Эти загадочные животные - Царева Ирина. Страница 52
С определенного возраста Оливера начали настойчиво посещать мысли о сексе. Причем его абсолютно не интересовали самки шимпанзе, он хотел интимной близости со мной или другой женщиной. Тогда я сказала мужу: «С меня хватит! Или я, или он!»
Вскоре странный шимпанзе попал в одну из лабораторий Пенсильвании (США), где ставились различные научные эксперименты. Там почти 7 лет он сидел в клетке размером 1,5 на 2 метра. В мае 1996 года Оливера и 11 других его сородичей забрали из этой лаборатории. Несмотря на то что никаких тестов с ним не проводилось, Оливер находился в очень плохой форме: его мышцы атрофировались, конечности дрожали. Клетка для него была слишком мала, чтобы он мог стоять в полный рост. У него выпали все зубы, начались проблемы с печенью.
Директор питомника в Техасе Вэлли Светт, куда в конце концов попал Оливер, говорит, что знаменитый шимпанзе быстро привык к новому дому. Кем же на самом деле является эта загадочная обезьяна?
«Есть основания предполагать, что Оливер — это гибрид человека и обезьяны. Люди и шимпанзе на 99 процентов идентичны (это касается основного набора биологических веществ). А гибриды можно получить и от более далеких друг от друга живых существ. Уже давно ходят слухи о том, что втайне от общественности такие эксперименты проводятся в Китае, Италии и Соединенных Штатах, — говорит доктор Гордон Гэллап, профессор антропологии Нью-Йоркского университета. — Некоторые специалисты высказывают мнение, что он помесь шимпанзе с представителем дикого племени пигмеев из Центральной Африки. Однако наиболее распространенным является мнение, что Оливер просто мутант шимпанзе. Это совершенно новое существо, стоящее на эволюционной лестнице ближе к человеку, чем простые обезьяны…»
Если это сообщение — не газетная «утка», то с чем мы имеем дело: с несчастным существом, жертвой извращенцев или дьявольских опытов, или с мутантом — одной из первых ласточек эволюционного процесса, приближающего братьев наших меньших к нам? Любое из этих предположений ужасно.
Эволюция видов, бесспорно, не стоит на месте. И то, что животные, живущие рядом с нами, приобретают некоторые человеческие качества, вполне естественно. Как и человек, который, как известно, умнел постепенно, тысячелетиями, наши меньшие братья идут по этому пути. И, судя по тому, что происходит уже сегодня, нам недолго осталось ждать взаимного диалога.
Но, независимо от того, кто создал несчастное человекоподобное существо, это явно исключение даже для ускоренного процесса эволюции братьев наших меньших.
Совершенно ни к чему, чтобы в своем развитии животные становились пародией на человека. Пусть четвероногие остаются четвероногими, хвостатые — хвостатыми, пернатые — пернатыми. Надо только понять, что мы с ними имеем равные права на этой планете, и признать, что, как и мы, они способны мыслить и, как человек, обладают своим духовным миром.
Между тем не следует обольщаться, что в своей эволюции они пойдут именно по нашему пути, чтобы облегчить нам, лентяям, общение с ними.
Нет, звери, птицы, пресмыкающиеся, насекомые живут в ином мире. Он наполнен недоступными для нас понятиями и ощущениями, его обитатели видят, слышат, чувствуют то, что не дано нам. У них иная логика, они лишены многих наших недостатков и нравственных недостатков. И с позиций нашего мировосприятия их поведение не всегда поддается осмыслению.
В своем стремлении вникнуть в наш мир, подстроиться под него, ужиться со «старшими братьями» на одной планете животные делают уже далеко не первые попытки. Они движутся в этом направлении семимильными шагами. Мы же практически стоим на месте, себялюбиво ожидая, что еще они предложат нашему вниманию, чтобы у нас появился повод к очередному диспуту на тему «Разумны ли животные?».
Глава пятая
Шестое чувство
Несмотря на то что различия между нами не столь уж существенны, мир братьев наших меньших во многом недоступен нашим органам чувств и нашей логике. Обделенные тем, что есть у них, мы уверены, что наше преимущество — ум. Но на что мы его тратим?…
Тысячи и тысячи человеко-часов уходят на то, чтобы создать приспособления, позволяющие быстрее передвигаться, острее видеть, лучше слышать, точнее ориентироваться в пространстве и времени Словом, с помощью хитроумных устройств и приборов мы пытаемся воссоздать то, чем природа щедро одарила наших меньших братьев. Не кажется ли вам, что такое положение вещей во многом сводит на нет все преимущества хомо сапиенса? В какой-то момент ученые даже пришли к выводу, что глупо «изобретать велосипед», надо просто учиться у природы. Так возникла наука бионика. Но оказалось, что далеко не все поддается копированию, а порой даже и просто пониманию. Наши меньшие братья зачастую демонстрируют такие феноменальные возможности, что объяснить их нам пока не по силам.
