Трое за Ларцом - Федорова Екатерина. Страница 54

— Удивительно, до чего же знакомые украшения носят здесь, в городе магов. И висят на грудях буквально через одного, через одного…

— И правда, — отозвался эльф, растягивая в улыбочке губы и показывая на свет два ряда острых длинных клыков. — Я, кажется, даже знаю поставщика… Вот только не знаю, где он сейчас обретается. Меня это почему-то огорчает.

— В каких, блин, Палестинах затерялся и все такое… — пробормотал Тимофей, наклоняя субъекта пониже и пальцем переворачивая золотой жгутик на толстой серой шее. — О, глянь, тут и проба земная имеется…

— Не подскажешь, уважаемый, где сейчас хозяин цепочки? — совершенно серьезно и даже уважительно спросил Вигала у стонущего толстяка. — А то мы с ним так жаждем встретиться — просто терпения нет.

— Не знаю! — всхлипнул толстяк.

— Знаешь, — не одобрил такое поведение Витала. — Но молчишь…

Он взялся двумя пальцами за один из рожков, слегка прижал. Свиномордый толстяк мгновенно застыл.

— Думаю, ты знаешь, что будет, если я сломаю хотя бы один из твоих рожков, — спокойно произнес Вигала. — Потеря права называться настоящим лерком. Ведь я прав — ты боевой лерк из мира Гандотьеров?

Хозяин односложно хрюкнул.

— И если ты позволишь сломать на своей голове хоть один рожок из твоей «короны настоящего воина», тебя лишат права быть лерком твои же собратья. И почему так приятно иметь дело с теми, у кого есть по-настоящему слабое место? Итак, вот он, твой небогатый выбор — или ты назовешь нам, где и у кого взял эту вещь… — Вигала другой рукой пренебрежительно щелкнул по цепочке, петлей свисающей с толстой шеи вниз. — Или я сейчас по очереди начинаю ломать твои рожки. Если я не ошибаюсь, после потери седьмого рожка тебя не примут даже отверженные лерки, изгои вашего мира. И тогда ты должен будешь совершить самоубийство. Все строго ритуально, все строго в соответствии с законами твоей расы — надрезать свой собственный пупок, вытащить наружу кусочек своей кишки, прицепить ее к дереву и начать бегать вокруг ствола. Пока все твои кишки не вытянутся наружу и ты не упадешь замертво у корней дерева…

Субъект со свинообразным рылом печально застонал.

— Подумать только, чего можно добиться, семь раз несильно нажав пальцами, — хладнокровно заметил эльф. — Да не дыши так, в обморок хлопнешься. Это я тебе, Тимофей, а не лерку…

Тимофею и вправду в этот момент дышалось тяжко. То, на что Вигала собирался обречь свинорылого лерка, его простую российскую душу почему-то смутило.

А вот самому Вигале, судя по его скучающей морде лица, было наплевать на подобные сентиментальные тонкости. Хладнокровный сукин сын…

— Итак? — скучающим тоном спросил эльф. — Начать ломать их тебе прямо сейчас или дать еще три секунды — исключительно на рассказ о хозяине этой штуки?..

— Я скажу, — угрюмо рыкнул лерк. — Я скажу все, что знаю. Цепочка принадлежала одному уроду…

Жалость Тимофея к свинорылому лерку отчего-то сразу поуменыдилась.

— Жрица Стеклянноголового Хартгарта… — Она каким-то образом затащила вашего дружка в свой храм.

— Жрица Стеклянноголового Хартгарта, — задумчиво повторил вслед за лерком эльф. — Но, насколько я помню, этот культ давно уже запрещен во всех мирах.

— Запретить-то его запретили, — сообщил лерк, кривя рыло набок. — Но ведь всех жриц не перебили, так ведь? Кого пожалели, а кого и просто так отпустили… за определенную мзду. К тому же все женщины, местами даже красивые… А те, кто уцелел, перебрались сюда, осели под видом учащихся магии. Где-то же им надо жить? Так что они обретаются тут — и тайно совершают свои службы. Целая община жриц Стеклянноголового Хартгарта. У них в городе даже сообщники имеются. Из числа приспешников главного мага.

— А сам он? — резко спрбсил Вигала. Лерк пожал плечами:

— Не знаю. Я у них на положении наемника. То есть был на положении наемника. Но думаю…

Свинорылый субъект на мгновение запнулся.

— Думай громче, — предложил Вигала. И недобро улыбнулся.

