Куда они уходят - Федотова Надежда Григорьевна. Страница 26
– Что вы хотите этим…
– Карменсита, – молодой человек безмятежно улыбнулся, – моя болезнь не лечится. А раз сделать ничего нельзя, то и говорить об этом не стоит… Пернатый, не клюйся! Я нервный, могу и сдачи дать, вон Хайден знает…
– Сэр, я…
– Хайд, давай потом, хорошо? – Аркаша ободряюще хлопнул друга по плечу и скрылся внутри повозки. – Та-ак… Ну что, больной? Расслабьтесь и дышите…
Барон, хмуря брови, молча уселся на облучок рядом с испанкой.
– Он сказал правду? – спросила девушка, теребя потертые поводья. – Может, пошутил?
– Сомневаюсь, – ответил барон. – Захочет – сам нам все расскажет. Трогайте! Что бы ни приключилось, надо поскорее добраться до Эндлесса. Там много искусных врачевателей, глядишь, кто-нибудь из них сможет ему помочь!
– Не хочу тебя разочаровывать, старик, – донеслось из фургона, – но для этого в дело должен вмешаться космос… А ну сидеть, кому сказал?!
– Я сижу, сэр!
– Да я не тебе… Феликс, блин, тебе врач для чего был нужен, скажи мне, пожалуйста?! Чтоб было кому нервы трепать? Сядь на колесо и расправь крыло в конце концов, я уже весь в этих чертовых перьях… Ты линяешь, что ли?
– Так легок птичий пух! – каркнул загнанный в угол феникс, испуганно глядя на решительно надвигающегося на него вирусолога. – Летит он, куда прикажет осеннего ветра порыв… А-а-а?!
– Чего ты орешь-то? – искренне поразился Аркадий. – Я же до тебя еще даже не дотронулся.
– А нож зачем за спину прячешь?!
– Я не прячу, – спокойно отозвался медик, засовывая за ремень рукоять бывшего тесака людоедки. – Я убираю, чтобы не мешал. Вдруг резать придется…
– Меня-а-а?!
– Цыц, страус! – Ильин опытно прижал трепыхающегося и голосящего «больного» к стенке и взялся за безвольно волочащееся по полу крыло. – Может, и не понадобится. Так-так-так… не повезло тебе, голубь ты мой сизокрылый! Налицо открытый перелом! Кака-ая прелесть… Ну готовься к худшему!
– Резать будешь?! – всполошился нервный птиц, силясь вырваться.
– Буду. А как же. Но – позже…
– А сейчас?
– Ощипывать!!
Барон стряхнул с плеча желтое перо и, обернувшись, удивленно посмотрел на задернутый полог. Изнутри фургона доносилось хриплое карканье вперемежку с грохотом и проклятиями на латыни.
– Что он с ним там делает?
– Лечит, наверное, – неуверенно предположила Кармен. – Может, у Аркадия такие вот… методы?
– Хорошо, что я здоров, – подумав, заметил Хайден, наблюдая за летящим во все стороны из фургона пухом. – Сэр! Вам помочь?
– Не-э-э-эт!!!
– Феликс, не тебя спрашивали… Будешь вырываться – второе крыло сломаю!
– Изверг! – верещал птиц. – Это возмутительно! Это просто… ни в какие рамки! Меня, феникса, ощипывать, как какую-то курицу!!
– От курей пользы больше, – пропыхтел Аркаша, сидящий на спине трепыхающегося мифа и вершащий свое черное дело, – из них хотя бы… вкусный суп сварить можно…
– Карр!
– И кудахчут они явно мелодичнее… Щас наклювник кому-то надену!! Лежи спокойно! Я до кости уже добрался, и если, упаси бог, дернешься еще раз, то летать будешь только во сне! Осознал, страус?!
– Сам ты страус… – жалобно кукарекнул птиц и смирился с судьбой.
Аркадий задумчиво посмотрел на торчащую под острым углом кость и позвал:
– Кармен! Ты мне нужна минут на пятнадцать… А то из Хайдена, боюсь, медбрат сомнительный получится. Пережмет еще чего-нибудь где-нибудь, мы эту тушу потом хоронить замучаемся…
– Я стройный! – возмутился снизу феникс.
– Ага, я заметил. – Ильин вытащил из-за пояса нож. – Особенно когда ты меня заклевать пытался в порядке самообороны и всей массой сверху грохнулся! – Он придирчиво осмотрел тесак, решил, что пару надрезов им сделать будет не особенно проблематично, и повернул голову в сторону откинувшегося полога. – Карменсита, будь добра, прокали этот скальпель над огнем. Спирта, я так понимаю, у тебя все равно нет?
