Когда расцветает жемчуг (СИ) - Янушкина Вероника. Страница 2

- Не обращайте внимания, - расплылся в фальшивой улыбке старший садовник, одетый в ярко-синюю форму. Мужчина потирал запястья, словно перчатки натёрли кожу, - она постоянно кривит лицо. Повара в кухонном флигеле твердят, что Васперити высокомерна: здоровается, будто делает одолжение.

- Не привыкли? Пора бы.

Неимоверным усилием воли Глебова промолчала. Одно слово, и сорвётся. Волны обиды и боли разрушат стену самообладания, и бой будет проигран.

Скрипнула дверь, и в приёмную вошли страж и секретарь. Словно по невидимой команде каорри опустили головы, поприветствовав Его величество Растана орд Стасгарда.

От близнеца его отличала стать. Если младший напоминал садовнице затаившегося среди ветвей угрюмого ворона, то в старшем она видела павлина. Роскошного, гордо идущего к трону-жёрдочке. Узкие брюки и застёгнутый до воротника сюртук цвета сирени украшали самоцветы, каблуки атласных остроносых туфель отбивали звонкий шаг. В такт раскачивалось ожерелье - вязь из треугольников, удерживаемая четырьмя золотыми цепочками.

В свете многоярусной люстры кудри монарха искрились аметистами, как и глаза. Серых, карих или голубых у каорри Глебова не видела, только похожие на драгоценные камни. Манящие переливами и сиянием, но смертельно опасные. Первое Прочтение лишило дерью сознания и погрузило в лихорадку, что будет после второго?

Король занял высокое кресло:

- Я собрал вас ненадолго. Алессе тен Васперити, - он заметил, как Саша сжала губы, - или предпочитаете старое имя?

- Как вам угодно.

Александра Викторовна Глебова - «сложно и нелепо» рассудил Его величество и переиначил на местный манер.

- Стеллан, грамма готова?

Близнец кивнул.

- Вручи Алессе.

Граммой оказался перстень, который дерья видела у каждого каорри. Кольцо сжалось по мизинцу, камень вспыхнул и погас, запечатлев информацию о Саше. Имя, возраст, привычки, статус - всё запомнил «паспорт».

- Вы живёте в Карвахене неделю. Одиннадцать дней - достаточный срок, чтобы узнать о жемчужном древе и найти подход к вверенным вам семенам. Я очень хочу услышать о ваших успехах и поделиться с господами. К сожалению, асан не присутствует на встрече, но весьма заинтересован в ваших достижениях.

Глебова сглотнула. Слава богу, тот мужчина не пришёл! Как забыть того, кто пытал её словно преступницу! Будто наслаждался беспомощностью жертвы, «резко листая» страницы памяти. Не вмешайся брат короля, первый день в Карвахене стал бы последним.

- Мне нечем порадовать Ваше величество.

- Почему?

- Я не знаю, что делать с камнями.

Король задумчиво касался ожерелья.

- Насколько мне известно, в прошлом вы победили в цветоводческом конкурсе. Значит, умеете обращаться с землёй, чувствуете растения.

- У вас всё иное. И ни в одной из книг нет советов, как вырастить древо. Только иллюстрации и легенды.

И портреты...

- Как вы провели неделю?

Дерья сжала губы. Привыкала! Его бы вырвали из дома и поселили бог знает, где!

- Посмотрите мне в глаза.

- Нет.

Свежи были воспоминания о прошлой пытке!

- Сейчас же!

Аметистовая радужка искрилась, будто на короля светило солнце. Ярко-фиолетовые переливы напоминали молнии, и с каждой искрой оборона в сознании давала трещину. Слепящий разряд ударил в голову, погрузил разум в грозовую бурю и открыл монарху сокровенные мысли. Тоска, злость, наивная вера в счастливое и свободное будущее - всё «прочитал» Растан орд Стасгард. Прочитал и рассмеялся - эхо его чувств коснулось садовницы, когда мужчина оборвал связь.

На лбу выступил пот, с носа потекла кровь. Ноги задрожали, и Глебова опустилась на колено. Не упала в обморок, как впервые после Прочтения. Крохотный успех, но курочка по зёрнышку клюёт. Научиться бы закрывать разум от каорри!

- Вы не стараетесь. Жалеете себя, плачете, но при этом подписали договор.

- У меня не было выбора.

Король задумчиво касался подлокотника.

- Я вижу крайне слабую человеческую дерью, что весьма странно. Вы должны были хоть что-то унаследовать от матери. Стеллан, - король повернулся к младшему брату, - тен Хемсворт вернулся с задания?

- Нет.

- Свяжись и скажи, что его присутствие во дворце необходимо. Пусть Ильхан изучит нашу гостью. Сдаётся мне, Ильсия зачаровала наследницу. А пока, - он встал с кресла, - возвращайтесь во флигель и работайте! Безделье никого не красит. Через неделю жду обстоятельный отчёт.

Глебова кое-как побрела в коридор. До спальни дойдёт пешком, долго стоять на «ступеньке» не осталось сил.

- Остальные пусть задержатся.

Понятно, остаток беседы не предназначался для посторонних. Где садовнице до великих умов мира сего. В сердцах она ударила по стене. Угораздило поучаствовать в конкурсе на лучший дизайн ландшафта! Сидела бы себе дома и в ус не дула, составляла бухгалтерские балансы и сводила отчёты, так нет, пыталась вырастить неведомое древо.

***

Едва Саша коснулась головой подушки, переговорный экран засветился, и старший садовник поручил задание: высадить каллы вдоль главной аллеи парка. Точнее то, что напоминало родной с детства белокрыльник. Кипельно-белый лепесток, нежной ладонью обнимающий колосок цвета горного мёда. Не поэтому ли мама поместила цветок в рабатку около дома? Утром открывая окно или вечером возвращаясь с работы, видела растение и вспоминала родину. Но почему скрыла правду?

Невозможно было забыть утро, когда жизнь пошла наперекосяк. Заканчивались майские праздники, погода радовала теплом. После дождливого апреля, оказавшегося серьёзным испытанием для городских служб (ливнёвки не справились, и город буквально утонул), конец весны выдался сухим и тёплым. Посему, повесив между деревьями гамак, Глебова включила радио и углубилась в вопросы вступительных экзаменов. Институт Саша выбрала ещё летом, когда подрабатывала в местном санатории. Расписанные, словно радужной кистью, клумбы и регулярный парк столь сильно впечатлили школьницу, что сомнений в выборе профессии не осталось: ландшафтный дизайн, и точка.

Солнце поднялось над домом, когда раздался телефонный звонок. Спокойным голосом незнакомая женщина сообщила, что «Ирина Ивановна отравилась и лежит в больнице». Учебники и тетрадки остались в гамаке, а Глебова, торопливо одевшись, побежала на автобусную остановку. Спустя полчаса девушка сидела в палате рядом с мамой. Вены на лице и руках набухли и проступили чернильной сетью; сосуды в глазах лопнули. Задыхаясь, мама просила забыть о растениях, выбросить её вещи и, если получится, переехать в другой город. Твердила о врагах, которые отыскали её и скоро придут за Сашей. Она потеряла сознание, и врачи выставили испуганную школьницу в коридор. Спустя час, который показался бесконечным, из операционной появилась медсестра и будничным тоном объявила о смерти пациентки.

Милицию происшествие не заинтересовало. Стражи правопорядка опросили коллег Ирины Ивановны и в отчёте написали, что та отравилась удобрением. Перепутала мешки, плохо помыла руки и случайно приняла химию внутрь. Следствие прекратили. Не поверила Саша, что столь опытная садовница нарушила технику безопасности. Мама всегда работала в перчатках и отличала вещества не по надписям на упаковках, а по цвету, запаху, структуре и другим признакам. Подозрения Глебовой списали на моральную травму.

«- Успокойтесь, гражданочка. Делом занимались профессионалы. Лучше отпустите покойную и думайте о собственном будущем», - ответили в участке и посоветовали принять настойку валерианы и пустырника.

В тот год девушка никуда не поступила. Решила чётко исполнить последнюю волю мамы, забрала документы из института, сожгла вещи в костре. Отдавать кому-то показалось кощунством, и она предала огню. Приехавший из столицы отец помог продать дом и купить скромную квартиру на юге, через день вернулся к другой жене.

Родители развелись, когда Саше исполнилось десять лет. Виктор Глебов предпочёл вечно занятой супруге любовницу, директрису крупного предприятия. Мама спокойно отнеслась к разрыву. Сказала, что не будет бороться за человека, для которого брачные клятвы - пустой звук. В тот же вечер отец собрал вещи и надолго исчез из жизни дочери.