Краткая Воровская ЭНциклопедия - Майер Вячеслав Андреевич. Страница 23

Корейцы — люди муссонного климата, большие любители рыбной кулинарии, азартные игроки и имеющие деньжата. Они деньги предпочитают хоронить ближе к голове в пуховых подушках. Очень похоже прячут деньги японцы, вкладывая их в ящички, которые укладывают под голову перед сном, точнее под прическу, чтобы она не растрепалась. Резон в таком хранении простой — в случае пожара хватай подушку и беги от пламени.

Монголы, буряты, тувинцы, казахи предпочитают прятать ценности в лошадиных седлах, с которыми не расстаются ни днем ни ночью, спят на них в юртах и прямо в степи.

Совершенно не поддаются описанию варианты русского хранения, отметим особенность жителей Восточной Сибири. Там обычно деньги кладут под клеенки на столах и в буфетах, их как бы приклеивают тарелками и сковородками. Удобство здесь налицо — поднял скатерть, и увидел их в целостности и сохранности. Только это иногда приводит к неожиданным курьезам: некоторые старые люди приклеивают пачки денег к себе на спину лейкопластырем Новосибирского химфармкомбината. Ходят с тысячами везде и всегда, не моются годами, бывает, так и умирают на радость работников моргов. В воровском мире известны мастера, которые, принюхиваясь к старушенциям, могли с большой точностью сказать, сколько при них денег. А говорят, что деньги не пахнут. Пахнут, истлевая на грязных спинах, да еще как. Тут объектом просмотра могут быть только спины в темных переулках и подъездах. Они, конечно, будут отказываться, ссылаться на то, что мол дескать лечатся такими прокладками от радикулита и ревматизма. Не верьте им.

Уральцы всех оттенков, от пермяков до оренбуржцев, деньги прячут в технике — холодильниках, пылесосах, бывает, что засунут украшения в… мясорубку или в какой-нибудь ржавый утюг, которым раньше гладили, вложив тлеющие угли из печек. Такая страсть к хранению позволяет деньги находить в неожиданных местах — в кирпичной кладке, в пазах срубов и т. д. В смутные времена повсеместно в России ценности прячут в горшках, чугунках и подобной таре, ее обмазывают смолой и заливают воском или парафином.

Китайцы, узбеки и туркмены умыкают сокровища, если они у них есть, только в землю и последним вздохом жизни бормочут потомству, куда спрятали, при этом часто ошибаясь.

Грузины раньше раздавали сокровища родственникам, не забывая и себя. Они народ темпераментный, драчливый, за что им постоянно приходиться расплачиваться в неожиданных местах. К тому же они большие спорщики на заклад и что-нибудь необыкновенное. Кто, кроме грузин, может поспорить на такую тему: «Можно ли шлепнуть ладонью пару раз по голой заднице официантке?». Поспорили, уловили момент, и когда официантка нагнулась за прилавок, ей мгновенно оголили зад, отбросив платье и на глазах публики шлепнули. Стыд, срам, шум, гвалт драка и милиция. Деньги спасают дело: официантка довольна, ни с того не с сего заработала, скажем так, даром, несколько тысяч, милиция смеется, граждане упиваются весельем. Спорщик выиграл — все увидели всем известный в округе зад.

Армяне считают себя самым мудрым и древним народом земли, даже хвалятся, что они мудрее евреев и ссылаются при этом на то, что они их у себя ассимилируют и у них нет понятия «армянские евреи». Ворам известно, что они любят туго перевязывать пачки денег и их засовывают в сапоги, при этом говоря друг другу: «Ашот, ты присмотри, чтобы меня никто не ограбил».

Зарубежные немцы дома деньги не хранят — у них все находится в банках и сберкассах, а вот российские мастерят по старинке сундучки с ключиками (бывает музыкальными, типа шарманок), их часто один на один раскрывают, с ними разговаривают, слушают музыку, радуются приросту сумм, огорчаются сокращению. Уезжая по делам, сундучки-короба прячут. Деньги вообще у них спокойно не лежат, немцы их постоянно тормошат-пересчитывают, маленькие купюры меняют на большие. Такая форма хранения идет от сундуков с приданным, которые они в древности передавали невестам. И сейчас модно у немцев в спальнях держать сундуки прошлых столетий, их всем показывать и хвалиться древностью сундука.

Каждый вор рано или поздно столкнется с обыском: при этом сыщики квартиру перевернут вверх дном — обои отдерут, паркет приподнимут, хозяйственные приборы на части развинтят. Можно ли в этом случае что-нибудь утаить. Практика показывает, что да. Замечено, что сыскная орава не роется в пластмассовых игрушках (советуем часть сокровищ туда запаять и разбросать куколки, пупсики, кубики по комнатам). Всегда проверяют мусорные ведра, а вы спрячьте в замоченном в ванне белье; каблуки от ботинок отдерут, а подшитые потные валенки оставят в покое (их подошва — лучшее место для хранения). В прошлом умыкали успешно в красном подкладе калош, их оставляли рядом с обувью. Учтите, что нет большей радости, когда сыщики покинут помещение, вас с собой не прихватят, а все ценное при вас и тут же дома. Счастье — все обнимаются и целуются, даже тещи спешат выпить, сбросить стресс и поблагодарить судьбу за удачный исход дела.

История донесла до нас рассказы про людей необыкновенных, таких, например, как Феликс Кочуби-евский, житель Новосибирска. Он любил обыски, готовился к ним, запасаясь мокрыми тряпками, и советовал сыщикам все ими трогаемое тщательно протирать от пыли и микробов. Феликс тщательно следил за гигиеной. Сам же углублялся в кулинарные дела, распространяя живительный аромат. От такого самообладания сыщики, превращаясь в уборщиц, матерились и спешили как можно скорее покинуть гостеприимное место.

Сотни сибиряков спасли свои жизни в Гражданскую войну и период коллективизации, удачно спрятав муку в мешках. Кули топили, привязывая сетями, в реках и озерах. Промокала только поверхность на сантиметр, а внутри сохранялось целым, свежим, да и мешок с прилепленной мукой был годен в пищу — делай болтушку на кипяченной воде, обсасывая мешковину, — выживешь. Люди, прошедшие через эти страдания — коллективизацию, блокаду, ГУЛАГи понимают смысл литовского поверья, найдя корочку хлеба, надо ее поцеловать и сохранить, ни в коем случае не выбрасывать.

Люди-братья, описать все причуды умыкания и хранения — тема безграничная, она для воровства интересна тем, что разнообразит поиск, не давая засохнуть мозговым извилинам. Есть к тому же захоронения вечные, до сих пор не раскрытые, вот одно из них — сокровище Чингиз-хана. Перед смертью правителя их по одной версии привезли в долину Онона — место рождения Темучина (называют и другие места в Монголии, Туве, Джунгарии), выкопали глубокие штольни-ямы; затем поубивали тех, кто хоронил драгоценности, потом отправили в мир иной и тех, кто руководил захоронением. Спустя какое-то время, по этим местам прогнали табуны лошадей, верблюдов, быков и овец. То есть сравняли все подчистую. Народ уж много столетий копает и тайно и явно, но пока безрезультатно, хотя о месте захоронения знают в одном хоринском роду бурят. Только считается, что если кто-то выдаст и покажет, то люди рода погибнут в страшных мучениях. Полагают, что сокровища были обложены трупами чумных китайцев и животных, болевших сибирской язвой.

Есть в Саянских горах, в верховьях Абакана, пещера на недоступном утесе, там спрятаны сокровища хакаских ханов. Пещера такова, что ни по скале, ни с вертолетов в нее не попадешь, она расположена на огромной высоте, под козырьком. Люди постоянно видят, как туда залетают и вылетают полчища летучих мышек. Как же туда попали богатства. Молва повествует — хан речной долиной подогнал к пещере несметные табуны лошадей. В клящие морозы коней убивали, тушу разрубали надвое и каждую кровавую половину приваривали холодом к породе. Так и добрались по замороженным тушам, вставляя ноги в ребра и держась за гривы и хвосты, до отверстия, а потом веревками и корзинами подняли сокровища. Пещеру завалили камнями — туши сами упали в бурные воды Абакана под весенними лучами солнца. Вот уже много столетий туда никто не может проникнуть.

Коль разговоры пошли о ханских ценностях, приведу пример сохранения живых сокровищ. Многое смог забрать с собой бухарский эмир, покидая в 1921 году в спешке свою столицу, кроме любимых голубей. Он был большим ценителем и его порода славилась на весь Восток от Кашгара до Дамаска. Эмир при прощании вызвал своих голубятников, их щедро одарил и попросил сохранить породу до тех лет, когда его потомки смогут вернуться в Бухару. Голубятники сохранили чистоту породы до наших дней: никто не ведал, что каждый день парящие над Минаретами и дворцами, памятником Ленину и другим пролетарским идолам голуби были олицетворением продолжавшейся власти эмира.