Тайны русских знахарей. Целебные составы, обряды и ритуалы - Ларин Владимир Николаевич. Страница 3

Позднее мне довелось наблюдать, как бабушка подготавливала деревце к работе. Ранней весной она срезала две-три веточки, укореняла их и сажала недалеко от выбранного дерева, потом долго холила и поливала их. Если веточки приживались и шли в рост, то ближе к осени она спиливала деревце и изготавливала из него инструмент.

– К осени дерево засыпает, боли не чувствует, – говорила она. – А душу свою в саженцах сохраняет.

Чудодейственная кашица

На следующее утро бабушка достала подготовленный мякиш, смешала его со столовой ложкой меда, развела росяной водой до состояния жидкой кашицы и обмазала ею руки больного. Через полтора-два часа, когда смесь высохла, бабушка начала обдирать засохшую корку. Я отвернулся. Утром, когда я видел эти руки, мне стало страшно – обе кисти были покрыты коростой, местами в ней виднелись трещины, сквозь которые проступала розовая сукровица. Мужчина не мог соединить или согнуть пальцы, они неестественно торчали, как прутья.

– Пятый год маюсь, – пожаловался он бабушке.

Когда я повернул голову, то не поверил своим глазам: толстый слой коросты сошел вместе с засохшим мякишем, а на ее месте была тонкая розовая кожа, на которой местами имелись небольшие, слегка кровоточащие ранки. Мужчина пошевелил пальцами, глаза у него округлились.

– Невероятно! – удивился он. – Такого не может быть.

Бабушка улыбнулась.

– Не спеши, не все еще, – сказала она, – надо ранки очистить да заживить.

Тем временем бабушка разминала новую порцию мякиша. Теперь, добавив в него чайную ложку сока из корня чистотела, она тщательно готовила лекарство. Повторно обмазав руки больного этой кашицей, она продолжила рассказ о хлебе.

– Хлебный мякиш с любыми веществами смешивается, ни с кем не ссорится. Вот, к примеру, сначала возьмем мякиш из целой буханки, добавим к нему пару ложек цветочной пыльцы да ложечку медку липового, разотрем семена подорожника и добавим в настой лаврового листа. Затем замесим все это, накрутим шариков с горошину, высушим их на горячей глине и будем принимать по два шарика пять раз в день, – такое лекарство с язвой желудка и двенадцатиперстной кишки справится, да и при диабете поможет.

Загадка «черной» магии

– До чего же вас слушать хорошо, Анна Георгиевна, – произнес больной. – Все у вас просто да понятно, опять же руки мои… Рассказал бы кто другой, я бы не поверил. И почему это вас, народных мудрецов, наука да медицина не любят?

Бабушка задумывается, потом начинает говорить:

– Жили на свете пять сестер: Знахарка да Алхимия, Астрология да Метафизика и с ними сестра Оккультика. Может, сотни, а может, и тысячи лет жили они в этом мире, постигая его во всем многообразии до самых глубин. Все мировые законы познали сестры, и не было у них ссор да распрей. Собрались как-то они все вместе и сотворили из знаний своих девочку, назвав ее Магией, и такая она получилась красавица, такая умница, всеми силами земли владела. Увидел дьявол, что на земле мир да покой, и, зная, что нет у него власти над сестрами, решил, лукавый, на хитрость пойти: принял образ могучего бога и предстал перед ними. Как увидели они его, так и влюбились. Сумел лукавый глаза отвести. Только Магия хмурит брови, чувствует, что бедой все кончится, да ничего поделать не может, не верят ей сестры. Стал нечистый жить с ними, и родились у сестер от него дочери: Медицина да Химия, Астрономия да Физика, а у Оккультики и вовсе странный ребенок – тело одно, а головы две, вот и назвали девочку Религия-Политика.

Как появились на свет девочки, так и исчез нечистый. Стали сестры дочерей растить. Только странные какие-то детки растут: мудрых матерей не слушают, суть вещей не видят, все по поверхности шарят, друг дружку не понимают, ссорятся да дерутся – нет в них любви. Выросли девочки и захотели править миром. Обманули они своих матерей и заключили их в каменные темницы, замкнули железными дверями и наложили на те двери заклятие неверия и невежества. Только Магия улетела в мир иной, пообещав вернуться и освободить сестер. Заметались люди на земле, перестали понимать друг друга, стали воевать да ссориться – каждый править хотел. Прошли века, стерлись в памяти людской имена сестер, забылись их мудрые знания, а чтобы помешать вернуться Магии, обвинили ее во зле да обозвали «черной»…

Хлебный мякиш от угрей

– Ну, хватит сказки рассказывать, – остановилась бабушка. – Пора и «слезинке» поработать.