«…Когда я возвращалась домой, то знала, что меня ждут. Не было дня, чтобы, поворачивая из переулка во двор, я не поднимала голову и не смотрела на наше окно. И не было случая, чтобы за оконным стеклом я не увидела замершую, вытянувшуюся стрункой, напоминающую морского конька, изящную фигурку своей пуделихи Аленьки. Порой я слышала от людей, проходивших мимо: «Какая прелестная игрушка — совсем как живая!» И действительно, обрамленная оконной рамой, моя девочка выглядела плюшевой игрушкой, забытой на подоконнике. Я улыбалась и приветственно махала ей рукой. Плюшевый зверек оживал, по-цыгански тряс плечами, притопывал передними лапками, обутыми в изящно выстриженные ботиночки, а потом, извернувшись юлой на узком подоконнике и мелькнув меховым шариком на кончике хвоста, исчезал из поля зрения, чтобы одним прыжком взлететь мне на грудь, когда откроется дверь.
Долгое время я жила в уверенности, что Алька, сидя у окна, ждет меня часами. Приходила я домой в разное время, и всегда (всегда!) заставала ее на наблюдательном пункте. Но однажды я разговорилась с соседкой-бабушкой, которая сообщила мне то, чему до сих пор я не нашла объяснения. Бабушка утверждала, что неоднократно наблюдала появление собаки в окне за 3–4 минуты до моего прихода. «Я по ней с точностью до минуты определяю, когда вы во двор войдете», — утверждала она. Я повторила ее слова дома и неожиданно получила подтверждение. Оказывается, и члены моей семьи не раз были свидетелями того, как Алька вдруг бросала все свои занятия и вскакивала на подоконник. А через несколько минут раздавался мой звонок в дверь. «Она тебя на расстоянии чует!» — резюмировали домочадцы, не вдумываясь в свои слова.
А если все же вдуматься? Как может собака «чуять» человека зимой и летом, в дождь и слякоть, за закрытыми окнами, когда он находится в набитом автобусе или в толпе, сошедшей с него? Ведь от автобуса до двора минута ходу. И видеть она меня не может: автобус останавливается за соседним домом.
Что же это? Обостренное обоняние, слух или какие-то другие способности, оставшиеся за пределом человеческого интереса?…»
На этот вопрос, заданный Светланой Некрасовой из г. Воронежа, ответить не так просто. У меня самой живут животные, регулярно встречающие меня. Их счастливые мордочки в окне — это первое, что я вижу, подходя к дому. И это при том, что возвращаюсь я всегда в разное время, а предполагать, что они проводят на подоконнике, стоя на задних лапах, целый день, просто нелепо. Мои друзья, удивляясь этому феномену, постоянно задают мне тот же вопрос: «Что это?» И я всегда отвечаю: «Это — любовь!» А любовь, как известно, препарированию не подлежит. И тем не менее, не ковыряясь скальпелем в самом прекрасном из всего, что дано живым существам, попытаемся обсудить эту тему.
Английский биолог Руперт Шелдрейк, автор книг о необыкновенных способностях животных, пишет:
«Академическая наука наложила строгий запрет на все явления, которые хоть каким-то образом могут быть истолкованы как паранормальные. В результате эта загадка о непонятном даре предчувствия у животных, никогда не рассматриваемая учеными серьезно, и все истории схожего типа тут же перекочевали в разряд анекдотов. Я стал думать, что эти случаи, связанные с телепатическими способностями четвероногих, могли бы нам объяснить нечто очень важное о природе человека и животного. В своих книгах я и попытался рассмотреть то, от чего отказался ученый мир. Когда все странности животных стали объяснять неким шестым чувством, многие ученые согласились с исследователем поведения животных Робертом Магфолдом, который считает, что животные «могут слышать низкочастотные колебания и ощущать геомагнитные аномалии». Поэтому неудивительно, что они обладают и некоторыми другими, не похожими на наши, чувствами. Только я не думаю, что это стоит называть шестым чувством. Животные просто эффективно комбинируют все чувства, которыми обладают».