Убийцы и маньяки - Трус Николай Валентинович. Страница 21

Жила себе девочка Ира, школьница, дружила с ребятами и подругами, мечтала стать учительницей в начальных классах. В томе 8 есть показание о покойной: "Она никогда не ожидала зла от людей, считала, что все люди добрые. Она была щупленькая, 45 кг."

И вот однажды девочка пошла с подругами и знакомыМальденеми ребятами на набережную Немана, к старой пристани, куда от нечего делать забрел и некий молодой человек, назвавшийся лейтенантом таможни железнодорожного вокзала города Гродно. Был он симпатичный, хорошего телосложения, накачанный, только смотрел исподлобья и вроде как полуотвернувшись. Около полуночи лейтенант остановил около Дворца культуры тельстилыциков такси, обещая Иру довезти до дома, и на глазах у всей компании посадил ее с собой. Двое подруг, увидев, побежали к машине, но не успели, в пяти метрах от них такси тронулось. Увозя Иру в последний путь.

А дальше было ужасное. Москалев завел Иру на крышу своего 12-этажного дома и набросился на нее… Место происшествия хранит следы об отчаянном сопротивлении. Маньяк облегчил душу чудовищной жестокостью, а под конец приберег удушение и удар ножом в грудь. После чего получил "восторг".

Позже, когда в квартире его матери, в подвале этого же самого дома, найдут нож со следами Ириной-крови, а также ее окровавленные джинсы, куртку и кофту, Москалев на допросе 1 ноября заявит:

— В отношении убийства Кулаковой могу собщить, что я психологически был настроен на это убийство. Мне нужна была разрядка. Попалась Кулакова, и я убил ее.

Из заключения судебно-биологической экспертизы: "Отделение носковых частей обоих чулок колготок произошло частично от воздействия режущего предмета.

Обнаружены свежие разрывы девственной плевы и следы мужской спермы".

Дело Москалева в связи с распадом СССР тоже как бы распалось на отдельные суверенные территории — все эпизоды, связанные с Гродно, перешли к Белоруссии. На долю обнинской бригады оставался лишь российский эпизод по поножовщине у Широковского;

И вдруг, когда все вроде бы заканчивалось, в квартире Широковского за кухонным шкафом нашелся красный "Малый атлас СССР", принадлежавший Москалеву. О принадлежности его Москалеву неопровержимо говорили записи на свободных от текста местах и многое другое. Но самое сенсационное состояло в том, что на картах рукой Москалева были проложены линии маршрутов, а возле названий населенных пунктов (Гродно, Ивье, Барановичи, Ошмяны и т. д.) стояли большие и малые кресты. Был такой крест, на Калуге. Между Калугой и Обнинском была изображена большая точка в виде могилы.

Что это? Схема совершенных им или только планировавшихся убийств? Или это дикий бред, воспаленные фантазии черного вдохновения? На допросах установили только, что кое в каких «меченых» городах Москалев был в командировках.

Москалев был приговорен к высшей мере наказания за серию грабежей, изнасилований и зверских убийств.

(Васинский А. «Версия», 1995, № 1)

валерианки

"НЕЛЮДИ"-ВИКТОР ГРЕЙВС

Оксана Грейвс была девочкой на редкость жизнерадостной, спорой на выдумки. Даже «кошмарные» мальчишки прощали ей пятерки и не посягали на соблазнительные косички. Но в шестом классе Ксюшу словно подменили. Шустрая, как бельчонок, она преобразилась в маленькую старушку с изжелта-бледным лицом, синеватыми мешками под глазами. Не менее странно вела себя Ксюша дома. Затравленным зверьком сидела она в своей комнатушке, а на выходной спешила к бабушке в деревню.

Отца странности дочери не тревожили. Как, впрочем, и семейные проблемы. 37-летний Виктор Грейвс — розовощекий здоровяк, самодовольный и уверенный в себе, после заводской смены предпочитал семье добрую чарку или партию «козла» во дворе.

Мать внезапные метаморфозы дочери отнесла к издержкам переломного возраста. Конечно, Анфиса Васильевна «дневник» проверяла, отчитывала переменившуюся и заленившуюся Ксюшу. Но все между делом, походя… Тяжелая посменная работа на заводе, перегруженность заботами по дому… Ведь надо кормить-одевать мужа с двумя дочками.