Лерк хрюкнул, покосился на них обоих озлобленным мутно-фиолетовым глазом, униженно-злым тоном сообщил:

— Стеклянноголовый Хартгарт, как и положено божку, имеет собственную силу. Большую силу. И черпать эту силу из божественных закромов сладко и приятно. И гораздо легче, чем беспрестанно трудиться самому, изобретая все новые и новые заклятия. А без них пукели не поимеешь, будь ты хоть простой маг, хоть трижды главный…

— Намекаешь, что нет ничего невозможного? — поинтересовался Вигала. — И что главный маг, возможно, тоже черпает из бесплатной кормушки божественной силы…

— А зачем магам изобретать все новые и новые заклятия? — встрял Тимофей в слаженную беседу лерка и эльфа со своим вопросом. — Разве нельзя делать проще — наготовил себе кучку заклинаний на все случаи жизни — и пользуйся ими, пока не надоест…

— Заклинания не живут долго, — холодно объяснил эльф. — Рано или поздно они перестают действовать. Причем скорее рано, чем поздно — особенно это верно для сложных заклинаний, с эффектом выше эффекта распахнутой двери. Маги здесь живут при классическом капитализме, поэтому должны постоянно создавать все новые и новые заклинания и продавать их, потому что кушать хочется. Ибо еда, питье и просто валютные запасы — это единственное, что невозможно наколдовать в принципе.

— Понятно, — пробормотал Тимофей, — создаешь, продаешь, потом создаешь новые — и опять продаешь. А на вырученные средства закупаешь икру и мармелад коробками.

— В принципе верно, — безразлично согласился Вигала. — Но зачем придумывать новое, когда можно нырнуть в закрома силы злобного божка — и вынырнуть оттуда с готовым новеньким заклинанием. Однако к божку можно прикоснуться только через посредство жриц, которые, в свою очередь, должны приносить жертвы, чтобы божество от голода не сдохло… Все это, вместе взятое, почему-то не наводит меня на радужные мысли относительно Лехиного существования, совсем даже наоборот… Ну и что же ты делал у жриц Стеклянноголового, а, боевой лерк?

— Как что — работал наемником, — уныло пробормотал лерк.

— Ну да, жрицы, как ты сказал, сплошь дамы, местами даже красивые. Таким непременно нужны охранники, наемники, они свои ногти об жертвы обламывать не намерены — им следует думать о красоте ногтей, и никак иначе… Меняю свой вопрос — что жрицы делали с твоей помощью?

Свинообразное рыло опять хрюкнуло:

— Скажу, но при условии…

— Слушаю… — равнодушно бросил эльф.

Вот так вот — с каким-то лерком эльф беседует просто равнодушно, а с ним, с Тимофеем, с боевым и просто соратником — с этаким холодным пренебрежением в голосе. Обидно…

Лерк осмотрелся воровато.

— Э-э… После того как я вам кое-что скажу, мне здесь оставаться нельзя. Я, вообще-то, и сам давно собирался отсюда исчезнуть — слишком уж муторная у этих баб работа. Но то денег не было, то еще что-то отвлекало…

— Короче, — распорядился эльф.

— А короче — я у вашего товарища тут кое-что поимел…

Свиномордый лерк на глазах засмущался.

— Хватит из себя красну девицу разыгрывать, — рявкнул грубый Вигала. — Поимел и поимел. Дальше.

— Это он про наши пукели? — с некоторой печалью всполошился Тимофей. — Слушай, а ведь при Лехе немалая сумма была! Неужто все ему так и останется?

— Забудь, — отрезал эльф. — Мы ищем Леху. А ты, лерк, продолжай. Клянусь, если скажешь нам всю правду, то мы, в свою очередь, напрочь забудем про все пукели, которые ты спер у нашего друга. А вот если ты нам наврешь и мы Леху не найдем — вот тогда у нас, за неимением Лехи, который для нас что дитя родное, в смысле — с ним так же хлопот полон рот, как и с младенцем… вот тогда у нас появится столько свободного времени, что мы всенепременно навестим тебя там, куда ты сбежишь. Пукели поимеем обратно, да и еще кое-что сделаем…

— А ты мне не грози, а лучше за себя побеспокойся, — огрызнулся лерк. — Перед вашим товарищем я занимался как раз эльфом. Жрицы Хартгарта, когда они при божестве и на них не давят маги-защитники, — они даже тебе не по зубам!