Всеобщая история искусств. Русское искусство с древнейших времен до начала XVIII века. Том 3 - Алпатов Михаил Владимирович. Страница 114

В выделке этих предметов мастера обнаруживают уменье приноровиться к особенностям материала и подчинить их своим задачам. Предметы деревянные отличаются большей массивностью формы. Наоборот, металлические изделия более ажурны. Русские народные мастера вкладывали много уменья и терпенья в обработку материала и не стремились блеснуть способностью действовать наперекор его свойствам. Они не мельчили форм. Виртуозность техники не была для них самоцелью.

Геометрический или растительный орнамент, оживляющий поверхность отдельных предметов, располагается не беспорядочно и случайно, но в строгом соответствии с тем, как построен самый предмет. Произведения народного искусства прекрасны прежде всего своей целесообразностью. Они дают наглядное представление о том, что люди, которые их создавали и ими пользовались, любили во всем меру, степенность и порядок.

Тип деревянного ковша и скобкаря в форме животного (стр. 353) восходит к очень древним прообразам. Обычай придавать форму животных предметам домашнего обихода связан был в прошлом с мифологическими представлениями, с почитанием животных как покровителей человека. Но в русском крестьянском искусстве смысл этого обычая постепенно утратился. Правда, на поверхности деревянного ковша с конскими головами изображен знак солнца, быть может, намекающий на родство коней с солнцем. Но и эта идея потеряла свое первоначальное значение. Ее место заняла художественная задача: превращение ковша в подобие туловища коня, и надо сказать, что народный мастер превосходно справился с этой задачей. Лаконичными средствами дается понять, что изображена пара коней; край ковша намекает на изогнутую шею коня с намеченной параллельными штрихами гривой, и хотя ковш не превратился в точное изображение коня, его ручка воспринимается как поднятый хвост. Это поэтическое уподобление превращает ковш в подлинно художественное произведение. Любовно обработанная округлая форма ковша дает представление о его вместимости. Чтобы не нарушить шаровидной формы ковша, мастер ограничился на поверхности его чуть намеченным орнаментом геометрического характера.

Если главным свойством другого ковша должна быть не его вместительность, а пригодность для зачерпывания воды, то соответственно этому в нем более развита ручка (193). Резчик придал ей красивую гнутую форму, которая и подчеркивает его назначение. Носик ковша укрепляется утолщением, ручка поднимается могучей дугой (край ее покрыт нарезкой, чтобы не скользила рука); дуга эта соответствует краю чаши, но повернута в обратном направлении. Ради облегчения ручки она сделана прорезной, в нее вписаны две птички с хохолками. Формы их предельно обобщены, каждая из них подобна силуэту ковша, даже интервалы между ними ритмичны, — этот ритм оправдан требованием равномерно укрепить прорезную ручку. Есть несравненная прелесть в плавности и крутизне контуров ковша, в смелой обобщенности изображений птиц. Этот простой деревянный ковш представляет собой подлинное произведение искусства. В нем больше изобретательности, совершенства пропорций, чем во многих драгоценных и щедро украшенных сосудах XVII века из царских сокровищ (ср. 176).

Шитье Вологодской обл.

Мотив коня, который лежит в основе ковша, получил совсем иное истолкование в так называемом притужальнике ткацкого станка (48). В соответствии с. движением зубчатого колеса, над которым высятся кони, вполне оправдано, что они переданы в стремительном движении. И действительно, они несутся вперед, закинув головы, в них есть ритмичность, как в изображениях коней в древней иконописи (ср. 32). Даже рыба, изображенная на туловище коня (мотив, который, быть может, восходит к древнему верованию в близость коня к водной стихии), усиливает это порывистое движение. В отличие от ковша самое дерево в притужальнике обработано иначе: его поверхность не гладкая; формы моделированы более сочно; несколькими меткими ударами стамески превосходно передана косматая шерсть коней, совсем как во владимиро-суздальских рельефах, (ср. стр. 87).

Металлическая рамочка зеркальца и гребешок (195) оживлены изобразительными мотивами, как предметы древнеславянского искусства (ср. 59). Но и здесь над древними магическими представлениями восторжествовали остроумие и находчивость мастера. Зеркальце увенчано подобием короны, внутри нее награвирована елочка; по бокам от нее расположены две конские головы; в промежутке между ними имеется прорезное сердечко, которое соответствует очертанию короны; по концам два завитка — не то хвосты коней, не то змеиные головы. Они соответствуют конским головам. Эти изобразительные мотивы предоставляют полную свободу фантазии. Все облечено в ясную ритмическую форму.

Соответственно форме корыта, в котором рубили капусту, сечка (49) имеет внизу закругление. Лопатка переходит в стержень, который насаживался на деревянную рукоять. Все выковано из металла. Народные мастера украшали стержень этой лопатки простым узором. Круглые края лопатки как бы по инерции продолжаются в спиралях на краях и, постепенно уменьшаясь, повторяются на стержне с такой же настойчивостью, с какой мотив главки повторяется в убранстве многоглавых северных церквей (ср. стр. 351). Вместе с тем все это составляет очертания устойчивой пирамиды. К вершине ее около ручки приклепаны две полуфигурки излюбленных в народном искусстве скачущих коней, возможно намекающих на движение сечки. В целом четкостью формы и ясностью ритма сквозного узора сечка производит внушительное впечатление. Сходные мотивы спирали постоянно встречаются и в кованых дверных ручках.

Забота о целесообразности форм бытовых предметов не исключала потребности в их украшении. Свободное поле покрывается мелким узором. Там, где это поле особенно обширно, появляются и изобразительные мотивы. Это обыкновение соблюдается в произведениях народного искусства различного назначения и различной техники. Оно придает красочность и нарядность всему русскому крестьянскому искусству, начиная от избы и кончая мельчайшими принадлежностями быта. Суриков призывал художников «воспеть русские дровни». Судя по его живописи, он сам тонко чувствовал и верно угадал в красочном нарядном узорочье эстетические принципы русского народного творчества.

Главным средством украшения тканей в крестьянском быту служила вышивка, узор, выполненный по «основе» цветными нитями. Кружево состоит из узорного сплетения нитей. В «строчке» узор создается путем выдергивания одних нитей из ткани и связывания других нитей вместе. Узорами украшались ткани различного назначения: полотенца с цветными каймами, простыни с широкими подзорами, женские рубахи с длинными рукавами (стр. 357). Вышивки выполнялись женщинами. В них можно видеть замечательные образцы женского творчества.

49. Сечка

Рукав женской рубахи

Было замечено, что в вышивках северного края многие мотивы имеют очень древние корни. В стоящей в центре женской фигуре видят подобие праматери, которой поклонялись древние славяне. Петухи восходят к древнему культу птицы, деревья — к образу древа жизни. Встречаются и фантастические, восточного происхождения, образы, а также изображения двуглавого орла. Но наряду с этим имеются и мотивы жанрового характера, вроде скачущих коней, собачек с хвостами «закорючкой» или черных грачей на спинах коней (205). В крестьянских вышивках древние мотивы утратили свой первоначальный магический смысл. Между тем новые, бытовые, еще не настолько развились, чтобы приобрести самостоятельное значение.

В народных вышивках по канве все изобразительные мотивы даются как бы наполовину растворенными в узоре. В отдельных случаях невозможно отграничить узор от изображения (стр. 355). В частности, треугольники с ромбами и двумя крючками можно понимать и как изображения фигур и как элементы геометрического орнамента, тем более что им соответствуют опрокинутые кресты (205).