Славянская мифология: эницклопедический словарь - Коллектив авторов. Страница 106

В Балкано-Карпатском регионе, где обряд колядования отличался особой популярностью, наиболее типичным и ритуально значимым было участие в обходах мужской «колядной дружины». В нее могли входить мужчины и старики, однако чаще участвовали взрослые неженатые парни. Группу колядников (числом от пяти-шести человек до 10–15) обычно составляли: предводитель, старший по возрасту женатый мужчина, хорошо знавший обычаи и песенный колядный репертуар; «певцы», среди которых различались «починальники», или «запевалы», и «песельники-подхватники»; музыканты; танцоры; ответственный за сбор продуктов («мехоноша»). За пределами Балкано-Карпатской зоны такой сложной организации внутри колядной группы не наблюдалось: в белорусском и южнорусском К. отмечалось лишь наличие «поводыря» и «мехоноши», а в среднерусских областях колядники чаще всего ходили беспорядочной толпой. Согласно южнославянским поверьям, колядником мог стать любой житель села мужского пола, кроме тех, кто страдал физическими недостатками (хромоногие, горбатые, одноглазые, безрукие и т. п.), или людей с психическими расстройствами; избегали принимать в колядные дружины незаконнорожденных, сирот и тех, у кого в недавнее время умер кто-нибудь из близких родственников.

Участники К. (если они не были ряжеными) ходили по домам, одетыми в праздничную одежду, украшенную особыми букетиками, на шапки надевали венки из вечнозеленых растений и бумажных цветов. Наряду с этим у славян широко известен обычай, по которому в состав колядников включались ряженые (см. Ряжение).

Ряд особенностей отличает детское колядование: небольшие группы детей (не имевших обыкновения рядиться) исполняли особые («детские») колядки и приговоры — рифмованные благопожелания или краткие формулы с просьбой одарить за К., например: «Колядин, колядин, я у батька один, по колена кожушок, дайте, дядька, пирожок!».

Колядники (с. Выбел, Плевенский округ, Болгария)

Посещение колядников, по народным поверьям, обеспечивало хозяевам урожайность в поле, приплод скота и общее благополучие в доме. Обычно сами участники обряда следили за тем, чтобы по оплошности не пропустить чей-нибудь дом: это было бы воспринято как большая обида и предвестие беды. Исключение делалось лишь в отношении тех домов, где в течение года кто-нибудь умер (там обычно не колядовали). В соответствии с правилами колядники двигались по селу в направлении с запада к востоку, а в горной местности — с нижнего края села вверх, чтобы так же «процветало и шло в гору» хозяйственное благополучие в посещаемых ими домах. В колядных текстах сами исполнители называли себя «Божьими слугами», «Божьими посланниками», «небывалыми гостями», приходящими на землю один раз в году. При входе в дом они говорили: «Я в дом и Бог со мной!», а при выходе: «Мы отсюда, а Господь — сюда!» (болг.). Вместе с тем участие в К. во многих местах осмыслялось как опасное и «нечистое» занятие: например, кое-где считали, что участников обхода впускать в дом нельзя и что одаривать их следует через особое (печное или дымовое) окно (сев. — рус.); у южных славян колядники в течение нескольких дней после обходов воздерживались от половых контактов с женами. У всех славян широко известен обычай, по которому все, кто участвовал в К. (особенно ряженые), должны были пройти обряд церковного очищения или искупаться в проруби; бывало, что их насильно обливали богоявленской водой, чтобы очистить от скверны.

Лит.: Чичеров В.И. Зимний период русского народного земледельческого календаря XVI–XIX вв.: Очерки по истории народных верований. М., 1957; Виноградова Л.H. Зимняя календарная поэзия западных и восточных славян: генезис и типология колядования. М., 1982.

Л.H. Виноградова

КОНОПЛЯ — техническая культура, которую славяне узнали раньше, чем лен.

Возделывание К. на всех этапах — от сева до тканья полотна — сопровождалось магическими действиями и считалось (за исключением сева) сугубо женским занятием. В верованиях и фольклоре с К. связывается мотив «жизненных мук» (см. «Житие растений» и предметов): ни одно другое растение не претерпевает столько страданий, превращаясь из семени в полотно или рубаху (семя закапывают в землю, стебли дергают, мочат, сушат, треплют, чешут, прядут и т. д.), поэтому песни о «муках» К. используются в качестве оберега, сербы с их помощью отгоняют градоносную тучу и т. п.

Перед севом хозяйка трижды объезжала на кочерге участок, предназначенный для К. (Могилевская губ.). Сеяли босиком, молча, сняв шапку, с завязанными глазами, иначе птицы выклюют семена, посеянная К. не взойдет; во время сева нельзя было здороваться и отвечать на приветствие. Чтобы обеспечить белизну волокна К. и чтобы семенные головки были крупными, в семена клали яйца, разбрасывали их по полю, закапывали в землю, перед севом ели яйца или яичницу.

Для магического возбуждения вегетации и обеспечения роста К. на Рождество, масленицу, в первую неделю Великого поста, на Ивана Купалу, в Петров день прыгали с лавок, столов, печей; поднимали или подбрасывали вверх предметы; женщины катались с гор на санях, на скамьях, на донцах от прялок, катались на лошадях (восточные славяне); качались на качелях, танцевали с подскоками — «на высокий лен и коноплю» (западные и южные славяне); зажигали костры и прыгали через них — чем выше, тем лучше урожай К. (русские, чехи, болгары). Чтобы К. выросла высокой, девушки выбирали для танцев самого высокого парня (словаки, болгары); семена К. на поле несли на плечах, т. е. высоко (белорусы). Чтобы К. выросла густой, тонковолокнистой, выбирали сеятеля с густыми волосами и бородой.

К. имела продуцирующую функцию. Новорожденного перевязывали матками (женская особь конопли с семенами), если же его обвязать плоскунами (мужская особь К. без семян), он будет бесплодным. Девочке в первую купель клали К., чтобы волосы были длинные (чехи). При посещении роженицы приносили с собой одно пасмо К., которое клали в люльку, чтобы ребенок-мальчик был усатым, а девочка «волосата» (сербы).

Чтобы у молодоженов были дети и у молодой были легкие роды, мать клала невесте за пояс семена К., которые во время венчания она высыпала на пол; при нежелании иметь детей невеста брала на венчание «мужскую» К. (сербы). Семенами К. посыпали молодых на свадьбе (русские). Чтобы оградить молодых от порчи, им насыпали в обувь семена К., опоясывали стеблями К. по голому телу (Моравия, Словакия), раскладывали вокруг невесты стебли К. и поджигали (болгары). Молодая, входя в новый дом, разбрасывала по избе конопляное семя, чтобы выгнать из дома злых духов и ведьм (моравско-словацкое пограничье).

Чтобы покойник не стал вампиром, его покрывали конопляным полотном (сербы), опоясывали поверх рубашки пасмом К., могилу обкладывали К. или конопляной паклей и поджигали (болгары). Покойника окуривали дымом от К., пепел и остатки К. клали в гроб (сербы).

В календарных обрядах К. использовалась в качестве оберега и продуцирующего средства. На Благовещение куски конопляного полотна клали на пол по углам избы, поджигали его и окуривали все вокруг, чтобы гады, выползшие из земли, не заползли в дом (Закарпатье), чтобы уберечься от укуса змеи (Болгария). В Лесковацкой Мораве в Мышиный день (9.XI) молодежь обходила дом со стеблем конопли и изгоняла мышей, а затем собирала все стебли и устраивала из К. костер в центре села. В Подолии на Купалу собирали конопляный цвет и рассыпали перед входом в дом и в хлев, чтобы преградить путь ведьме.

К. как апотропейное растение использовалась в народной медицине. В Восточной Сербии от эпилепсии употребляли «забытую» К., т. е. оставшуюся в поле неубранной. От заразных болезней детей опоясывали паклей, которой обмывали покойника, затем ее сжигали и мазали ребенка сажей; рядом с колыбелью клали зеленую К., чтобы ребенок лучше спал (сербы). Нитка из К. и льна, изготовленная в Страстной четверг, служила лечебным средством при переломах и вывихах (русско-белорусское пограничье).