По следу скорпиона - Федотова Юлия Викторовна. Страница 55

– Пшли на воздух! – рявкнул Хельги, едва сдерживая тошноту.

Колдун беззвучно повиновался.

Поднялись вверх по крутой каменной лестнице. Лаборатория, как это принято у представителей этой профессии, размещалась в подвале, под землей, поближе к мертвым. Что ни говори, как ни крути, любое черное колдовство недалеко ушло от некромантии. По сути, это ее разрешенная версия…

Вышли и оказались на уютной, типичной центральностароземской улице с хорошенькими беленькими домиками в два этажа, стены которых украшены черными деревянными планками. Фахверковая конструкция – называет такие Энка. Милый, респектабельный квартал. Мощенная брусчаткой дорога, мытые с мылом тротуары, не знающие, что такое осенняя грязь, кадки с поздними цветами у дверей, забавные вывески магазинчиков и лавочек. Это может быть и Конвелл, и Эттесс, и Ульп – не угадаешь… Кто бы мог подумать, что посреди всей этой цивилизованной идиллии угнездилось древнее как мир зло?

– Если хочешь умереть без мучений, отвечай, кто заплатил тебе за мое убийство?

Пришлось возвращаться обратно в подвал. Ответить колдун не мог, сам не знал. Мог только показать.

Из мутного хрустального шара на Хельги смотрело совершенно незнакомое мужское лицо, сердитое, с короткой бородой и орлиным взором.

– Не знаю такого!

– Он действовал через посредника, – ответил колдун ровно, без заискивания, без желания угодить и облегчить тем самым свою участь. Хельги знал цену этому спокойствию, оно приходит, когда надежды больше нет.

– Показывай посредника, – велел демон.

Шар прояснился, потом снова помутнел, будто наполнился дымом. Медленно-медленно из дыма соткалось изображение… принца Эдуарда!!!

– Посредник не знает, что его использовали, – разъяснял колдун. – Слепое орудие. Но заказчик связан с ним очень тесно, общей кровью. Брат или отец… По возрасту, скорее, отец. Хотя будь у меня сын, лично я не рискнул бы…

– Дядька, может быть? – уточнил Хельги, перебирая в памяти Эдуардову родню.

– Нет, тут совершенно прямая кровная связь, боковая бы не сработала. А вот связь между посредником и вами – иного рода…

– Сам знаю! – перебил горе-наставник, коря себя за то, что до сих пор не сдержал обещания и не объявил ученика воином. Забыли оба, опять забыли!.. – А тот, с бородой, не сказал, за что хочет меня убить? Нет? Верю. Ладно. Тебя-то убивать где будем? Здесь или на улицу пойдем? Где тебе удобнее?

– Без разницы, – махнул рукой колдун. – Можно и здесь… хотя тело долго не найдут. Родных у меня нет, никто не хватится. А на улице – соседи напугаются… Давай уж здесь.

– А с «соплями» что делать? – спохватился убийца. – Ты мне скажи, их можно просто вылить? На землю?

– Отчего же нельзя? – пожал плечами колдун. – Они без заклинания – простые помои. Правда, в городе их лучше не сливать, запах очень стойкий.

– Да уж, – процедил Хельги. И помрачнел, представив себя перетаскивающим бутыли с «соплями» за город. – Много их тут у тебя?

– Пять бутылей. По одной на герцогство. Хельги удивился:

– Герцогства воевать собрались? А как же Вечный мир?

Колдун опять пожал плечами. Откуда ему знать? Он лишних вопросов не задает, не принято. Делает свое дело молча…

– Понятно, – кивнул демон. – Ну, больше не будешь делать.

Отступил на шаг, достал нож. Конец, понял Балдур.

Он оставался совершенно спокоен. Страха не было. Наоборот, было даже забавно. Демон-убийца невероятной силы, способный одним движением воли стирать с лица земли, города и выедать сущности тысячами, похоже, собирается зарезать его кривым сехальским ножом, как простой уголовник.

Хельги хорошо знал: собрался убивать – убивай, не тяни, негоже мучить жертву. Но медлил. Было ему очень неуютно, не по себе. Не хотелось признаваться, но за время их короткого знакомства колдун успел стать ему чем-то симпатичен. И вообще, как говорит Энка, нелегко убивать того, с кем только что мило беседовал… Но надо. Есть зло, которому не место в мире.