– Нет… О каррамба! – Девушка с негодованием всплеснула руками, увидев, что творится внутри. – Мой бедный фургон!
– А что такое? – Медик почесал в затылке, посмотрел вокруг и смущенно кашлянул. – Ах это… Ну… это э-э… побочный эффект.
Кармен свирепо фыркнула, обозревая исцарапанный тент фургона, перевернутые корзины, раскуроченное в хлам запасное колесо и кучу коричневых черепков в углу, бывших совсем недавно почти новыми мисками и кувшинами. Все это великолепие покрывал сантиметровый слой овса из разодранного птичьими когтями мешка… Черные глаза испанки медленно сузились и обратились в сторону притихшей парочки.
– Это он!!! – выпалили оба хором, вжимаясь в дощатый пол. Не помогло…
Хайден покосился на колышущийся за спиной полог и флегматично пожал плечами – погром несчастной повозки, по всей видимости, пошел по второму кругу. Только действующих лиц прибавилось… Судя по непрекращающейся лавине изощренных испанских ругательств, покаянному карканью и воплям, оповещающим все окрестности о том, что вот сейчас и здесь сгинет в неизвестность и без того обреченное светило вирусологии, методы лечения калечных фениксов у сэра Аркадия были более чем радикальные.
Барон подстегнул еле ползущего по дороге мула, на которого это не произвело никакого впечатления, и задумался о своем. В частности – о том, где бы в Эндлессе найти такого лекаря, который поможет ему все вспомнить. Где они находятся, вроде бы определились. Как его зовут и откуда он родом, слава богу, он помнил и так. О своем былом рыцарстве он узнал от бывшего участника турнира, за что ему отдельное спасибо… Даже как в реке оказался – есть кое-какие подозрения. Причем неприятные. Если верить сну, пригрезившемуся не так давно, в старом поместье, обычно осмотрительного барона Эйгона за каким-то дьяволом понесло среди ночи (не мог утра дождаться, что ли?) в полном боевом вооружении (если все-таки в поход – почему тогда в одиночку?) из родного замка (ага, значит, он все-таки в своем происхождении не ошибся) в сторону вражеской границы (вопрос – границы какого государства? И почему он так уверен, что оно было именно вражеское?), в результате чего лед реки при переправе не выдержал веса тяжеловооруженного всадника и проломился. Одно «но» – когда его вместе с сэром Аркадием (которого на тот момент в реке по определению быть вообще не могло!) выловили голодные людоеды, никакого льда, замка и ночи вокруг не было! Барон нахмурил брови, пожевал ус и пришел к единственному неутешительному выводу – колдовство! Самое настоящее. И в свете подобных выводов напрашивается последний вопрос – кому это все понадобилось? Что такого интересного было в увечном бароне Эйгоне, чтобы… стоп. А почему увечном? Хайден скрипнул зубами и мысленно плюнул – похоже, врач тут нужен всем, кроме Кармен… и срочно!!
Глухое ворчание из придорожных зарослей вернуло раздосадованного сэра на землю. Мул, в один момент растеряв всю свою меланхолию, захрапел, вытаращил глаза и шарахнулся на обочину. Потом – обратно на дорогу. Потом завертел головой и поднялся на дыбы.
– А ну стой! – прикрикнул Хайден, насилу успев вцепиться в ускользающие из рук поводья. – Ты что?!
Мог бы и не спрашивать – во-первых, неудачная пародия на лошадь говорить все равно не умела, а во-вторых, причина такого свинского поведения четвероногого пофигиста уже показалась из кустов во всей красе…
– Господи, – тяжело вздохнул барон, что есть силы натягивая на себя вожжи, – только этого нам еще не хватало!
На дорогу с двух сторон, преградив фургону путь, вылезли три мордастые особи какой-то знакомой Хайдену наружности. Квадратные челюсти, неровные треугольные зубы, хвост с острым шипом на конце и массивное туловище, усаженное ржавого цвета иглами, смутно намекающими на дальнее родство с дикобразами. Размер – два вот таких мула… И тут страдающий временной амнезией возница вспомнил, где он мог все это видеть.
– Сэр Аркадий! – взвыл барон, подскакивая на облучке. – Сюда!!
– Я занят… – невнятно донеслось изнутри повозки. – Меня тут с двух сторон… Карменсита, ну что я тебе сделал?!