Она сняла с рук больного хлебный мякиш. Ранки уже не кровоточили, они были чистыми и едва заметными.

– Пускай кожа подышит, – сказала бабушка, заминая в очередную порцию мякиша ромашковое масло.

– У меня и до болезни таких рук не было, кожа, как у девушки, – восхитился больной, сжимая пальцы в кулак. – Чудеса, да и только! Поневоле начнешь вашим сказкам верить, Анна Георгиевна.

– В сказки люди свою память и надежду вкладывают, потому-то их дети и любят. Не умеют дети себе лгать, душа у них чистая, безгрешная. Не то что у взрослых. Ну, давай сюда свои девичьи руки. – Она с улыбкой стала снова намазывать приготовленную кашицу. – Посидим-ка еще часик.

– Анна Георгиевна, расскажите еще что-ни-будь, – попросил больной.

– Чего же рассказать-то, разве про хлебушек еще. Ты сиди, сиди, не размахивай руками, а то лекарство смажешь, – одернула его бабушка. – Вот женщины, к примеру, все морщины да угри на лице вывести пытаются. Всякие мази и кремы покупают, а того не разумеют, что и здесь хлебушек поможет. Если кожа жирная, то смешиваем мякиш с ночной росой или берем кожуру от антоновки и заливаем стаканом кипятка. Как остынет, с мякишем смешиваем, намазываем на лицо и держим, пока пять раз «Отче наш» не прочитаем, потом отваром ромашки смываем. Ни тебе угрей, ни прыщей. А коль сухая кожа, то здесь нам мякиш с утренней росой мешать надо или с яичным желтком. Ну а роской утренней лицо мыть будешь, так и морщинки разгладятся. Только яичко от настоящей курочки брать надо, от деревенской.

– Ба, а верхняя корочка тоже что-нибудь может? – спросил я.

– Да, миленький, верхняя корочка силу огня в печи взяла, ее и отдает. К примеру, если у кормящей женщины молока нет, надо сделать отвар из свеклы сушеной, положить туда сухарики из верхней корочки, сахарку добавить да и настоять квас. Если тот квасок попивать, молока будет вдоволь, и ребенок станет крепким расти. Или камни у человека в почках – опять квасок, только теперь с листом лимонника да можжевеловыми ягодами. А если корочки на поясницу как компресс класть, любые камни вытопит.

Рассказывает бабушка, а сама без дела не сидит. То травки разбирает да по мешочкам раскладывает, то растирает что-то в каменной ступочке.

– Анна Георгиевна, – говорит больной, – сколько сейчас лекарств всяких изобрели, не-ужели простой хлеб да роса лучше?

– Не лучше, – отвечает бабушка, – а человеку ближе. Лекарство-то еще найти надо, по аптекам побегать, а хлеб да роса всегда под рукой. Ну, давай руки посмотрим.

Бабушка сняла засохшую корочку, обмыла кисти настоем ромашки и смазала ранки облепиховым маслом. Кожа была чистая и гладкая, ранки почти закрылись. Забинтовав руки, бабушка дала мужчине пузырек с маслом.

– Каждый день смазывай, – сказала она, – а недельки через две ко мне придешь.

Еще два или три раза этот больной появлялся у нас на даче. Бабушка осматривала его руки, ощупывала их, зачем-то заглядывала ему в глаза и наконец отпустила со словами:

– Ну все, теперь болезнь больше не вернется.

Больной уехал, но с тех пор каждый праздник присылал открытки с поздравлениями… Открыток тех было множество, и наш почтальон, молодая девушка Валя, смеялась:

– Анна Георгиевна, сколько же у вас знакомых, на весь район меньше почты ношу, чем к вам, пора прибавку к жалованью просить.

– Ничего, ничего, попрыгунья, работа у тебя такая, видишь, как раскраснелась на воздухе. – Бабушка улыбалась, угощала Валю пирожками, и та убегала со своей сумкой, разносить почту по другим квартирам. Всю корреспонденцию бабушка внимательно читала и аккуратными стопочками складывала в ящик комода.