100 великих судебных процессов - Ломов Виорэль Михайлович. Страница 12

Народу на площади показали окровавленный меч со словами: «Смотрите все! Предателю воздали должное!»

Колоколу вырвали «язык» и веревку, оставив висеть его безмолвным в башне.

По декрету Совета десяти в 1366 г. имя Фальеро было стерто с фриза в зале Большого совета, где выбиты имена всех дожей, его портрет замазан «траурным покровом» и сделана надпись: «Hic fuit locus ser Marini Faletri, decapitati pro crimine proditionis» («Это было место Марино Фальеро, обезглавленного за предательство»).

После пожара, уничтожившего в 1577 г. галерею дожей, картины восстановили, а на месте портрета Марино Фальеро поместили надпись на черном полотнище: «Hic est locus Marini Faletri, decapitati pro criminibus» («Это место Марино Фальеро, обезглавленного за преступление») (С. Блейзизен).

В огне покинувший этот мир

Как-то Яна из Гусинца – будущего проповедника Яна Гуса (1372–1415) – на пути из школы домой застигла гроза. Мальчик спрятался под скалой. Молния ударила рядом с ним в можжевельник, и тот вспыхнул. Мать обнаружила сына созерцающим горящий куст. Ян показал на пламя и пророчески изрек: «Видишь, так и я в огне покину этот мир».

Сторонник чешского движения Реформации, Ян Гус, задавшись целью реформировать католическую церковь изнутри, страстно обличал церковных иерархов во лжи и лицемерии, в алчности и лихоимстве, блуде и стяжательстве, в поддержке войны и симонии (торговле церковными должностями и духовным саном).

Будучи пастором Вифлеемской церкви в Праге, Гус читал проповеди на чешском языке одновременно для нескольких тысяч прихожан. Для неграмотных пражан на стенах церкви он рисовал картины, противопоставлявшие Мессию и папу. Так, например, на одной из них люди целовали ноги папе, восседавшему на троне, а рядом коленопреклоненный Христос мыл ноги своим ученикам. «Яркий контраст этих картин имел ошеломляющий эффект».

Проповеди Гуса были настоящими призывами к революции. «Берегитесь, хищники, обдирающие бедняков, убийцы, злодеи, не признающие ничего святого!» «Собственность должна принадлежать справедливым. Несправедливый богач есть вор». Благочестие же самого проповедника приводило в ярость высшее католическое духовенство.

Четырежды архиепископ Праги и старший кардинал в Италии отлучали Гуса от церкви, и четырежды пастор игнорировал отлучение! Поддерживаемый населением, он продолжал проповедовать, защищать близкое ему учение английского богослова и реформатора Дж. Уиклифа, исполнять обязанности профессора Пражского университета.

В 1412 г. король Чехии Вацлав IV из корыстных целей поддержал продажу индульгенций римским папой Иоанном XXIII, что крайне возмутило Яна Гуса. Он выступил с резким осуждением этого, чем обрел себе порфироносного врага.

«Почувствовав, что он может лишиться хорошего источника дохода, Вацлав обратил свою ярость на Гуса. В порыве злобы он видел Гуса единственным препятствием на пути к богатству. Король прокричал: “Гус, ты постоянно создаешь мне различные проблемы. Если те, кто этим занимается, не позаботятся о тебе, я сам тебя сожгу”» (Р. Лиардон).

Папу же реформатор и вовсе называл «антихристом, погрязшим во грехе человеком, начальником дьявольской армии, представителем Люцифера, главным викарием сатанинского сборища, простым идиотом, для которого уже заготовлено место в аду, и идолом, который противнее разукрашенного бревна».

Ян Гус на костре. Гравюра XVI в.

«Антихрист» инициировал против Гуса судебный процесс. Священнику было приказано явиться в Рим, в противном случае Праге грозил интердикт – отлучение от церкви всего города.

И тогда Гус решительно порвал с папой, публично вверив себя Христу. Чешские дворяне предложили проповеднику убежище в Южной Богемии, и реформатор на 2 года покинул Прагу. В 1413 г. он написал работу «О Церкви», в которой осудил злоупотребления представителей духовенства. Этот труд стал основой для обвинения автора на суде, на который Гус попал интригами Вацлава IV и его сводного брата – императора Священной Римской Империи Сигизмунда I Люксембургского.

Сигизмунд убедил Иоанна созвать очередной Собор, чтобы, в частности, решить вопрос с реформатором Яном Гусом. Собор был назначен на 1414 г. в Констанце (Германия).

Сигизмунд, как король Германии, пригласил Гуса прибыть на Собор, гарантируя ему личную неприкосновенность, – для того, чтобы «очистить свое имя, а также имя всего народа Богемии от постоянных обвинений в ереси» (Богемия входила в состав Германии).

3 ноября 1414 г. Гус прибыл в Констанц и поселился в частном доме. 28 ноября священника пригласили в папскую резиденцию, где тут же и арестовали по личному приказу Иоанна. Через неделю арестанта заточили в подвал доминиканского монастыря. От сырости и холода Гус тяжело заболел и едва не умер. Его перевели в сухую камеру, но продержали в темнице еще несколько месяцев. На допросах от узника требовали ответа – как он относится к учению Уиклифа. (Учение было запрещено Римским собором 1412 г.) Гус дал им письменные ответы. Чаще всего ему задавали вопрос: «Говорили ли вы, что Папа Римский является антихристом?» Гус написал, что «если образ жизни, ведомый Папой, мерзок перед Господом, то да, он является антихристом».

На требование дать ему адвоката реформатор получил отказ. А вскоре Сигизмунд «аннулировал все гарантии личной безопасности, данные всем присутствовавшим в то время в Констанце».

В это время Собор низложил папу Иоанна XXIII. Предъявив ему 54 обвинения, начиная от лжи и воровства до содомии и убийств, Иоанна приговорили к трехлетнему тюремному заключению.

Гус перешел под власть Сигизмунда, и тот приказал надеть на узника кандалы, а на ночь приковывать за руку к стене. Допросы пошли по второму кругу.

Сейм Чехии и Моравии, чешское и польское дворянство, находившееся в Констанце, потребовали от Сигизмунда открытого суда над Гусом. Король вынужден был согласиться.

5 июня измученного узника отдали негодующим судьям. Не давая Гусу сказать ни слова, кроме ответов «да» или «нет», те всласть наорались на него, а затем вернули в камеру. 6 июня Гусу снова задавали провокационные вопросы и не позволили сказать ничего в свою защиту.

От Гуса судьи требовали одного – отречься от своих взглядов. «Я готов отказаться от своих убеждений, – говорил он, – если мне будет доказано, что они не основаны на Священном Писании». Но судьям было не до Священного Писания.

Когда Гуса увели, Сигизмунд стал убеждать судей сжечь Гуса на костре. Слова монарха случайно подслушали несколько чешских дворян, от которых о них вскоре узнала вся Чехия. После этого Сигизмунд до конца своих дней был самым ненавистным врагом чехов, особенно бедноты.

На следующий день Гус подвергся усиленному допросу. Были заслушаны свидетели, которые откровенно возводили напраслину на подсудимого, на что тот сказал: «Это неправда». Суд раскритиковал все работы Гуса, но вердикта так и не вынес.

1 июля узнику вручили услужливо подготовленный текст отречения от своих убеждений, но Гус не принял его и заявил: «Я не отрекусь».

6 июля, в день своего рождения, Гус в последний раз предстал перед судом. Ему предъявили 30 обвинений. И опять ему не дали сказать слова в свою защиту. Один из кардиналов заявил, что «они уже достаточно от него услышали».

По приговору суда Гуса, как неисправимого еретика, лишили священнического сана и передали светским властям для сожжения на костре вместе с его трудами.

Гус встал на колени и громко произнес молитву: «Господь мой, Иисус Христос, я умоляю Тебя, чтобы Ты простил всех моих врагов ради Твоей великой милости».

Семь епископов совершили обряд лишения священнического сана, после чего Гуса передали солдатам, которые отвели его в поле. Там приговоренного ожидал костер бессмертия.

Из пламени до зрителей (собрался весь город) донеслось пение Гуса: «Христос, Сын Бога Живого, смилуйся надо мной»…