Сатанизм. История, мировоззрение, культ - Панкин С. Ф.. Страница 26

Насколько всё-таки Восточное учение о законе Кармы, согласно которому каждый человек получает именно то, что он заслужил, пользуясь при этом в полной мере предоставленной ему свободой воли,190 справедливее, в самом широком, космическом смысле этого понятия, чем Западное учение о «спасении» или «погибели» жалких и ничтожных «рабов Божиих» по «трансцендентной» прихоти «Всевышнего Владыки»!191 Чтобы это понять, вовсе не обязательно быть эзотериком или богословом. Действительно, как пишет А. Кураев - «Различие восточно-пантеистического пути и западно-теистического заметно даже светскому историку религий».192

И насколько всё-таки Восточная медитация, как форма общения человека со своим внутренним Богом - Высшим Я (Атманом-Брахманом), выше Западной униженной молитвы-просьбы жалкого и ничтожного «раба Божиего», клянчащего «радости земные» у антропоморфного личностного Бога. Основательница теософии Е. П. Блаватская писала о медитации: «Медитация – это безмолвная и неизречённая молитва, или, как говорит о ней Платон, «устремление души к божественному, не просьба о каком-то личном благе (в общепринятом значении молитвы), но обращение к самому Добру – к вселенскому Высшему Благу», частью которого мы являемся на земле, и из сущности которого мы все возникли. Поэтому, добавляет Платон, «оставайся безмолвным в присутствии божественных, пока они не снимут туманную пелену с твоих глаз, и благодаря исходящему от них свету не дадут тебе возможность увидеть то, что действительно является благом, а не кажется тебе таковым».

...И наша позиция подтверждается Буддой и Иисусом, если понимать их эзотерически. Первый говорит: «Ничего не просите от беспомощных богов – не молитесь, но лучше действуйте, ибо тьма сама не рассеется. Не просите ни о чём безмолвие, ибо оно не может ни говорить, ни слушать». А другой – Иисус – советует: «И если чего попросите во имя мое, то сделаю». Конечно, эта цитата, взятая в буквальном смысле, противоречит нашим утверждениям. Но если понимать её эзотерически, с полным знанием смысла слова «Христос», которое представляет атма-буддхи-манас, Высшее Я, то она сведется к следующему: единственный Бог, которого мы должны признавать и которому мы должны молиться (а точнее, действовать в согласии с ним) – это тот Дух Божий, храмом которого является наше тело, где он и пребывает».193 (Курсив – Е. Блаватской).

Отметим, что в неканоническом христианстве вопрос о соотношении Божественного Предопределения и свободы воли трактуется в ином ключе, чем в официозной догматике «исторического христианства». Великий мистик-визионер Даниил Андреев, являющийся одним из наиболее ярких представителей неканонического христианства, пишет в данной связи: «То необъятное и бесконечно многообразное, что объединяется выражением «высшие силы» воздействует на нашу волю не столько путем сверхъестественных вторжений, сколько при помощи тех самых рядов, тех законов природы, эволюции и т. п., которые мы только что условились считать объективными фактами.

Эти ряды фактов в огромной степени определяют наше сознание, и не только сознание, но и подсознание, и сверхсознание. Отсюда и возникают те голоса совести, долга, инстинкта и пр., которые мы слышим в себе и которые видимым образом определяют наше поведение. Таков механизм связи между «высшими силами» и нашей волей. Правда, иногда имеют место явления, которые субъективно могут казаться нарушениями законов природы «высшими силами». Это называют чудом. Но там, где такие явления действительно совершаются, а не оказываются аберрациями, там происходит вовсе не нарушение естественных законов «произволом» высших сил, а проявление этих сил через ряд других законов, нам еще неясных.

То, что зачастую кажется нам монолитным, простым, нерасчленимым двигателем наших поступков, например совесть, в действительности представляет собой весьма сложный результат разных рядов. В основном совесть есть голос нашей монады. Но его доступ в сферу нашего сознания обусловливается воздействием других рядов: внешние обстоятельства, например какой-нибудь случай, послуживший толчком к тому, чтобы этот голос монады был нами услышан, - это есть проявление Промысла, действие сил Провиденциальной природы.

Таким образом, выбор человека предопределяется тремя рядами сил. Силами Провиденциальными, пользующимися в своих целях законами природы и истории, как орудиями, и постепенно их просветляющими; силами демоническими, пользующимися теми же самыми законами и все более их отягчающими; и волей нашей собственной монады, подаваемой в круг нашего сознания голосами сердца и разума с помощью Провиденциальных сил.

Поэтому, будем ли мы рассматривать законы природы и истории как механические, бездушные необходимости или как орудие тех или иных живых, личных, иноматериальных либо духовных сущностей, - от этого степень нашей свободы не убудет и не увеличится.

Следовательно, степень свободы человеческого выбора с точки зрения концепции Розы Мира не меньше, чем с точки зрения материализма, но ряды определяющих ее факторов иначе осмыслены и четче расчленены.

И если материалиста не оскорбляет ограниченность нашей свободы совершенно безличными и бездушными законами природы, то чем же может унижать нас ограниченность нашей свободы волей Провиденциальных сил? Нас может оскорблять только ограниченность нашей свободы волей сил демонических; да, она оскорбляет; но ведь это - те самые силы, те наши исконные враги, в обуздании, обращении и просветлении которых - вся наша цель. И это оскорбление мы перестанем переживать только тогда, когда сделаем себя недоступными их воздействию. Эволюция мировой жизни ведет ряды существ от минимальной степени свободы в простейших формах (в зачаточное сознание микроба голос монады не достигает почти совершенно, и поведение его определяется, главным образом, демоническими силами, действующими через законы природы, как через свой передаточный механизм). Высшие животные уже гораздо свободнее, чем микроб, амплитуда их произвольных действий много шире; у человека она возрастает несравненно».194

Отметим, что у Даниила Андреева трактовка вопроса о соотношении Божественного Предопределения и свободы воли органично встроена в учение о Карме, которое он использовал при построении своей концепции Розы Мира в полной мере.

Подчеркнём, что, некоторые намеки на закон Кармы содержаться и в Библии. Причём, не только в Новом Завете,195 но и в Ветхом Завете. Так, например, в той же «Книге Иова» Елифаз Феманитянин говорит «многострадальному Иову»: «Вспомни же, погибал ли кто невинный, и где праведные были искореняемы? Как я видал, то оравшие нечестие и сеявшие зло пожинают его». (Иов, 4:7-8). «Что посеешь, то и пожнёшь» - в этом как раз и выражается суть закона Кармы.

Так что А. Кураев явно грешит против Истины, когда пишет, что именно в книге Иова – древнейшей из библейских книг – нет никакого упоминания о Карме и реинкарнации: «ни Иов, ни его собеседники, ни автор «Книги Иова» не знают не только о карме и переселении душ. Еще они ничего не знают о Моисее, Аврааме и вообще о еврейском Законе. Никакие обстоятельства истории Израиля, никакие подробности иудейского закона не упоминаются в этой книге. И если эта не-иудейская книга, книга, крайне сложная, книга с мощнейшим богоборческим зарядом, книга, которая ставит «проклятые вопросы» с невиданной в мировой литературе остротой и при этом так и не дает на них простого и очевидного ответа, была включена в ветхозаветное Священное Писание – значит, священной эта книга стала не по воле иудеев, не по выбору составителей канона Ветхого Завета. Задолго до этого она уже воспринималась как священная и потому какие бы трудности ни представляло ее истолкование, как бы разительно ни отличалась она от книг древнееврейских законодателей – она должна была быть принята в канон. Она была настолько окружена ореолом священной древности, ореолом почитания, идущим от доветхозаветной архаики, что была включена в позднейшее иудейское Писание. Книга Иова – древнейшая из книг Ветхого Завета (литературная обработка может быть вполне поздней, но сам сюжет этой книги весьма древен).196