Но в тот самым момент, когда он уже почти решился, подвал огласился радостным лаем. По лестнице, смешно переваливаясь на ступенях, скатилось рыжее, кривоногое, лохматое существо с мордой приплюснутой, будто по ней прошлись утюгом. Бросилось к колдуну, наставило лапки, лизнуло обвисшую плетью руку. Потом село, сморщилось и отчаянно расчихалось.

Любому другому собачонка показалась бы страшненькой, как чучундра. Но Хельги, разумеется, был иного мнения. Он так и замер с ножом в руке, сраженный наповал неземной красотой. И очень четко осознал: колдуна он не убьет.

Теперь требовалось хотя бы найти достойный выход из сложившегося положения, чтобы не выглядеть совсем уж идиотом. Грозил, скажут, грозил, а на деле…

– Твоя, да?

В голосе демона Балдуру почудилось… восхищение, что ли? Нет, не может быть…

– Моя. Агнесса.

Колдун сжал кулаки, скрипнул зубами. Вдруг остро, нестерпимо захотелось жить. Вот ни о чем не жалел, на все было наплевать: на дом, на деньги, на общественное положение, на себя самого… Смешная собака Агнесса – вот что, оказывается, связывало его с жизнью.

Но и демон не спешил пускать нож в дело.

– Знаешь что, – заговорил он, причем очень миролюбиво, – если ты, допустим, поклянешься страшной клятвой этого… как его?.. Моржуха? Мормыха?

– Мельдаха, – машинально поправил колдун.

– Вот-вот. Если поклянешься никогда больше не варить «сопли покойника», я, пожалуй, не стану тебя убивать… Согласен? Ну давай тогда, клянись.

Колдун клялся. Истово, от души. Так клянутся не смертным, только богам. Никогда, ни за какие блага мира, ни за какие деньги он не станет варить «сопли»… и вдруг перебил сам себя:

– А как быть с наговором?!

– А что с наговором? – удивился Хельги. Он, оказывается, успел позабыть, что, собственно, привело его в логово чародея. Отвлекся на зелье и животное.

– Наговор ОК'Кана? Про него не клясться?

– Ах наговор! Ну клянись, одно к одному.

Колдун вошел в раж: он и черное колдовство бросит вовсе, и переучится на предсказателя или целителя, и никогда больше… иначе…

– Вот и чудесно, – одобрил странный демон. – Я рад за тебя. Пойду, пожалуй.

И исчез. Канул в Астрал. А Балдур Эрринорский, обессилев, пал на колени, прямо в смердящую лужу, поймал, прижал к сердцу и принялся целовать в мордочку свою кривоногую Агнессу, при этом даже не подозревая, что именно ей обязан жизнью.

Потом все-таки нашел в себе силы, поднялся, красиво воздел руки и торжественно изрек в пространство: «О Великий! Если во мне, недостойном, будет нужда – только призови! Отныне ты – господин мой!»

В общем, почитателей у Хельги в этот день прибавилось.

– Неправда!!! Это невозможно! Я бы никогда… Он наврал все!!! – В глазах Эдуарда блестели слезы. – Вот сволочь! Я не виноват!

– Да никто тебя и не винит! Тебя использовали как посредника! Слепое орудие и все такое… – втолковывал Хельги, перепуганный бурной реакцией принца.

– Правда? – Тот всхлипнул. – Честно?

– Правда. Кстати, пока опять не забыли… – Я, сотник Ингрем, по праву, данному мне Гильдией, объявляю ученика моего, Эдуарда-Карола-Хенгиста, наследника престола Ольдонского, истинным воином во всех правах его! Правильно, что ли?

Меридит одобрительно кивнула. Правильно. Наконец-то раскачались. А Энку занимало другое. Причем настолько, что она даже акт рождения нового воина проигнорировала.

– А что колдун? Ты его, надеюсь, убил? – спросила она строго.

Хельги давно ждал этого вопроса. Рассчитывал, вдруг пронесет… Увы. Тихонечко вздохнул, напустил на себя равнодушный вид, ответил небрежно, будто речь шла о предмете самом пустяковом, внимания не заслуживающем:

– Колдун?.. Ах, колдун! Нет, не стал. Хотел сперва, потом что-то раздумал…

– Правильно! – кивнула Энка с наигранным одобрением. – Так и надо. Чем больше в мире черного колдовства, тем он удивительнее и прекраснее! Позволь, однако, осведомиться, что же тебя остановило в благородном порыве?