По следу скорпиона - Федотова Юлия Викторовна. Страница 72

Поэтому от пришлой компании шарахались, как от упырей. Если бы не бумага, которую, опять же чудом, умел прочитать любой неграмотный селянин, не обошлось бы без кровопролития. Непременно набросились бы с кольями и дубинами. На вопросы люди отвечали сквозь зубы, косились испуганно и злобно, а мысль о том, что на территории Дефта может иметься памятник кому-нибудь, кроме их законного правителя, воспринимали как кощунство.

В результате обход сельских окраин королевства пользы не принес, если не считать аккуратно составленную сотником Ингремом карту-схему возможных стратегических позиций для ведения оборонительных действий. Пришлось отправляться в столицу.

Но с горожанами, запуганными еще сильнее, не удавалось даже поговорить. Отворачивались, прятали лица под капюшонами и пускались наутек, не взглянув на заветную бумагу за подписью самого министра обороны.

Удача пришла в облике древнего старца с клюкой. Сперва он повел себя подобно прочим: едва выслушав вопрос, неразборчиво буркнул, набросил капюшон и засеменил прочь. Но через квартал он снова попался им на глаза! Костлявые пальцы правой руки были сложены знаком, хорошо понятным любому наемнику: «Следуй за мной».

Развернулись, побрели за стариком, стараясь сохранить как можно большую дистанцию. Долго плутали по темным, жутким и безмолвным закоулкам – местами они были такими узкими, что не знали солнечного света, крыши домов плотно смыкались над ними. Как в трубе, тянуло промозглым зимним ветром с океана. Ноги скользили на обледенелых камнях. Время от времени откуда-нибудь с карниза срывалась черная птица, с карканьем проносилась мимо, едва не задевая крылом лицо. Тогда ковыляющий вперед старец на мгновение замирал, еще сильнее втягивал голову в плечи. Становилось страшно. Почему-то очень действовали на нервы окна зданий, густо, до самого верха замазанные известью. Лишь единицы из них были просто плотно зашторены. Наверное, из-за них, а может, из-за ворон, не покидало ощущение, что кто-то злой внимательно следит за каждым шагом чужаков, оставаясь для них невидимым. «Вот так и развивается паранойя», – заметил демон-убийца.

Наконец провожатый, чуть задержавшись у порога, толкнул низкую полуподвальную дверь в торце трехэтажного покосившегося строения и скрылся за ней.

– Нам туда! – догадался Рагнар.

За входом обнаружился коридор, такой длинный и темный, что поневоле возникала мысль о ловушке. Двигались на ощупь, держась за руки. Хельги шел впереди в качестве поводыря и шепотом предупреждал:

– Осторожно, ступенька. Пригнитесь, свод низкий! Аккуратнее, не вступите! – Коридор оказался изрядно загаженным. Крысы в нем тоже водились. Но про них Хельги счел благоразумным промолчать, чтобы Ильза не подняла визг. Она всегда так неадекватно на них реагировала Не все любят крыс, это Хельги знал. Но все равно удивлялся. Крыса – не такой крупный зверь, чтобы поднимать из-за нее шум. Не сехальский дракон! Он не раз втолковывал это девице, но та не желала внимать голосу разума и вопила как резаная. А Дефт не то место, где позволено поднимать шум. Коридор оканчивался сырой каморкой без окон. На перевернутом деревянным ящике, заменявшем стол, тускло таял огарок свечи. На другом, поменьше, исполнявшем роль стула, напряженно выпрямившись, сидел старик. Он тяжело, как загнанный, дышал.

– Можно? – вежливо постучал в косяк Хельги.

Беззвучно шамкая губами, старец долго, подслеповато изучал предъявленный документ. Потом глянул на гостей выцветшим глазом и прозорливо усомнился:

– Неужто сам господин министр велел вам, чужеземцы, расспрашивать горожан о древнем монументе?

Ну что было ответить, кроме правды? Нет, господин министр ничего подобного не велел.

– Вот и хорошо, вот и славно, – кивнул старик. – Если не господин министр, то скажу… Не знаю, зачем я это делаю… – Он, похоже, беседовал сам с собой. – …Какой-то внутренний голос велит… Да! Я вам скажу!

– У вас очень толковый внутренний голос, – похвалила Ильза серьезно.

Меридит толкнула ее в бок, чтобы не сбивала старика с мысли. И вот что тот поведал.

Он был молод, очень молод в те годы. Только начинал работать плотником, учился у отца, известного в Дефте мастера…

Три дня на море стояло затишье. Мертвый штиль. Суда замерли на рейде с парусами, обвисшими как тряпки. Потом пришла буря, такая, что подобной не помнили самые дряхлые из стариков побережья. Небо, земля, вода – все смешалось в клубок. Казалось, рухнул сам мир. Вековые дубы ломало, как щепки, корабли выбрасывало на берег, дома уносило в океан. Ни одно строение в городе не уцелело. Даже королевский замок, самый прочной бастион, не выдержал буйства стихии – остался без крыши.

И не успела улечься буря, как сто тридцать лучших плотников Дефта получили приказ немедленно явиться в замок.

Отец в те дни лежал больной, повредил спину на стройке. Но разве можно нарушить королевский приказ? И вместо него пошел сын.

Во дворце плотников пересчитали по головам, на подмену не обратили внимания. Мастера поднялись наверх. Невиданное зрелище открылось их взорам с высоты стен. Замок – тот, который они знали – оказался лишь оболочкой. Внутри, как ядро в скорлупе, скрывалось другое сооружение, совершенно дикое! Догадываетесь, как оно выглядело?

Работали трое суток, почти без сна. Отдыхали, прикорнув прямо на лесах, рискуя упасть вниз с огромной высоты. Когда же новая крыша была готова, прежде чем распустить людей, с каждого взяли страшную клятву Мельдаха никогда никому не рассказывать об увиденном. Но, верно, и этого показалось мало злым колдунам. Сто тридцать лучших плотников королевства умерли в одну ночь. Легли спать, утомленные тяжким трудом, и не проснулись.

Но один из тех, кто был на замковых стенах, кто видел его тайное содержимое, уцелел. Встал, как водится у рабочих людей, на рассвете… и обнаружил подле себя холодное тело отца.

– Долго, долго я гадал, зачем Судьба сохранила мне жизнь. Случайность это, предназначение ли? Связанный клятвой Мельдаха, почти сто лет хранил я тайну. Но явились вы, и понял я – СВЕРШИЛОСЬ! Настал час, ради которого был мне дарован столь долгий век. Исполняется мое предназначение… Теперь вы знаете все.

Тяжело видеть, как умирает в муках тот, с кем только что мирно беседовал. Страшная вещь – клятва Мельдаха.

– Правильно моя бабка говорила, клясться вредно! Давайте его просто добьем, – жалостливо предложила Энка. – В избавление.

– Бесполезно, – сурово ответил эльф. – Жизнь не покинет его тело до тех пор, пока он не примет всех предписанных для нарушителя клятвы страданий. Ступайте-ка вы все на улицу, незачем вам смотреть.

– А ты? – прошептал Эдуард.

– Долг врачевателя велит мне остаться до конца, принять последний вздох.

– Мы тебя в коридоре подождем, – пообещала Меридит, пятясь к выходу. С одной стороны, было неловко оставлять Аолена одного, с другой – уж очень хотелось сбежать. В конце концов воинам долг ничего подобного, к счастью, не велит.

Выбрав относительно чистый участок, приятели уселись на пол у самой двери, там, куда хоть немного проникал дневной свет. Настроение было смутным и тревожным. Перспектива лезть в самое логово короля-колдуна никому не улыбалась. Но слишком серьезным стало выглядеть дело после того, как человек заплатил жизнью за свой рассказ, – слишком очевидна рука Сил Судьбы. Теперь это признавала даже Энка. Хочешь не хочешь, в замок пробираться придется. Чем бы оно ни грозило.

Огромный и зловещий, высился он над городом, просматриваясь с любой точки. Черные стаи кружили над башнями, им одним позволялось кричать в Дефте.

– Не представляю, как мы проникнем внутрь? – Рагнар совершенно некоролевским жестом чесал стриженый затылок. – Ров, стены…

– Со стенами осложнений не будет, – откликнулся Хельги. – Это хорошие серые стены. Ров – вот беда!

Энка усмехнулась:

– Ужели ты, взращенный грозными фьордингами, чья стихия – океан, видишь преграду в жалкой канаве? Не хочешь ли сказать, что разучился плавать?