Мой старый добрый враг - Федотова Надежда Григорьевна. Страница 25

Везли нас долго. Сутки по крайней мере, точно. Причем всё это время только один раз покормить соизволили. Если один черствый батон на всех можно так назвать… Хлеб мы разделили по-братски, но толку от такой роскошной трапезы не было никакого. «Ну, злодеи немилосердные, подождите, вот я выйду!.. Мало вам не покажется…»

Следуя древней мудрости «хочешь есть — ляг поспи», я тихо дремала в своем углу под аккомпанемент своего же бунтующего желудка, когда меня растолкал хвостатый:

— Просыпайся, мать. Кажется, приехали… — Я зевнула:

— С чего ты взял?..

Он приложил ухо к деревянной стенке фургона:

— Снаружи шум. По-моему, это какой-то населенный пункт… — Хвостатый вытянул мордочку к окошку и принюхался. — Рыбой воняет. Море рядом, что ли?.. Или…

— Порт! — Я вспомнила, что Риган обозвал главаря шайки «портовой мразью». Ему можно верить, в проходимцах он больше других разбирается… Как там рыцарь со Спиртусом?.. Надеюсь, всё в порядке. Потому что в противном случае…

Дверь повозки распахнулась, и внутрь заглянул один из разбойников:

— Вылезайте!.. Быстро, кому сказал?..

Жалобно озираясь, пленницы потянулись наружу. Я выпрыгнула последней, с наслаждением разминая мышцы. Бандит подтолкнул меня в спину:

— Иди-иди! И без фокусов!..

— Руки убрал! — вскинулась я. — Рожа небритая!

— Вперед двигай!.. — разозлился он. — Выступаешь больше всех…

Я вздернула нос и зашагала в хвосте вереницы девушек, исподтишка оглядывая окрестности. Городок, я смотрю, немаленький. Народу полно… На запруженной повозками и телегами большой площади с деревянными мостками посередине трудно было найти свободное место. Наши похитители, привычно переругиваясь с местным отребьем, целенаправленно проталкивались к помосту. Оттуда как раз уводили очередную партию мужчин и женщин в цепях и лохмотьях. «Интересно, Кирий обо всём этом знает?! Они, я смотрю, особо не скрываются… сволочи!»

— Слышь, сестренка, — тихо шепнул из кармана крыс. — Ты им тут устрой показательное выступление — может, никто не купит?..

— Попробую, — кивнула я. Нас загнали на подиум. Я посмотрела вниз: надо же, да тут не только всякая шваль, тут и вполне приличные люди есть… все в мехах и брюликах, а глаза — ворье ворьем!.. И ведь, прохиндеи, так и шарят взглядом, так и шарят! Я себя просто куском колбасы на прилавке чувствую…

— А! Гнус! — радостно приветствовал идущего впереди нас главаря шайки «глава аукциона» — низенький приземистый мужичонка в черном бархатном камзоле. — Ну-ка, что ты нам тут привез?..

Он оценивающе скользнул сальным взглядом по испуганно жмущимся друг к дружке девушкам. Гнус усмехнулся:

— Отличный товар! Ты же меня знаешь, другого не держу.

— Это всё?..

— Есть еще кое-что интересное… — Разбойник кивнул своим подручным, и те вытолкали вперед опутанных цепями Спиртуса с Риганом. Я ободряюще улыбнулась ребятам. Ничего, как-нибудь справимся… по крайней мере, хотелось бы на это надеяться!..

Гнус ткнул пальцем в Спиртуса:

— Сильный, здоровый, как бык!

— Варвар?.. — Распорядитель оббежал вокруг кочевника, тыкая грязным пальцем в бугрящиеся мышцы. Спирт, не будь дурак, прищурил правый глаз, замерил расстояние и метко плюнул дядечке на лысину. Покупатели заржали. Мужичок побурел от злости:

— На галеры! За полцены!!

— Беру! — выкрикнул стоящий ближе всех к помосту высокий худой мужчина с ястребиным носом. — Десять монет серебром!

— Двадцать! — не удержался Гнус. — Хороший товар!..

— Пятнадцать, — предложил худой.

— Восемнадцать!.. — включился оплеванный.

Жадность в нем взяла верх над поруганной гордостью. Покупатель кивнул и махнул рукой стоящим за ним двум амбалам. Те стащили с помоста упирающегося и отчаянно бранящегося Спиртуса. Я начала злиться…

— А этот?.. — Оплеванный повернулся к Ригану.

— Умелый воин, — отозвался Гнус. — Задешево не отдам…

— Сколько? — с интересом раздалось из толпы вельмож.

— Сто!

