Письма, полученные мной от Шрилы Прабхупады. Том 1 - Госвами Сатсварупа Даса. Страница 13

Предметом нашего общения с Прабхупадой стали утилитарные вопросы. Это был самый надежный способ совершать служение, и он представлял собой лучшую основу для общения, и это не было сентиментализмом. Моменты близкого общения с Прабхупадой всегда были сладостными. Иногда он мог позвать меня к себе, просто чтобы я помог ему рассортировать какие-то личные бумаги. Что-то, по указанию Прабхупады, я рвал на кусочки, а другие листы вкладывал назад в конверты. Просто будучи орудием в руках Прабхупады, я испытывал полное удовлетворение.

Однажды вечером я застал Прабхупаду одного в комнате. Он сидел за пишущей машинкой. В то время я читал книгу по вайшнавизму, в которой Кришна описывался как возлюбленный Нарады. Я спросил, что значит «возлюбленный Нарады», и Прабхупада вкратце объяснил. Потом я сказал, что только что прочел утверждение Бхактивиноды Тхакура о совершенном теисте, который созерцает духовный облик Господа в Божестве Кришны. Шрила Прабхупада терпеливо выслушал меня, но через некоторое время сказал: «Теперь иди вниз, а я продолжу мою работу». Я понял, что отвлекаю его от важной работы: перевода «Шримад-Бхагаватам». Однако Прабхупада считал, что лично воодушевлять нас так же важно, как представлять нам тексты «Шримад-Бхагаватам».

Поскольку я печатал для Прабхупады, порой я находился в его комнате допоздна. В один из вечеров, когда все уже разошлись, я продолжал печатать, когда Прабхупада вошел принять свой вечерний прасад. Он держал чашку воздушного риса с молоком. Пока Прабхупада ел, он смотрел на меня удивленно и выразительно широко открытыми глазами. Выражение лица Прабхупады было живым, но было непросто понять, что именно оно означает. Думаю, что Прабхупада так выражал удивление тем, что в столь поздний час я все еще печатаю в его комнате. Я проявил энтузиазм и в результате получил возможность увидеть Прабхупаду в домашней обстановке.

Воскресные пиры, введенные Прабхупадой, стали регулярными и проходили с большим успехом. Прабхупада поручал нам собирать пожертвования у двери. Киртананда с Ачьютанандой научились готовить, и они делали «брахманские спагетти», халаву, гулабджамуны, пушпа рис, сладкий рис и овощные блюда. Пиры были восхитительными, и участие в пирах было для преданных сильным переживанием. В начале, нам было очень непросто подчинять себе чувства, вставать рано утром, придерживаться ограничений, и поэтому воскресный пир воспринимался как своего рода награда за духовную аскезу. Прежде чем приступить к трапезе, я в молитве просил Господа укрепить меня: «Пожалуйста, позволь мне остаться в сознании Кришны. Позволь мне служить». Воскресные пиры были временем, когда в нас с новой силой пробуждалась преданность, временем духовного наслаждения. Мы действительно наслаждались пирами и переживали чувство глубокой духовной удовлетворенности. Было замечательно наблюдать, как гости вкушают прасад. Но когда гости не приходили, нас это тоже не расстраивало. Пиры нравились нам в любой ситуации.

Прабхупада разрешал нам в течение недели хранить в его комнате большой сосуд с гулабджамунами, и мы могли в любое время дня подойти и достать парочку гулабджамунов – просто чтобы удерживать себя в сознании Кришны. Прабхупада хорошо понимал, какими привлекательными были эти сладости, и называл их «пулями ИСККОН», а иногда «золотыми пулями». Он даже упоминал о них в лекциях.

Воскресные послеобеденные киртаны в парке Томпкинс-Сквер стали легендарными. Они начались в октябре 1966. Мы получили от Управления парков разрешение петь в течение трех часов по воскресеньям во второй половине дня. Несколько преданных приходили в парк первыми. Мы расстилали большой восточный ковер, ставили фисгармонию, усаживались и начинали петь «Харе Кришна». Первым обрил себе голову и оделся в дхоти Киртанананда, но теперь он уже был не один. Помню, я тоже одевался так. В те дни ходить в подобном облачении было чрезвычайно новаторским шагом, но это был наш образ жизни, наша религия. Мы думали, что нет ничего восхитительнее киртана, и ожидали от окружающих хотя бы какого-то отклика.