Попытка самоубийства ненадолго встревожила мать и педагогов. Однако чудом возвращенная из небытия Оксана не была склонна к откровениям. Лишь год спустя Анфиса Васильевна от подруги дочери узнает, что Ксюша "давно не девочка" и "хочет опять отравиться". Невыразимый ужас, с которым школьница-семиклассница встретила грозно-сакраментальное "кто он?", в какой-то мере подготовил женщину к худшему. Чтобы прийти в себя после услышанного, понадобилось несколько часов и весь домашний запас.

Выслушав мать с дочерью, не сразу оправился от потрясения и следователь прокуратуры А.Н.Боймурадов. По долгу службы младший советник юстиции вынужден был вникать в подробности содеянного человеком, моральный облик которого наиболее емко выражает слово «нелюдь». Эту характеристику подтверждает сокращенный протокол допроса Оксаны Грейвс.

"В тот день я после школы играла на улице с восьмилетней сестренкой. Мама ушла на работу во вторую смену, папа пришел навеселе. Позвал меня домой, и ни слова не говоря, начал раздевать. Я вырывалась, спрашивала, что он хочет? Силы в нем на двоих мужиков — бывший десантник. Молча швырнул меня на кровать и только тогда произнес: "Молчи, а то убью!" Потом была страшная, нестерпимая боль, жуткое сопение и кровь… Ужасно много крови…

После этого случая он систематически, когда мама была на работе, насиловал меня и угрожал расправиться со мной, мамой и сестренкой, если кому-нибудь пожалуюсь или проговорюсь. Я боялась и никому не говорила. После школы всегда приводила с собой подруг, чтобы папа не трогал меня, но после ухода девочек он брался за свое. Иногда и в трезвом состоянии. Мне всегда было больно, и я решила умереть. Зачем мне не дали? Зачем спасли? Ведь все продолжалось по-прежнему… Это было невыносимо…"

В последние месяцы Ксюша начала убегать из дома куда глаза глядят. Ее находили, и похотливое, алчущее детской плоти существо, перестраховываясь давало циничные наставления: "Доча, если заинтересуются тобой врачи, скажи, что изнасиловал неизвестный мальчик."

Потом, когда уголовное дело набрало обороты, любвеобильные сестры и тетка арестованного сделали все, чтобы обернутъ побеги девочки из домашнего ада против ее же самой. Дескать, развратница, каких поискать, а "Витюня, как настоящий отец, относился к ней строго".

Если верить показаниям родственников и некоторых соседей, с "Витюни можно писать портрет святого". Но вот судя по производственной характеристике, за семь лет работы на заводе о нем никто не отозвался добрым словом. Врач-нарколог утверждает:

"В.Грейвс лжив. Критика о себе снижена. Круг интересов ограничен. Страдает хроническим алкоголизмом второй степени и нуждается в принудительном лечении".

Судебно-психиатрическая экспертиза ВХрейвса свидетельствует "Наследственность психопатологически не отягощена, понимает противоправность и наказуемость своих действий. В период инкриминируемых ему деяний не обнаруживал признаков какого-либо болезненного расстройства психической деятельности и по состоянию психического здоровья мог отдавать себе отчет в совершаемых действиях и руководить ими. Поэтому Грейвса в отношении содеянного следует считать вменяемым".

В. Грейвс — сексопат. Кроме педофилии — смещения сексуальной ориентации на малолетних — у "главы семейства" еще и ярко выраженный эксгибиционизм. Он неоднократно, вроде бы случайно, демонстрировал дочери свой половой орган. С этого, по словам Оксаны и Анфисы Васильевны, начинал папаша Грейвс еще задолго до изнасилования.

Родственники Грейвса, конечно же, разобрались в истине, когда она наконец обнаружилась. Даже будучи в следственном изоляторе, он наряду с плачами и мольбами о прощении к жене и дочери тайными путями пытался передать записки-инструкции сестрам, в которых умолял выпросить у «бедняжек» столь желанное прощение, чтобы они забрали заявление обратно. Два подобных «послания» перехватила администрация СИЗО. В письме жене весьма примечательна фраза: "Зачем мне 8 лет кормить государство? Лучше эти 8 лет я буду кормить, обувать, одевать вас".