Сущность буддизма - Кьябгон Тралег. Страница 13

Говоря так, следует прибавить, что деятельное сострадание не сводится к материальным действиям, таким как голодного накормить. Конечно, везде, где только можно, мы должны делать и это. Но если это почему-то невозможно, не следует думать так: «Одна только моя позиция не облегчит страдания других людей, если не подкрепить ее чем-то более существенным. А если все мои усилия не принесут никакого результата, так не стоит и время попусту терять». Сострадать все равно надо. Например, нам хочется, чтобы жители Эфиопии меньше страдали. И простое пожелание может породить весьма благотворные результаты, даже притом, что в физическом смысле эфиопы остались в прежнем своем положении. Такая вот позиция исключительно важна. Если у нас есть правильная позиция, являющаяся плодом мудрости, все действия, что мы предпримем из сострадания, окажутся эффективными и будут уместны. Но если нам недостает широкого и ясного кругозора, то позиция наша, будь мы сколь угодно озабочены проблемами благосостояния и социальной справедливости, останется раскрашенной в тусклые цвета заблуждений и помрачений нашего разума.

ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ МУДРОСТИ И СОСТРАДАНИЯ

Мы видели, что понятие «бодхисаттва» в буддизме махаяны представляет идеальный образ духовного практика, которому в меру сил должны подражать все последователи Учения. Теперь давайте более подробно рассмотрим, как пройти жизненный путь бодхисаттвы.

В шестой главе автор уже упоминал вкратце о формировании бодхичитты, или мысли о просветлении. У бодхичитты две разновидности: абсолютная относится к природе разума, присущего всем живым существам, а вторая, относительная, — к состраданию. Первая клонится к мудрости, относительная же — к милосердию. Если вы хотите просветлиться, стать бодхисаттвой, вам необходимо выпестовать в себе и мудрость, и сострадание. Это достижимо при помощи практики, которая называется шестью парамитами, или «трансцендентными действиями».

«Пара» на санскрите буквально означает «другой берег». Здесь это означает продвижение за пределы нашего собственного представления о себе. С точки зрения буддизма вообще и с точки зрения махаяны в частности, если мы хотим должным образом двигаться по пути, нам надо выйти за рамки обыденного понимания самих себя. Вкладывая в понятие «парамита» смысл «трансцендентное действие», мы имеем в виду, что наши воззрения и дела должны подняться над плоскостью привычного эгоцентризма. Трансцендентность в этом случае относится не к некоторой внешней реальности, а, скорее, к нашему образу жизни и мироощущению — эгоцентричны они или нет. Шесть парамит для того и служат, чтобы преодолеть эгоистический склад мышления. В этой главе мы обсудим первые четыре парамиты (духовная щедрость, высокая нравственность, терпение и овладение силой), которые являются всеми заинтересованными лицами с нашими физическими действиями и относятся к этической сфере. Практика еще двух парамит (медитация и мудрость) относится к разуму, и эти совершенства мы рассмотрим в восьмой главе.

Первая парамита — дана, что в переводе с санскрита означает «духовная щедрость». В «Бодхисаттва-бхуми», одном из важнейших текстов махаяны, она определяется как «свободная и непосредственная душа, а также дарение и предоставление необходимого, совершенные в этом состоянии души». Сущность духовной щедрости — в дарении без мысли об ответном даре или какой-то благодарности. Это дарение ради самого дарения, к которому не примешивается ничего стороннего.

Традиция махаяны различает три вида духовной щедрости. Первый осуществляет великодушие на физическом уровне. Это означает, что мы, преодолевая себя, научаемся без колебаний помогать людям в нужде и легко расставаться со своим имуществом, делясь с другими. Этот вид щедрости находит применение на материальном уровне, облегчая людям телесные страдания и утраты.