Пока мы пели, вокруг нас собиралась группа людей. И тогда в сопровождении нескольких преданных приходил Прабхупада. Они шли от храма до парка, примерно, десять минут. Прабхупада садился среди нас. Он сам играл на барабанчике и пел «Харе Кришна» не менее часа. Ритм то вздымался, то опадал, подобно волнам в океане, и уносил нас с собой. Прабхупада запевал, потом мы повторяли, и снова пел Прабхупада. Я смотрел то на Прабхупаду, то на толпу людей, которая все прибывала и прибывала. Пение не прекращалось. Голос Прабхупады был сильным. Он следовал одной мелодии, и мы пели в унисон, как будто мы никогда не остановимся: «Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе / Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе».

Несколько раз к нам присоединялся Аллен Гинсберг  с друзьями и хиппующей молодежью. Бывало, что с нами пели «Харе Кришна» эмигранты, дети поляков и пуэрториканцев.

После длительного пения Шрила Прабхупада вставал и произносил речь. Говорил он без микрофона, поэтому его слова слышали лишь стоящие поблизости. Прабхупада излагал философские концепции, связанные с пением Святого Имени, а потом просил людей петь «Харе Кришна». Большинство людей не слышали Прабхупаду, а те, кто слышал, с трудом понимали его индийское произношение. После краткой речи Прабхупада опять брал в руки барабан и продолжал петь.

Впоследствии Шрила Прабухпада часто вспоминал, как Брахмананда и Ачьютананда впервые начали танцевать во время киртанов в парке Томпкинс-Сквер. Иногда Прабхупада просил танцевать и остальных. Однажды он посмотрел на меня и движением головы показал, что надо танцевать. Вначале я подумал, что Прабхупада обращается к кому-то, стоящему за мной. Я оглянулся, потом опять посмотрел на Прабхупаду, и он повторил свой жест, адресованный, без сомнения, мне. Получив такое безмолвное, но ясное указание, я встал и начал танцевать. Парк Томпкинс-Сквер был одним из немногих мест, где меня могли увидеть мои старые друзья. Они, кажется, наблюдали за мной с сарказмом, но меня это не волновало. Я в своих одеждах вставал и танцевал перед людьми, воздев руки. По окончании киртана мы складывали ковер и шли с Прабхупадой в храм.

После первого киртана в парке газета «Нью-Йорк таймс» опубликовала статью с нашей фотографией. Прабхупада воспринял эту публикацию как знаменательное событие. Потом о нас написала и местная газета «Ист-Виллидж азе». На первой странице под заголовком «Спасите Землю» была помещена фотография Прабхупады, стоявшего под деревом в парке Томпкинс-Сквер и обращающегося к собравшимся с речью. Прабхупада сказал, чтобы мы вслух прочли ему эту статью в его комнате. Особенно Прабхупада отметил такую фразу репортера: «Люди, в большинстве своем, говорят, что Бог мертв, но Свами с Нижнего Ист-Сайда демонстрирует нам, что Бог очень даже живой». Прабхупаде понравилось, что автор статьи отдал должное нашей живости и нашему пению. В тот день, когда появилась статья в «Ист-Виллидж азе», мы пели в парке. После киртана волна заинтересовавшихся людей докатилась до храма. Прабхупада проповедовал, сидя на вьяса-асане, и распорядился давать чашку сладкого риса каждому вошедшему. Мы чувствовали, что сознание Кришны – новое Движение с сильным потенциалом обрести сторонников среди молодежи.

Примерно в это же время поэт Аллен Гинсберг проявил повышенный интерес к нашему Движению и пожертвовал определенную сумму денег. Он стал своего рода покровителем, и его заинтересованность нами была в наших интересах. Помню, как после визита к нам Аллена Гинзберга, я был в комнате рядом со Шрилой Прабхупадой, и он просил нас понимать, что оберегает нас от загрязняющего общения с Алленом.

Прабхупада хотел, чтобы мы приобрели хорошую пишущую машинку фирмы Ай-Би-Эм . Один из преданных услышал, что Ай-Би-Эм дарит машинки образовательным учреждениям. Прабхупада сказал мне: «Да, сходи к ним и попытайся получить такую пишущую машинку. Скажи им, что мы – образовательное учреждение». Если бы представитель Ай-Би-Эм пришел на Вторую авеню 26, он, конечно, не обнаружил там большой школы, но я пошел в фирму и поговорил с представителем компании. Тот спросил: