Убийцы и маньяки - Трус Николай Валентинович. Страница 14

Чикатило арестован. Ему предъявлено обвинение в совершении убийств, в том числе и за пределами области. Расследование по делу продолжается.

Начальник управления внутренних дел полковник милиции М.Г.Фетисов".

Пока шло следствие, задержанный содержался в одиночной камере следственного изолятора КПЗ. Для этого были свои причины. Во-первых, среди потерпевших есть и работник органов исправительно-трудовых учреждений, а в этом случае трудно было бы гарантировать, что в изоляторах милиции до арестанта не доберутся. Во-вторых, опасались: такого могут задушить сокамерники, как случилось в свое время с подобного рода преступником в Свердловске, который теперь Екатеринбург. Ростовского маньяка до суда довести удалось.

"Справка по уголовному делу № 2-70/1992 «Лесополоса», назначенному к судебному разбирательству в открытом судебном заседании в зале Ростовского областного суда на 14 апреля 1992 г.

В деле 222 тома… Чикатило обвиняется в совершении убийств с особой жестокостью на сексуальной почве 53 человек. В том числе:

а) 21 мальчика в возрасте от 8 до 16 лет;

б) 14 девочек в возрасте от 9 до 17 лет;

в) 18 девушек и молодых женщин

В период с 1978 г. по ноябрь 1990 г. на территории Ростовской, Владимирской, Ленинградской, Свердловской, Московской областей, Краснодарского края, в Узбекистане и на Украине (последнее убийство 6.XI.1990 г., 2 2-летней К-к. — Арестован 20.XI.1990 г.).

Сам Чикатило признает совершение им в этот период 55 убийств. По двум убийствам молодых женщин обвинение Чикатило не предъявляется за недостаточностью доказательств.

Председательствующий по делу, член Ростовского областного суда Л.Б.Акубжанов".

Как он шел сюда, крепкий, совестливый деревенский мальчишка, которого сверстники называли «Андрей-сила»? Хотел ли закончить путь за этой вот решеткой, как зверь, выставленный в зоопарке? Разумеется, нет. Другие великие устремления исповедовал он, когда учился в Ахтырской средней школе Сумской области в 1944 — 1954 гг. В сорок четвертом война еще не закончилась. "Все — для фронта, все — для Победы!" Все жили тогда под этим лозунгом. Его мать, боровшаяся за то, чтобы Андрей и сестра Татьяна выжили, последние силы отдавала работе. Не дай Бог, если в ведомости не появится «палочка», обозначающая выходо-день. Это расценивалось как предательство.

Жили они очень бедно. Одежду детям покупать было не на что, они ходили в латаном-перелатаном, перелицованном, в лучшем случае — сшитом из старых вещей. Но Чикатило заявил на суде, что именно эта бедность и рождала в нем упрямую мечту о высокой политической карьере. Он говорил: "Я твердо верил: буду не последним человеком. Мое место в Кремле…"

В уголовном деле следствие собрало обширнейший материал о житии Чикатило. Учителя и его сверстники отмечают: был замкнут, старался держаться в стороне от других. Ни с кем не дружил.

А мог ли он с кем-то или кто-то с ним дружить? Ведь над ним висело чувство несмываемого позора и вины перед Родиной: отец, попав на фронте в плен, был "изменником, предателем и трусом", а Андрей — сыном труса. Чикатило и сейчас, пожалуй, охотнее говорит о своих преступлениях, нежели об этом «позоре» своей семьи: стереотипы устойчивы. Он так рассказывает о своем детстве:

"…В сентябре 1944 г. пошел в школу. Был слишком стеснительным, робким, застенчивым, был объектом насмешек и не мог защищаться. Учителя удивлялись моей беспомощности: если у меня не было ручки или чернил, я сидел и плакал. Из-за врожденной близорукости я плохо видел написанное на доске и боялся спросить. Очков тогда вообще не было, к тому же я боялся клички Очкарик, стал их носить только в 30 лет, когда женился… Слезы обиды душили меня всю жизнь.

…Старался учиться хорошо. В 1952 г., в девятом классе, являлся редактором школьной газеты, агитатором, политинформатором, членом школьного комитета комсомола.

…Я видел, как играли мои сверстники. Ребята щупали девушек. Но я мечтал о высокой любви, как в кино и книгах. Если ко мне подсаживалась девушка, я стеснялся, не знал, как вести себя, робел, дрожал, старался подняться и уйти со скамейки… Я видел один выход: проявить себя в науках, в труде и ждать высокой любви".

"…Весной 1954 г., я был уже в десятом классе, однажды сорвался. К нам во двор зашла 13-летняя девочка, из-под платья у нее выглядывали синие панталоны… Когда я сказал, что сестры нет дома, она не уходила. Тогда я толкнул ее, повалил и сам лег на нее. Я ее не раздевал и сам не раздевался. Но у меня сразу наступило семяизвержение. Я очень переживал эту свою слабость, хотя никто этого не видел. После этого своего несчастья я решил укротить свою плоть, свои. низменные побуждения и дал себе клятву никого не трогать, кроме своей будущей жены".

Потом от жены мы узнаем одно удивительное на первый взгляд обстоятельство. Когда она ласкалась к нему, он, строго на нее прикрикнув, всегда разъяснял, что половые органы у человека не для утех и наслаждений, а исключительно для зачатия, для рождения детей, иного предназначения у них нет.

Чикатило искал гармонии. Рассказывает его односельчанка:

"…В селе Яблочное, недалеко от нас жила семья Чикатило. Я подружилась со своей ровесницей из этого дома Таней. Ее брат Чикатило Андрей учился в Москве. Когда он приехал на каникулы, мы с ним познакомились и стали встречаться, продолжалось это полтора месяца. Андрей был ласковый, добрый… Один раз у меня дома решили с ним вступить в связь, но у Андрея ничего не получилось. В другой раз мы ходили к его родственникам в село Майское. По дороге на лугу Андрей снова сделал попытку… Но у него опять ничего не получилось".

Попытки подобного рода у него были и раньше и позже. И не встретилась ему опытная женщина, которая бы знала простую истину: хочешь иметь сильного мужчину, скажи ему, или хотя бы дай понять ему, что он — сильный мужчина.

Хоть Чикатило и дал себе клятву, естество не переборешь: он пытался вступать в контакты. Это привело лишь к молве о его слабости, к злым пересудам, смеху над тем, что являлось личной трагедией.

Чикатило приняли в Ахтырское училище связи (не приняли в московский университет на юрфак из-за "отца-изменника"), он его окончил, по комсомольской путевке уехал прокладывать телефонно-телеграфные линии в Свердловской области, работая там, поступил на заочное отделение Московского электромеханического института, окончил два курса и его «забрили» в солдаты. Демобилизовался в 1961 г., приехал в Ростовскую область, поступил работать на Новочеркасский узел связи.

"…И здесь не обошлось без позора, — рассказывал Чикатило. После обеда мы отдыхали рядом с линией связи, в лесопосадках… Я отлучился… Когда вернулся из зарослей, бригадир всем объявил: "Андрей ходит туда, чтобы заниматься мастурбацией". Оказывается, из-за своей близорукости я его не заметил…"

Он уехал из Новочеркасска в районный центр — слободу Родионово-Несветайская, стал работать техником радиоузла, из Сумской области перевез сюда родителей. Сестра познакомила его с будущей женой. Она потом будет рассказывать:

"С мужем, АР.Чикатило, я познакомилась через его сестру Татьяну. До свадьбы никаких интимных отношений между нами не было. С первой же брачной ночи я почувствовала у него слабость, он не мог ничего совершить без моей помощи. Тогда я воспринимала это как застенчивость или скромность с его стороны. Но такое состояние продолжалось 15 — 20 лет нашей совместной жизни… Последние 6–7 лет мы с ним почти не состояли в близости…"

Однако разрядка ему была нужна. Читая документы, слушая специалистов в суде, умеющих выявить даже невидимые линии поведения, начинаешь осознавать, что там, во дворе старого дома в селе Яблочное, где повалил он на землю маленькую девочку, принесшую ему минутное облегчение, кроются истоки перерождения робкого юноши в насильника, выбиравшего объектом насилия беззащитную жертву. Становится понятным, почему он, имея техническую специальность, уже утвердившись в ней, вдруг ни с того ни с сего поступил учиться заочно в Ростовский государственный университет на филологический факультет. Кто мог предположить, что один из парней филфака решил стать учителем лишь потому, что случай в селе Яблочное отразился на психике и стал болезненной идеей, диктующей ему даже выбор профессии.