За пределами просветления - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо". Страница 34

Именно из этого состояния Зорбы и начался поиск Будды.

Не каждый становится буддой, и основная причина этого в том, что Зорба остается непрожитым.

Вы понимаете, что я имею в виду? Я имею в виду вот что: полностью проживайте Зорбу, и тогда вы естественным образом войдете в жизнь будды.

Казандзакис написал «Грека Зорбу». Он умер. Если бы он мог пожить еще… Он болел, он был очень напряженным, и он оставался очень несчастным, поскольку всегда боялся совершить грех. И кроме того, когда его отлучили от христианской церкви – а это означает, что его приговорили гореть в аду, поскольку только христиане могут попасть в рай, – это был такой удар, которого он не смог пережить. На самом деле, этим отлучением христианская церковь убила его.

Если бы он был жив, я бы сказал ему: «Твоя книга – это только половина книги. Тебе надо написать другую книгу – „Зорба-Будда“. Тогда это будет завершенное произведение. Но ты можешь написать другую книгу только в том случае, если ты будешь жить как Зорба. Ты даже не прожил жизнь Зорбы, как ты можешь стать буддой?»

Наслаждайтесь своим телом, наслаждайтесь своим физическим существованием. В этом нет никакого греха. За этим скрыты ваш духовный рост, ваше духовное блаженство. Только тогда, когда вы устанете от физических удовольствий, вы спросите: «Есть ли что-то еще?» И этот вопрос не может быть только интеллектуальным, он должен быть экзистенциальным: «Есть ли что-то еще?»

И когда этот вопрос будет экзистенциальным, вы обнаружите в себе что-то еще.

Этого «что-то еще» будет много. Зорба – только начало.

Когда будда, пробужденная душа, завладеет вами, тогда вы узнаете, что прежнее наслаждение жизнью не было даже тенью этого состояния. Это такое блаженство… Это блаженство ничего не имеет против наслаждения жизнью. На самом деле, именно это наслаждение и приводит вас к блаженству.

Между Зорбой и Буддой нет никакой борьбы. Зорба – это стрела, если вы последуете прямо за ней, вы достигнете состояния Будды.

Конечно, в Греции атмосфера иная, чем в Индии. Греки, по сути своей, остались материалистами.

Для Индии в основном характерна атмосфера пробужденной души.

Даже если вы продолжаете спать, это не имеет значения – все равно вокруг вас будет сохраняться атмосфера рассвета. Будут петь птицы, будут распускаться цветы, и отовсюду будут поступать указания на то, что вам пора просыпаться.

Я поеду в Грецию снова, потому что мне доставляют удовольствие все эти депортации. И в следующий раз мне придется говорить о Будде – ведь я говорил там только о Зорбе, а я никогда ничего не оставляю незаконченным.

И министр внутренних дел Греции уже пригласил меня: «Мы все устроим, приезжайте».

Я ответил ему: «Я приеду, но хотя бы в течение трех недель не депортируйте меня». Кажется, ни одна страна не в состоянии терпеть меня больше трех недель. Некоторые страны так глупы, что они не могут выносить меня даже в течение тридцати шести часов.

Англия доказала, что она наихудшая из всех стран. Они не позволили мне просто поспать шесть часов в аэропорту – я даже не был на территории этой страны, а оставался в зале аэропорта. Они не позволили мне поспать там шесть часов.

Я спросил у них: «Какие у вас основания?»

Служащий аэропорта ответил:

– Нет никаких оснований. Есть распоряжение премьер-министра: «Этот человек опасен, и его запрещено впускать в страну».

Я возразил:

– Но я не собираюсь въезжать в Англию, из этой комнаты отдыха невозможно попасть в Англию. К тому же, вы как следует меня проверили – у меня нет бомб и всякого такого. И если я посплю шесть часов в аэропорту, что может быть опасного в этом? Сами подумайте…

Он ответил:

– Не создавайте мне проблем. Завтра этот вопрос будет обсуждаться в парламенте, и я не хочу отвечать за то, что позволил вам остаться здесь.

И мне пришлось шесть часов провести в тюрьме. Мне сказали: «Единственное место, где мы можем позволить вам находиться, – это тюрьма».

На следующий день вопрос рассматривался в парламенте. И меня всегда удивляет, что, где бы этот вопрос ни рассматривался, везде дается один и тот же ответ: «Этот человек очень опасен». Ни у кого в парламенте не хватает ума спросить: «Что может быть опасного в том, что он поспит в зале аэропорта? Может быть, он и опасен, но какую опасность он может представлять, когда он спит в аэропорту?» Никто в парламенте не задал такой вопрос.

Так что я сообщил министру в Греции, что я приеду. Я должен приехать.

На самом деле, я думал остаться там еще на некоторое время и моя виза позволяла мне это сделать, но архиепископ Греции воспротивился этому. Он пригрозил правительству, что, если меня немедленно не депортируют, то дом, в котором я жил, подорвут динамитом и сожгут вместе с людьми, которые были со мной. И правительство испугалось угроз, оно решило: «Могут возникнуть проблемы. Необходимо как можно скорее депортировать этого человека».

Я спал, когда меня пришли арестовывать. Обычно людей не арестовывают, когда они спят.

И у них не было никаких оснований, потому что я не выходил из дома в течение пятнадцати дней. Я сказал им:

– Вы должны представить какие-то основания для депортации.

Они ответили:

– У нас нет никакого основания, только распоряжения сверху. И все эти распоряжения были основаны на угрозе архиепископа.

Это был тот же самый архиепископ, который отлучил от церкви Казандзакиса.

И эти люди живут, фактически, вне времени, они отстали от жизни.

В тот день, когда меня депортировали, жители острова, которые совсем не знали меня, до них доносились только слухи… Но, когда они узнали об угрозах архиепископа, им стало стыдно. И они спрашивали меня: «Что мы можем сделать? Мы бедные люди».

Я сказал им: «Отправляйтесь все в аэропорт и покажите архиепископу, сколько людей с ним и сколько со мной – хотя я пробыл тут всего пятнадцать дней, а они здесь уже две тысячи лет». И с архиепископом в церкви осталось всего шесть старух, а в аэропорту было три тысячи человек – весь остров.

Тем не менее все эти священники не понимают, что они больше никому не нужны, что их время прошло. И они говорят, что нужно любить врага своего, и нужно любить соседа своего, и что Бог есть любовь, – а сами пригрозили человеку, который ничего не сделал, что сожгут его заживо вместе со всеми его друзьями. В том большом особняке находилось, по меньшей мере, двадцать пять человек.

Это показывает, что так или иначе западный ум не развивался по направлению к духовности, по направлению к любви, по направлению к ненасилию. Его подход полностью материалистичен.

Через две тысячи лет после распятия Христа этот человек – представитель Иисуса Христа в Греции – угрожает мне, что он сожжет меня заживо. Кого же он на самом деле представляет: Иисуса Христа или тех раввинов, которые распяли его?

Ум западного священника являлся препятствием, мешающим Западу двигаться в сторону медитации. Но пришло удивительное время революции – по крайней мере, для нового поколения, поскольку новое поколение не связано с этими старыми священниками и этими старыми церквями.

Новое поколение Запада смотрит на Восток. Это вселяет большую надежду.

Это Зорба, ищущий Гаутаму Будду.

Второй вопрос:

Ошо,

Мысли о смерти стали частыми гостями во время моего ученичества. Как ученик может умереть в присутствии мастера, особенно когда физически мастер находится далеко от него?

Является ли история Махакашьяпы единственным ответом?

Вопрос не в том, находитесь вы в присутствии мастера или нет, а в том, наполнены ли вы любовью и доверием к мастеру.

Физическая близость ничего не значит. Значение имеет только духовная близость.

Вашей любви, вашего доверия будет достаточно. Вы можете находиться на Луне, и мастер будет рядом с вами – на самом деле, мастер будет внутри вас, потому что по мере углубления вашей любви что-то от мастера, его энергия, начнет переходить в вас и сливаться с вами.