Тайны и загадки Древнего Египта - Калифулов Николай Михайлович. Страница 19

«…Не случалось подобного ему среди доблестных всех стран вкупе. Знающий как Ра, [умелый как] Птах, постигающий как Тот, определяющий законы… царь Верхнего и Нижнего Египта, владыка Обеих Земель… Небхепрура, умиротворивший Обе Земли, родной сын Ра, любимый его… одаренный жизнью, долговечностью, счастьем, подобно Ра вечно, вековечно».

Уже 5000 лет назад египтяне научились обрабатывать камни и работать с металлом. Среди наиболее распространенных техник были резьба, чеканка и гравировка. Египетские ювелиры в совершенстве владели и горячей обработкой металла — литьем, ковкой и спайкой. Так, например, рентгенограмма знаменитой маски Тутанхамона показала, что маска состоит из двух частей, линия соединения которых разделяет лицо Тутанхамона на две равные части.

Многие драгоценные изделия украшались зернью — множеством маленьких гранул, припаянных к поверхности металла. Эти гранулы получали путем выливания расплавленного металла через мелкое сито в холодную воду. Затем, создавая орнамент на поверхности какого-либо изделия, каждую из гранул прикрепляли низкотемпературным припоем. Одним из наиболее изысканных приемов египетских ювелиров была техника перегородчатой инкрустации, при которой к поверхности изделия припаивались узкие полоски металла, образовывавшие множество ячеек. В эти ячейки вкладывались инкрустации — точно подогнанные по их размерам полудрагоценные камни или цветное стекло. Во время правления Тутанхамона твердые инкрустации стали заменяться стеклянным порошком, который при обжиге превращался в однородную массу-эмаль. Так появилась существующая по сей день техника перегородчатых эмалей.

Излюбленными материалами египтян были благородные металлы — золото, серебро, электр. Их нетленность сделала эти материалы синонимами вечности. Традиционно блеск золота отождествлялся с сиянием солнца, а мерцание серебра — с лунным светом. Значение электра — сплава золота и серебра — колебалось в зависимости от пропорционального соотношения этих металлов. Любимыми камнями египтян были темно-синий лазурит — застывшее ночное небо, аллегория почтенной старости и вечности; зеленоватая бирюза — символ жизненных сил и возрождения; и сердолик, цвет которого был сходен с цветом крови — олицетворением вечного движения и жизненной энергии.

Среди искусственных материалов особое место занимал фаянс, ставший одним из символов египетской цивилизации. Вплоть до конца Нового царства фаянс использовался для изготовления лишь сакральных предметов — амулетов, храмовой или заупокойной утвари. Иногда его использовали для имитации более дорогих материалов, и в этом случае он принимал на себя символику бирюзы, лазурита или других камней. Но более всего египтяне ценили фаянс как самодостаточный материал, в котором воплотились идеи о бессмертии и возрождении.

Разгадка иероглифов Древнего Египта

Первые шаги в разгадке иероглифов помог сделать, как не странно, Наполеон. Когда он решил пойти по пути Александра Македонского и завоевать Восток, то на кораблях французской эскадры отправились в Египет не только тридцать восемь тысяч солдат, но и двести художников и ученых.

Но хоть экспедиция провалилась и Азии Наполеон не завоевал, а тайком покинул свои войска и убежал во Францию, где решалось, кто будет править страной, ученые сделали свое дело — Северная Африка перестала быть таинственной страной. Ее исследовали географы, ботаники, физики, геологи… Но одна тайна осталась — тайна пирамид, тайна египетских древностей.

И хоть художники не только зарисовали пирамиды и храмы, но еще и скопировали барельефы и иероглифы в храмах и гробницах, понять, кто и когда написал и нарисовал эти письмена, что означают тщательно изображенные, выбитые на камне фигурки львов и орлов, петли и лопаты, они не смогли.

Правда, среди трофеев французской экспедиции, впоследствии отобранных у них англичанами, была большая плоская плита черного базальта, на которой египетскими иероглифами был изображен текст, под ним тот же текст — неизвестным письмом, а внизу — перевод на греческий. Плиту назвали Розеттским камнем, по месту ее находки. Греческую надпись ученые прочли сразу, и, казалось бы, сделай один шажок, посмотри, как соответствуют иероглифы греческим словам…

Но обнаружилось, что никак не соответствуют! Иероглифы занимали четырнадцать строк, а греческая надпись — пятьдесят четыре строки! Как их сличить?

И тут вспомнили об ученом римского времени, который полторы тысячи лет тому назад изучал египетские иероглифы, беседовал со жрецами и объявил, что каждый рисунок, каждый иероглиф обозначает символ, понятие. Например, если ты видишь нарисованного льва, то и читай — «лев»! А можно истолковать этот символ, как слово «смелый».

Никаких сомнений в правоте древнего ученого, которого звали Гораполлоном, ни у кого не возникало. Ведь даже при беглом взгляде на Розеттский камень становилось ясно — то, что египтяне изображали одним иероглифом, греки записывали словом или даже несколькими словами — вчетверо длиннее.

А дальше каждый, кто хотел, расшифровывал египетские иероглифы в свое удовольствие. Что конечно же не имело ни малейшего отношения к действительности. А наиболее мудрые ученые вообще утверждали, что разгадать иероглифы не удастся никогда.

Но французскому ученому все же удалось сдвинуться с мертвой точки. Жизнь дала Жану Шампольону возможность провести несколько месяцев наедине с египетскими текстами и позволила сделать решительный шаг к разгадке тайны египетской письменности.

Шампольону стало ясно, что по пути, указанному Гораполлоном, с которого до сих пор не сошел ни один исследователь, надо уйти немедленно.

И в этом заключалось основное открытие.

Как только Шампольон сделал первый шаг, дальше все стало просто. То есть для нас с вами просто, потому что мы знаем ход мысли ученого. Шампольону же пришлось двадцать лет изучать языки Востока и решать задачи шифровальщика. И кроме него, никто до такой простой штуки не додумался.

Шампольон предположил: а вдруг иероглифы означали не картинки и не понятия, а были просто буквами?

Как это проверить?

Шампольон обратил внимание на то, что некоторые слова в египетском тексте Розеттского камня обведены овалами. Тщательно высчитав, какие слова могли им соответствовать, он сказал себе: «А что, если это имена фараонов?»

Вернее, царей и цариц Египта, ибо в эллинистические и римские времена правителей этой страны фараонами уже не называли.

«Если я прав, — рассуждал Шампольон, — то возьмем овал, который можно считать именем Птолемея. Будем считать иероглиф буквой. Тогда квадратик будет буквой «п», половинка круга- «т», веревка с петлей- буквой «о», лев — буквой «л» и так далее».

Как проверить свою правоту? Очень просто — взять овал, в котором, судя по греческому переводу, может находиться имя Клеопатры, и посмотреть, не встретятся ли там буквы из слова «Птолемей».

Первая буква Шампольону еще не встречалась. Он решил, что четверть круга — это буква «к». Следующей должна была быть буква «л». А что стояло в овале? Лев! Дальше? Дальше — тесак. А по слову «Птолемей» ученый знал, что он означал букву «е». Дальнее? А дальше уже знакомая петля, которую Шампольон счел буквой «о»… Постойте! Что получилось? «К-л-е-о…»

И вскоре Шампольон не только прочел все имена царей Египта в той надписи, но и получил основу алфавита.

Дальше дело оказалось не таким простым. В овалах имена была показаны буквами, а в других местах надписей эти знаки могли означать слоги, а то и целые слова.

И снова потянулись месяцы и годы труда, прежде чем Шампольон смог уверенно сказать: «Я могу читать любой текст, написанный иероглифами».

У Шампольона было слабое здоровье и он сгорел от чахотки, так и не успев опубликовать свой основной труд «Египетскую грамматику». Ее издали через несколько лет после смерти ученого.

Только не думайте, что после этого все принялись кричать: «Какой гений Шампольон!»

Ничего подобного. Еще лет пятьдесят находилось немало скептиков и завистников, которые считали, что Шампольон ничего не раскрыл. И только после того, как по его методу были прочитаны новые надписи, к великому ученому пришло настоящее признание.