100 великих судебных процессов - Ломов Виорэль Михайлович. Страница 21

Примечательна казуистическая характеристика обвиняемого, изложенная главным прокуратором республики Ф. Контарини: «Он совершил тягчайшие преступления в том, что касается ереси, но это – один из самых выдающихся и редчайших гениев, каких только можно себе представить, и обладает необычайными познаниями и создал замечательное учение».

12 сентября 1592 г. папская инквизиция официально потребовала выдать ей Д. Бруно. Сенат Венеции во главе с дожем П. Чиконья отказался сделать это, но по требованию Контарини, посланца папы И. М. Беккария и под нажимом самого Климента VIII, пригрозившего интердиктом (отлучением города от церкви), дал согласие – «в связи с политическими обстоятельствами текущего момента».

Постановление о выдаче Д. Бруно было вынесено 7 января 1593 г.

19 февраля философа, закованного в кандалы, направили на корабле в Рим, а там спустя неделю заточили в тюрьму.

Четыре года судьи скрупулезно изучали натурфилософские и метафизические трактаты Джордано, выискивая в них доказательства его еретических воззрений, и 16 декабря 1596 г. приступили ко второй серии допросов (всего 10), использовав доносы Мочениго и показания сокамерников Бруно.

Упор был сделан на богохульство обвиняемого, его высказывания против культа святых, Христа, Богородицы и др. Не были забыты богословские и философские темы, разработанные философом.

По мнению ряда исследователей, следствие велось «с пристрастием», хотя к священникам пытки, как правило, не применялись.

Конгрегация инквизиции, судившая Бруно, состояла из секретаря инквизиторского трибунала доминиканца кардинала Сансеверины, верховного инквизитора кардинала Мадруцци, иезуита кардинала Беллармино, принимавшего впоследствии участие в суде над Галилеем, и еще 6 кардиналов.

Сверхзадачей судей было добиться от обвиняемого раскаяния и отречения от его идей, безоговорочно подчинившись папскому престолу. Сделать это было несложно, т. к. на философа имелось много совпадавших доносов и показаний разных лиц, а также его уличали собственные труды (поэма «О безмерном и бесчисленном», диалог «Изгнание торжествующего зверя», трактат «О связях вообще» и др.), изобиловавшие еретическими утверждениями. Достаточно упомянуть неприятие Бруно религиозного откровения, догмата пресуществления и таинства причастия, отрицание им догмата Троицы и божественности Христа, а также чудес, творимых Им и апостолами, утверждение множественности миров, критику схоластического богословия, поклонения иконам и реликвиям святых, высмеивание «отцов церкви» и т. д.

В конце 1598 г. во время наводнения в Риме тюрьма была затоплена, и Бруно едва не погиб. После разгула стихии судьи продолжили «увещевать» узника отказаться от своих убеждений, но Джордано был непоколебим. При этом он решительно отвергал все показания свидетелей и отстаивал свои философские взгляды.

4 февраля 1599 г. конгрегация инквизиции под председательством Климента VIII предъявила Бруно ультиматум: признать ошибки и отречься от своих еретических взглядов, сохранив, таким образом, жизнь; в противном случае ему грозило отлучение от церкви и смерть.

Философ на это заявил, что «не должен и не желает отрекаться, не имеет, от чего отрекаться, не видит основания для отречения и не знает, от чего отрекаться».

20 января 1600 г. суд принял окончательное решение: брат Джордано был «предан светской курии». Приговор «нераскаявшемуся, упорному и непреклонному еретику» огласили 8 февраля. Бруно был «извергнут словесно из духовного сана», «лишен… церковного сана» и «предан светскому суду… монсиньора губернатора Рима».

Сверх того, были осуждены и запрещены «все… книги и писания как еретические и ошибочные, заключающие в себе многочисленные ереси и заблуждения». Труды философа подлежали публичному сожжению и внесению в Индекс запрещенных книг.

Последнее слово Бруно осталось в веках: «Вероятно, вы с бо́льшим страхом произносите приговор, чем я выслушиваю его».

После «обряда проклятия» коленопреклоненного осужденного извергли «из всякого духовного сана» и лишили «всех титулов».

17 февраля на Кампо ди Фьоре (площади Цветов) в Риме состоялась казнь философа.

Под пение молитв и духовные увещевания Бруно сожгли заживо. Чтобы Джордано не обронил напоследок чего-нибудь крамольного, язык его был зажат в специальные тисочки…

Говорят, последними словами «врага всякого закона, всякой веры» были: «Я умираю мучеником добровольно».

P.S. В 1889 г. на месте казни Д. Бруно был воздвигнут памятник. Вопрос о реабилитации философа ставился, но так и не был решен, т. к., по мнению понтифика, действия инквизиторов были полностью оправданы.

XVII век

Ночь Гая Фокса

В 1603 г., находясь на смертном одре, королева-девственница Елизавета I назначила своим наследником двоюродного племянника, короля Шотландии Якова VI (1566–1625). Он был сыном Марии Стюарт, казненной в 1587 г. по приговору английского суда за попытку организации убийства Елизаветы. На английский престол новый король взошел под именем Яков I. От королевы-девственницы в наследство ему достался не только «золотой век Англии», но и клубок религиозных противоречий между католиками, пуританами (радикальными протестантами) и англиканами (умеренными протестантами).

Казнь Гая Фокса. С гравюры К. Вишера. 1606 г.

Два суверенных государства, Англия и Шотландия, стали управляться одним монархом. Заняв в решении религиозных вопросов нейтральную позицию, Яков не скупился на реверансы во все стороны, легкие поблажки и смутные обещания.

Веротерпимость государя, чаще показная, разочаровала и протестантов, и католиков. Пуритане потребовали независимости своей церкви от светской власти и закрытия епископств. Католики, получив от Якова свободу совести и освобожденные от штрафов, которые наложила на них Елизавета, но по-прежнему обязанные ходить в англиканскую церковь, перестали посещать официальное богослужение. В ответ Яков осадил и тех и этих. В частности, ввел законы против католического нонконформизма, предусматривавшие наказание за подобный бойкот. Католики, в свою очередь, предприняли несколько неудавшихся покушений на монарха, самым серьезным из которых стал Пороховой заговор Роберта Кетсби (1572–1605), Гая Фокса (1570–1606) и еще 10 дворян-католиков.

Утром 5 ноября 1605 г. в здании палаты лордов на открытии сессии парламента должен был выступить Яков I с тронной речью перед членами обеих палат (преимущественно протестантами), верховными представителями судебной власти страны и в присутствии наследника принца Генриха. Заговорщики планировали одним махом покончить с «ненавистным Стюартом» и «шотландским засильем», возвести на трон кого-либо из малолетних детей Якова – принца Карла или принцессу Елизавету при католических регентах и сформировать католическое правительство.

Для этого злоумышленники арендовали подвал здания парламента и тайно свезли туда 36 бочек с оружейным порохом, тщательно замаскировав их досками и углем. Взрыв пороховой мины уничтожил бы дом полностью.

Планы группы нарушил один из заговорщиков, направивший 26 октября сенатору лорду Моунтиглу письмо, в котором советовал ему пропустить открытие сессии парламента, т. к. Бог и люди решили покарать нечестивого «страшным ударом».

Моунтигл передал письмо госсекретарю Р. Сессилу, а тот 3 ноября показал его королю, вернувшемуся с осенней охоты.

В полночь с 4 на 5 ноября полицейские во главе с мировым судьей Ниветом произвели обыск здания парламента, обнаружили и обезвредили пороховую мину с подсоединенным фитилем, схватили с поличным (часами, фонарем и трутом) Фокса и тут же доставили его королю. Задержанный не стал отпираться и признался, что готовился убить монарха и взорвать парламент – чуть ли не по директиве папы римского о том, что «опасная болезнь требует незамедлительного лечения» (А. Саттон). Говорят, своим бесстрашием Фокс «чуть ли не очаровал» Якова, но для королевства он, точно, стал символом всего заговора.