Леди-рыцарь - Келли Джослин. Страница 19

Вцепившись в луку седла, он осторожно спустился на землю. Правую ногу больше не сводило от резкой боли, и можно было ходить не хромая. Растянутая во времени агония, напоминающая, какой он везучий – вернулся из Аквитании живым!

– Добро пожаловать домой!

Старый слуга с низким поклоном бросился ему навстречу. Джордан улыбнулся. Широкий плащ, хлопая под порывами ветра, делал слугу похожим на чудовищных размеров летучую мышь. Но в старике не было ничего зловещего. Он служил экономом в замке Ла Тур с тех пор, как Джордан себя помнил.

– Лью, я и забыл, что ты первым прибежишь приветствовать меня в родном доме.

Неуклюже опустившись на колени, старик взял руки Джордана и прижал их к своей почти лысой голове. Затем ахнул, увидев шрам возле правого виска хозяина.

– Лью, я же говорил – мне везет. – Он махнул слуге рукой, приказывая встать. – Наверное, я действительно везучий. Меня не похоронили в безымянной могиле рядом с товарищами…

– Это Господь привел вас живым домой.

Джордану не хотелось спорить. Во время набегов он поминал лишь дьявола, который не щадил ни церквей, ни священников.

– Мне бы смыть дорожную грязь – сыт ею по горло. – Джордан повернулся к Изабелле, которая с необычным для нее смирением по-прежнему восседала на лошади. – И моей гостье тоже.

– Вы привезли жену? – спросил Лью. Если он и был удивлен, то виду не подал. Сказались долгие годы услужения семейству ле Куртене. – Вы выбрали красавицу, милорд.

– Леди Изабелла мне не жена.

– Ваша нареченная? – с надеждой в голосе спросил эконом. Джордан был единственным уцелевшим сыном своего отца, обязанным, по мысли эконома, обеспечить замку Ла Тур наследника.

Не стоит продолжать этот разговор – он наводит на грустные воспоминания. Джордан ответил:

– Я встретил ее вчера в окрестностях Кенвикского приората. Лью, мне бы не хотелось, чтобы леди смущали чрезмерной опекой и ненужными разговорами.

– Можете положиться на меня, милорд.

– Да, могу.

Джордан осторожно похлопал старика по плечу, хотя, как он подозревал, свалить Лью с ног не смог бы даже яростный океанский шторм. Подойдя к лошади Изабеллы, он сказал:

– Добро пожаловать в Ла Тур дю Куртене.

– Замок восхитителен! – изумленно воскликнула Изабелла, и в это время руки Джордана легли ей на талию, а затем переместились немного выше – мешали многочисленные мешочки, висящие у нее на поясе.

– Рад, что вам понравилось.

Произнеся эту ритуальную фразу, Джордан с удивлением обнаружил, что ему и в самом деле было радостно. Хорошо, что ей понравился замок…

Изабелла наклонилась в седле и положила руки ему на плечи, чтобы он помог ей спешиться. Их глаза встретились, совсем как в ту ночь, когда они стояли в дыму возле постоялого двора. В ее взгляде Джордан прочел тот же властный призыв, заставивший его тогда поцеловать Изабеллу. Зачарованный, исполненный ожидания и надежды, он осторожно опустил девушку на землю. Она соскользнула с лошади, задев его всем телом. Это было похоже на ласку, медленную, настойчивую. Даже монах бы сошел с ума! Восхитительная женщина. Его тело напряглось в страстном томлении, подсказывая то, что он и так давно знал.

Знал, что хочет ее!

Он хотел, чтобы они оказались одни в его спальне. Ее волосы золотой рекой разметались бы по подушке, она обнимала бы его плечи. Он утолил бы наконец жажду ее губ, почувствовал вкус ее грудей, насладился бы упругостью плоского живота, прежде чем войти в ее самое сокровенное место. Одним касанием языка он заставил бы ее извиваться от желания, и тогда она открылась бы ему навстречу, впуская в свои глубины…

И тут он застонал – очарование исчезло. Один из ее мешочков задел заботливо зашитую рану. Джордан разжал руки, и девушка чуть не упала.

– Вы всегда столь галантны? – возмутилась она. – Чуть зубы мне не выбили!

Нужно было извиниться, но Джордан промолчал. Надоело ему извиняться, тем более что она почти всегда была права. Он ведь до сих пор чувствовал себя виноватым перед ней. Должен же он был убедиться, что Зейн продает собственную лошадь. Но что он мог сказать ей? Признаться, о чем он думал, пока держал ее в руках, а она смотрела на него своими невероятными глазами, и оба были готовы вспыхнуть огнем? Нет, об этом говорить он не мог.

– Изабелла, я устал, хочу пить и просто умираю с голоду! Должно быть, вы тоже. Можно стоять тут и ругаться, но вам лучше пойти в замок, чтобы напиться и съесть кусок хлеба.

– Мне? – Ее раздражение как рукой сняло. – А вы?

– Мне придется сделать кое-что, прежде чем отдыхать.

Изабелла взглянула на телегу. Эмери остановил лошадь перед маленькой церковью, на крыше которой возвышался крест. Ее глаза заволокло печалью.

– Если хотите…

– Я хочу набить желудок и напиться до потери сознания, а потом выспаться так, чтобы не хотелось спать ни минутой дольше. – Теперь пришла очередь Джордана злиться. Но может быть, он уже был зол – с того самого момента, когда встретил ее? Трудно сказать, да ему и не хотелось тратить время на пустые размышления. Она все время его раздражает, во всем!

Он сказал:

– Я хочу выполнить свой долг. Хотите помочь – отправляйтесь в дом и не мешайте.

– Я предпочла бы пойти с вами.

– Почему?

– Когда вы свалитесь без сил, я смогу встать рядом и сказать – как врач, – что ваш друг простит, если вы сначала подкрепитесь, а уж потом займетесь погребальной церемонией.

– Что из того, что вы зашили мою рану? Вы не обязаны надзирать за мной.

Не хватало еще, чтобы она догадалась, какие раны у меня на душе, сказал себе Джордан. Скажи он это вслух, и девушка набросится с расспросами, и тогда он пожалеет, что вообще открыл рот.

– Очень хорошо. Если вы глухи к доводам здравого смысла, тем более я должна вам помочь.

– Изабелла!

– Будем спорить до утренних петухов или займемся похоронами сэра Райcа?

Интересно, понимает Изабелла, какое раздражение – и желание – она в нем возбуждает, когда стоит вот так перед ним, полураскрыв рот, готовая привести новый сокрушительный довод? Эти губы, наверное, такие сладкие…

Кровь Христова, ему нужно выбросить эти мысли из головы! Через несколько дней они доберутся до Линкольна, и еще пару дней займут поиски бумаг королевы. Потом потребуется по крайней мере неделя, чтобы доставить Изабеллу в аббатство Святого Иуды, где она продолжит обучение. Они пробудут вместе самое малое две недели. Дай он выход желаниям своего тела, и их миссия растянется неизвестно насколько, ведь он всеми силами станет удерживать Изабеллу рядом с собой. В каком-нибудь тайном убежище, где он сможет вдоволь насладиться ее соблазнительным телом. Да если в нем есть хоть капля разума – а Джордан почитал себя человеком разумным, хоть и позволил врагу нанести ему в Аквитании поражение, – он должен делать все необходимое, чтобы выполнить задание как можно скорее. Чтобы им недолго оставаться вместе!

Он сделал ей знак следовать за ним. Лью смотрел на него с любопытством, но Джордан не собирался ничего объяснять эконому.

Лью протянул хозяину высокую кружку с пивом – должно быть, с самого начала держал ее наготове в башне. Джордан сделал глубокий глоток, наслаждаясь каждой каплей напитка. На холмах, что окружали его замок, рос совершенно особенный хмель.

Он кивал, видя вокруг знакомые лица, но никто не осмеливался подойти к нему ближе. Неужели они думали, что его шрам – следствие заразной болезни? Знали бы они о шрамах в его душе.

Он отогнал ненавистные мысли, а Лью тем временем продолжал говорить что-то о задуманных в замке перестройках. Джордан пытался вслушаться, вспоминая бесконечно долгие месяцы похода, когда ему казалось, что он никогда не увидит Ла Тур вновь.

Он отдал эконому пустую кружку, и тот сказал:

– Вы что-то бледны, милорд.

– Пришлось немало попутешествовать.

Джордан оглянулся через плечо. Изабелла осталась позади. Она совсем выбилась из сил, но отказывалась от отдыха, пока ее пациент тоже на ногах. Хорошо, что кто-то из челяди принес ей кружку с пивом. Она пила на ходу.