— Сто — серебром? — уточнил упитанный гражданин, увешанный золотыми украшениями, как новогодняя елка. — Беру!

— Золотом!..

— Зо-олотом?! Дорого…

— Пятьдесят! — раздалось в рядах покупателей. — Пятьдесят пять!.. Шестьдесят семь!..

— Сто! — стоял на своем Гнус.

— Многовато просишь! — Женоподобный моложавый вельможа жеманно повел плечом. — А вдруг он не так хорош, как ты рассказываешь, а?.. Хотя он симпатичненький, я бы, пожалуй, купил себе…

Рыцарь наградил нетрадиционно ориентированного субчика таким многообещающим взглядом, что тот сразу увял…

— Он прав! — послышались выкрики. — Мухлюешь, Гнус!..

— А вы его развяжите! — подмигнув рыцарю, встряла я. — Вот и посмотрите!.. Я вам говорю — он не сто, он двести монет стоит!

— Двести?.. — задумался распорядитель.

— Ну, сто пятьдесят… но это верняк!

— Э, нет! — просек мои манипуляции подлый Гнус. — Я его в действии видел! Если его освободить, он тут половину площади положит!..

Народ засомневался… Ругаясь про себя, я показала главарю кулак.

— Давай девочек! — решил оплеванный. — Этого пока придержим…

Нас выстроили в шеренгу. Ну и рожи… Если хоть один из этих ровесников революции посмеет до меня дотронуться — они получат второй Армагеддон! Клянусь Мышом!!

Начался торг. Наибольшим спросом пользовались пышнотелые блондинки. За них давали от тридцати до восьмидесяти серебряных монет… М-да, чувствую, за мою светлость в лучшем случае дадут пятак. Медный… Добро бы волосы, как в прошлом году, красные были — экзотика завсегда в цене, а то — кому я такая рыжая нужна?.. Сейчас в посудомойки продадут, и хана!.. Прощай, молодость и маникюр… Одним словом, когда подошла моя очередь, на хорошую партию я даже уже не надеялась.

— Сколько за эту? — без удовольствия оглядев меня, спросил распорядитель.

— Десять.

— Не стоит того! — пренебрежительно отозвался глава аукциона. — Ни кожи, ни рожи, худосочная какая-то…

— Зато ты, я смотрю, с голоду не умираешь! — обиделась моя светлость. — Я, между прочим, девяносто-шестьдесят-девяносто! Почти…

— Это в смысле?.. Возраст-рост-вес?

— Обьем груди, талии и бедер, гопота деревенская!..

— Хм… — с сомнением прищурился тот. — Ну-ка, посмотрим… раздеть!

— Че-его?! — завопила я, суча ногами. — Не подходи! Изуродую!..

— Еще и с характером… Гнус, за такой бракованный товар больше трех монет предложить не могу.

— Пять!

— Три.

— Четыре!..

— Три.

Разбойник, недовольный таким мизером, не долго думая, схватил меня за руку и вытряхнул из куртки. Слава богу, под ней хоть майка была… Я, отчаянно пинаясь, съездила кулаком ему в ухо:

— Руки прочь от царского тела, сволочь!.. Не трожь, сказала-а!!

В кучке покупателей послышалось заинтересованное перешептывание. Тот самый, с ястребиным носом, что купил Спиртуса, поднял руку:

— Возьму за шесть серебром.

— Семь, — из спортивного интереса перебил его другой.

— Восемь, — не желая уступать, повысил цену «ястреб».

— Десять!

О-о, дело пошло…

— Пятнадцать, и ни монетой больше.

— Шестнадцать!.. — чисто из принципа ухмыльнулся оппонент. Тощий пожал плечами:

— Забирай…

— Ну что, по рукам? — Покупатель потянулся за кошельком. Распорядитель активно закивал. Кажется, он уже и не надеялся слупить с кого-нибудь за такое сокровище больше червонца… Я посмотрела на отсчитывающего монеты толстосума. Не-ет, уж если и продаваться — то приличным людям! Этот же — жмот, каких свет не видел, вон, аж руки трясутся…

— Эй, мужики! — подала я голос. — Вы чего жлобитесь?!

— Молчи, дура! — отвесил мне оплеуху Гнус.

Риган глухо зарычал. Цепи натянулись до предела, грозя лопнуть… Если бы на нем не повисла вся шайка, тут бы Гнусу и конец!.. Как ни крути, рыцарь всё-таки нечисть, а она сильнее человека раза в три… Я, изловчившись, пнула обидчика в пах. Не люблю ударов ниже пояса, но — заслужил!.. Пока он, завывая, катался по грязным доскам, держась за причинное место, я обернулась к напрягшемуся покупателю: