [скорби]; Я избавлю тебя от мучения и ты прославишь Меня» [(Псалмы, XLIX, 7, 9 и 12–15)]. Жертвы сердца, а не животного алчет Господь, и ею укрепляется, и если находят первую, то не приступают к розыскам второй, а если не находят первой, то вторая Ему излишня, поскольку я говорю об оправдании души, а не об обрезании [как] о законом установленных карах, относительно которых утверждают, однако, что с их помощью прощаются вам прегрешения.