Второй вид практики духовной щедрости — обеспечивать защиту, то есть спасать людям жизнь. Если чья-то жизнь в опасности, мы не станем колебаться, а поможем, причем немедленно. Если кто-то оказался в горящем доме, мы должны сделать все, чтобы его спасти. Если мы видим, что с соседским ребенком плохо обращаются, мы не станем думать, что ребенок этот не наш, а потому мы не несем за него никакой ответственности; мы вступаемся за него.

Главное, по крайней мере для бодхисаттв, — готовность защитить чужую жизнь в любой момент. Защита эта распространяется не только на человеческие жизни, но и на жизни всех существ, способных чувствовать. Так, если современный бодхисаттва в Австралии, где я живу, случайно собьет на шоссе кенгуру, то он или она не пристрелит его «из жалости», но сделает все возможное, чтобы сохранить животному жизнь. Предоставление защиты называют также великодушием бесстрашия.

Третий тип щедрости — духовное наставление, а также совет. В текстах махаяны ясно сказано, что здесь есть три аспекта, и первый из них — объект щедрости, то есть тот, кому мы могли бы режиссировать такое учение или дать совет. Он должен быть заинтересован в знании или совете, которые мы подаем. А если нет, толку не будет, сколько бы мы ни распинались, сколько бы ни расточали свои советы. Кричи мы хоть в самое ухо, нам могут ответить: «Убирайся! Не желаю тебя слушать!» Что пользы упорствовать в таком вот случае? Но если у человека нет предубеждения, намерение наше вполне осуществимо. Так что надо учитывать личность того, кого мы собираемся поучать.

Второй аспект — намерение. Когда мы хотим дать наставление или совет, мы должны делать это с чистым намерением, не думая при этом, будто мы чем то лучше поучаемого или знаем больше, чем тот, кому мы пытаемся помочь. Побуждение учителя должно быть чисто и свободно от заблуждений.

Третий аспект — наделение дхармой. В «Бодхисаттва-бхуми» Асанга говорит: «Подарить дхарму означает объяснить ее стройно и последовательно, а не каким-то извращенным способом. Чтобы ученик неукоснительно следовал правилам, ему внушенным». Мы должны подавать духовные советы связно и последовательно, логично и красноречиво, чтобы они, кстати сказать, не вызывали сильных эмоций. Душевное волнение способно только усилить заблуждения, которых у неофитов и без того хватает.

Вторую парамиту называют шила (по-тибетски — тсултрим), или нравственностью. Вернее будет перевести это слово как «моральные правила», потому что все парамиты, а не только шила, тесно связаны с этикой, сиречь с нравственным законом. Особенность этой парамиты в том, что адепту следует усвоить определенные этические заповеди. В традиции махаяны окажется, что без моральных принципов мы подобны безногому: у нас нет опоры, нам не на чем стоять. В одной из сутр махаяны так и сказано: «Как ты не сможешь идти без ног, так ты не сможешь стать освобожденным, если тебе недостает нравственности, или моральных принципов». Тибетское название «тсултрим» — часть выражения тсултрим че кангпа, которое буквально означает «стопы моральных заповедей». Так что шила видится главной основой нашей духовной практики, или, если хотите, помогает нам твердо стоять на земле.

У парамиты нравственности три аспекта. Первый связан с категорическими запретами: запретом убивать и запретом лгать. Важно не дать произрасти порывам такого рода и действиям, из них вытекающим, для чего мы должны вырабатывать в себе определенные сдерживающие начала.

Второй аспект — «накопление полезного». Мало только воздерживаться от дурных деяний, необходимо еще и непрестанно делать добрые. Поэтому адептам рекомендуется, что называется, тренировать себя таким образом, чтобы относиться ко всему с любовью, состраданием и заботой, не поддаваясь отрицательными эмоциям — злобе, обиде, враждебности и отвращению. По-тибетски это называется гева чодти, где «гева» означает «полезный», а «чодти» — «накапливание». Так что мы собираем все, что полезно, и культивируем то же в самих себе.